Утром 25 февраля 1994 года в еврейский праздник Пурим оборвалась
жизнь доктора Баруха Гольдштейна в святом для евреев месте – в пещере Махпела
в городе Хеврон, где захоронены патриарх Авраам и его семейство.
Бурная современная история Израиля с её непрерывными скандалами
в высших эшелонах власти – коррупция, моральное разложение, грызня за министерские
посты, развал государственной системы и армии, политический и судебный
произвол, изгнание евреев с их земель и разрушение поселений, страх перед
ничтожным и слабым противником – заслоняет от нас недавнее прошлое государства.
Антисионистское разложение в Израиле началось не сегодня, но всегда были
люди, имена многих из них нам известны, которые пытались противостоять
этому явлению даже ценой собственной жизни. Среди этих многих можно назвать
имя раввина Меира Кахане, его сына Бенжамина Кахане, Лену Босилову и Баруха
бен Менахема (они пошли на самосожжение в знак протеста против преступления
в Гуш Катифе и Амоне) и доктора Баруха Гольдштейна.
Эти идеалисты существенно отличаются от взяточников, воров, сексуальных
преступников, подлецов, эгоистов и равнодушных, просто наивных левых глупцов
и мечтателей, и поэтому вызывают ненависть и злобу последних. Эти принципиальные
различия отразились на посмертной судьбе доктора Гольдштейна. Он погиб
13 лет тому назад и многие евреи либо ничего о нём не знают, либо стараются
ничего не знать. Но не друзья Гольдштейна и его почитатели. Хотелось бы,
чтобы как можно больше евреев знали, кто такой доктор Гольдштейн, чем объясняется
его героический поступок и кто виновен в его гибели.
Беньямин, позднее он взял имя Барух, Гольдштейн родился в 1957
году в Бруклине в религиозной еврейской семье, в которой были трое детей.
Его родители с детьми регулярно посещали местную синагогу. Соседи семьи
Гольдштейнов отзывались и Беньамине как о добром и отзывчивом, ласковом
ребёнке. После окончания ешивы мальчик поступил в Еврейский университет
города Нью-Йорка и в 1977 году с отличием закончил его. Там же он серьёзно
увлёкся идеями сионизма, решил стать врачом и уехать в Израиль, чтобы помогать
евреям строительству национального государства.
Медицинский колледж им. Альберта Эйнштейна он закончил в 1981
году, после чего два года работал врачом в бруклинской больнице. В 1982
году он знакомится с раввинов М. Кахане и становится активным членом его
организации. В 1983 году доктор Гольдштейн переезжает в Израиль, где сразу
же поступает на службу в армию, чтобы, со слов его знакомого, «выполнить
свой долг перед господними заповедями». Он уходит в запас в чине майора.
Барух женится на женщине сабре, у них рождаются четверо детей. Семья Гольдштейнов
селится в городе Кирьят Арбе около Хеврона, а Барух работает врачом в местной
скорой помощи, лечит евреев и арабов. Ясно, что еврею с такой биографией
и национальной мотивацией было очень трудно видеть, как страна и народ,
которых он любил, катится по наклонной плоскости идеологии левых, уступает
арабским террористам одну позицию за другой.
По своей природе Барух был религиозным евреем, свято верившим
в предназначение исполнять заповеди Торы. Спокойный, добрый и приветливый
человек, он был хорошим семьянином и квалифицированным врачом. Живя рядом
с Хевроном, он вместе с религиозными евреями города ходил молиться в святую
для евреев пещеру Махпела, где более чем четыре тысячи лет тому назад были
похоронены патриархи нашего народа Авраам, Исаак, Иаков и их жёны – Сарра,
Ревекка, Лия.
Арабы захватили Хеврон в 7 веке, назвали Авраама Ибрагимом и
объявили своим предком. Они закрыли для евреев святую для них пещеру и
запретили в ней молиться. Только после Шестидневной войны 1967 года, вышвырнув
захватчиков из Хеврона, евреи возвратили себе могилы предков и право молиться
над местом захоронения патриархов. В отличие от арабов, они разрешили им
также молиться Ибрагиму в той же пещере. До 1994 года иудеи и мусульмане
молились в одном зале, что впоследствии привело к трагическим событиям.
Вина за трагедию и смерть доктора Гольдштейна целиком лежит на
левом правительстве во главе с И. Рабином и Ш. Пересом, этих прекраснодушных
мечтателей о новом Ближнем Востоке. Подписанные ими соглашения с арабскими
преступниками – террористами привели к началу интифады, что в переводе
на русский язык означает убийство арабами мирного населения Израиля. Преследуя
личные цели, беспомощное израильское правительство выпустило из тюрем тысячи
арабских убийц, а некоторым разрешило вернуться на территорию Израиля.
