"Эта территория находится под исламским суверенитетом", - сказал мне высокопоставленный офицер полиции на Храмовой Горе. "Я думал, что мы в Иерусалиме, столице Израиля", - ответил я и потребовал разъяснений у генерального инспектора полиции Йоханана Данино, а так же у юридического советника правительства Йегуды Вайнштейна и министра внутренней безопасности Ицхака Ароновича.

В итоге слова того офицера получили письменное подтверждение ген.инспектора полиции, впервые признавшего, что запреты, налагаемые на евреев на Храмовой Горе, следуют не из соображений безопасности, а просто из того факта, что суверенитет на это место перешел к мусульманам и они определяют правила там.

Так втихаря и в полном противоречии с законом, без соответствующего решения Кнессета и без общественного обсуждения этого вопроса, Храмовая Гора - сердце нации - была передана чужеземной власти. Когда все высокопоставленные лица, с которыми я беседовал на эту тему, были приперты к стенке точной буквой закона и не могли увильнуть, то лично премьер-министр Биньямин Нетаниягу взял на себя ответственность и своим прямым указанием две недели назад запретил мне восхождение на Храмовую Гору.

Речь идет о явном и грубом нарушении ряда базовых законов страны: Основного закона об Иерусалиме, Основного закона о Кнессете (параграфа о правах депутата Кнессета), Основного закона о правах и достоинстве человека. Речь идет об отмене израильского суверенитета в сердце Иерусалима и попирании Кнессета как суверена. Речь идет о пересечении явной и жирной красной линии, грубой ломке правил, что не позволяет мне продолжать обычную политическую деятельность.

Я хорошо помню, как перед депортацией Гуш-Катифа умолял ликудовских министром выйти из правительства. "Если мы уволимся", - ответили они мне, - "правительство не падет, но мы не сможем влиять и помогать". Конец известен. Когда представитель общественности не в состоянии идентифицировать "красную черту" и продолжает в новой реальности вести себя по старым правилам, - проигрыш гарантирован.

На протяжении лет мы, поднимающиеся на Гору, привыкли к тому постыдному факту, что за нами следует представитель арабского Вакфа, сопровождаемый израильским полицейским, и следит за движением наших губ, чтобы не произнесли еврейскую молитву на месте еврейского Храма. Если еврей осмеливается молиться, представитель Вакфа требует от израильского полицейского арестовать еврея, и полицейский спешит выполнить требование.

Это омерзительный запрет, хуже, чем наложенный мусульманами на молитву евреев в Меарат а-Махпела до освобождения Хеврона в 1967г. Там мусульмане позволяли евреям подниматься до седьмой ступени и молиться; а на Храмовой Горе под, якобы, израильской властью - полный и строгий запрет.

Но мы, восходящие на Гору, привыкли, а привычка стирает скверну. Когда-то мы привыкли к первым - еще не смертельным - нацистским антисемитским указам. Сейчас мы привыкаем к утрате легитимации, к требованию извинений перед турецкими нарушителями границ, к китайскому плевку во время официального визита к ним Нетаниягу. Мы привыкаем, и в итоге платим в несколько раз больше.

Мы так хотели вернуться и вернуть евреев на Храмовую гору, что закусив губы согласились с позорным условием не молиться там. Постепенно мы привыкли к унижающему нас арабскому конвою.

Но в последние две недели раскрылась скверна уже не на уровне представителя Вакфа по отношению к простому еврею, восходящему на Гору; речь идет о мерзости на уровне самых высокопоставленных представителей - поведение исламского Вакфа по отношению к израильскому правительству.

Тут уже фигурируют не представитель Вакфа, израильский полицейский и еврей, желающий помолиться на Храмовой Горе, а иорданский король, израильский премьер-министр и депутат Кнессета, желавший помолиться.

("Макор ришон" 10.05.13)


Перевел Моше Борухович
МАОФ