При попустительстве и бездеятельности правительства в стране стали взрываться
автобусы, дискотеки, а ненависть к евреям прежде менее агрессивных арабов
неизмеримо возросла. Левые средства массовой информации клеветали и буквально
терроризировали еврейских патриотов и сторонников правой партии Ликуд.
Речь идёт о последствиях «ословских соглашений», которые сегодня признаны
ошибочными даже леваками и о которых израильские СМИ предпочитают не вспоминать.
Именно за эти преступные соглашения премьер-министр И. Рабин и его ментор
Ш. Перес вместе с арабским подельником, террористом и профессиональным
убийцей Арафатом получили позорную Нобелевскую премию мира, а на самом
деле премию интифады. Этим решением Нобелевский комитет ещё раз продемонстрировал
свою политическую ориентацию и опозорил себя на многие годы вперёд.
«Мир с арабами» в обмен на территории был самообманом для левых
и очередной арабской уловкой. Он сопровождался сотнями убитых и тысячами
покалеченных израильских граждан, которых Рабин цинично называл «жертвами
мира». Эти жертвы потоком проходили через больницу, в которой работал доктор
Гольдштейн. К нему ежедневно поступали изувеченные тела его соседей, друзей,
знакомых и незнакомых евреев. С начала интифады до февраля 1994 года арабами
было убито 64 еврея и 3866 ранено. Среди жертв террора было много детей
и юношей.
Арабский террор в Израиле захлестнул и город Хеврон. Молиться
евреям в пещере патриархов стало опасно. Газеты тех дней писали о хулиганских
выходках арабских экстремистов и о нападениях на евреев. Арабы приходили
в пещеру Махпела не молиться, а чтобы оскорблять молящихся там евреев.
Они бесновались и кричали «итбах эль ягуд» - «режь евреев». Агрессивность
хулиганов возрастала с приближением праздника Пурим 1994 года.
Так, например, в канун шаббата, когда в пещеру приехали помолиться
120 американских евреев, туда прорвались сотни арабов, несмотря на противодействия
израильских солдат. Они принялись оскорблять и угрожать евреям, мешая им
молиться. Левое правительство Рабина-Переса ничего не сделало для защиты
евреев от беснующихся арабов.
В январе 1994 года в Хевроне арабы стали распространять листовки,
в которых сообщалось, что 25 февраля произойдёт массовый еврейский погром.
Об этом писала и крупнейшая левая израильская газета «Едиот ахронот». Арабы
не скрывали своих намерений и через микрофоны и листовки предлагали своему
населению запастись продуктами, чтобы подготовиться к возможным действиям
израильских солдат. Влияние Хамаса в городе усилилось настолько, что военный
губернатор Д. Агнон рекомендовал евреям не выходить в город в одиночку
и невооружёнными.
Израильские офицеры разведки были уверены, что убийства евреев
в пещере Махпела вполне возможны, правительство тоже было проинформировано,
однако запретило армии что-либо предпринимать. Такие действия только возбуждали
агрессивность арабов и оставляли евреев на милость хулиганов и убийц. Охрана
пещеры знала, что металлоискатели у главного входа устарели и были
ненадёжны. За две недели до Пурима они вообще вышли из строя. Израильская
охрана получила предупреждение, что арабы попытаются заранее пронести в
пещеру оружие, однако не приняла необходимых мер безопасности, в том числе
и в отношении ремонта вышедших из строя металлоискателей. Израильские власти
также были осведомлены, что арабы готовят массовое убийство евреев, но
никаких мер защиты не приняли. Единственно, что было сделано, это предупреждение
местного медперсонала быть готовым к массовым жертвам. Преступное разгильдяйство
и безответственность политического и армейского руководства Израиля фактически
угрожали жизни сотен граждан страны.
Начальник отдела безопасности Совета города Кирьян-Арбы
позже рассказал комиссии Шамгора, что среди врачей, которые готовились
оказать помощь, был и Б. Гольдштейн. Вопрос безопасности обсуждался за
три дня до Пурима у начальника генштаба Мофаза. Как позднее говорила жена
Гольдштейна, её муж был очень удручён беспомощностью властей и считал,
что религиозные евреи и поселенцы брошены на произвол арабских убийц, но
ни разу не говорил о своих планах.
Утром 25 февраля 1994 года к пещере Махпета прибыло необычно
большое количество арабов – около 500 мужчин и 300 женщин. Подавляющее
большинство из них прошло через восточный вход, где, как они знали, металлодетектор
не работал. Он не работал и при главном входе, но арабы этого не знали.
Личному досмотру охрана смогла подвергнуть очень небольшое число мужчин
и ни одной женщины, так как приказ это запрещал.
Известно, что в пещере Махпета находятся складские помещения,
ключи от которых имелись только у служащих мусульманского ВАКХа. Таким
образом, арабы имели широкие возможности пронести и спрятать в святой пещере
оружие заранее, чтобы никто не смог им помешать убивать безоружных молящихся
евреев. Они были уверены в своей безнаказанности.
Зная о бездеятельности левого правительства, пытаясь что-то изменить
и нарушить планы арабов, Барух Гольдштейн решился пойти на верную смерть,
чтобы спасти жизни других евреев. Мы никогда не узнаем, о чём думал Гольдштейн
в последние часы своей жизни и когда он принял трагическое решение, обессмертившее
его имя в еврейской истории.
Пуримским утром 25 февраля доктор Гольдштейн последний раз вошёл
в пещеру Махпела с оружием в руках. Вокруг него бесновались арабы, которые
пришли в пещеру не молиться, а убивать евреев. И он стал отправлять их
к любимому Аллаху. 29 арабов были убиты, 125 ранены. Доктор Гольдштейн
мог бы спасти свою жизнь, но не сделал этого и стрелял до тех пор, пока
не закончились патроны. Обезумевшие от страха арабы увидели, что этот еврей
беззащитен и набросились на него с железными прутьями, которые заранее
были принесены в пещеру, и забили его насмерть.
Позднее, уже после гибели Б. Гольдштейна, в пещере были обнаружены
автоматы «Карл Густав» и «Калашников», винтовка М16, завёрнутая в куфию,
и другое оружие, а также металлические прутья, принадлежащие арабам. Они
с автоматами «Калашникова» собирались «молиться» в пещере.
Поступок Б. Гольдштейна не был террористическим актом, преднамеренным
убийством молящихся или поступком сумасшедшего, каким его поспешили назвать
израильские и мировые антисемитские СМИ. Это был жертвенный подвиг мужественного
человека, который был вынужден пожертвовать своей жизнью, чтобы спасти
других евреев. Наш народ в вечном и неоплатном долгу перед памятью этого
героического человека.
Враги нашего народа хотели бы видеть евреев покорными, которых
можно безнаказанно унижать и убивать. Подвиг Гольдштейна показал, что в
нашем народе есть мужественные люди, способные постоять за свою честь.
Недалёкие люди или далёкие от еврейской морали сравнивают подвиг Б. Гольдштейна
с арабскими фанатиками. Глупость и подлость такого сравнения очевидна.
Мусульманин-убийца прокладывает себе путь в мусульманский рай за счёт убийства
случайных еврейских и нееврейских жертв. Доктор Б. Гольдштейн отдал свою
жизнь, спасая жизни других, исполняя святые заповеди иудейской религии,
ради безопасной жизни своих детей. Злобная ненависть левой еврейской публики
к доктору Гольдштейну только подчёркивает высочайший духовный уровень этого
религиозного еврейского праведника.
Жители Кирьят-Арба хорошо знали и любили доктора Гольдштейна.
Потрясённые его гибелью они похоронили доктора на холме, откуда хорошо
виден Хеврон. Место его погребения было благоустроено и вокруг могилы создан
небольшой парк. К могиле праведника каждый день приходят евреи, мужчины
и женщины, чтобы помолиться и выразить своё уважения к подвигу этого человека.
Всё это приводит в ярость левое израильское общество – от министров до
обывателей. Надгробный камень на могиле не раз был осквернён левыми экстремистами,
пока армейские бульдозеры по решению правительства не разрушили все сооружения
вокруг могилы Гольдштейна, не осмелившись её задеть. Следует заметить,
что левое израильское правительство никогда не покушалось на могилы арабских
террористов на территории страны, даже охраняет и защищает от осквернения.
Похоже, поступок Баруха сильно напугал трусливую и аморальную
левую власть, которая панически боится её потерять, чем можно объяснить
её реакцию на поступок Гольдштейна.
Если премьер-министр Израиля, командующий сильной еврейской армией,
не в состоянии согласно левым убеждениям и нравственной беспомощности защитить
мирное еврейское население, то это приводит к росту насилия со стороны
арабских террористов. Отдельные еврейские граждане вынуждены защищать свой
дом и своих родственников от убийц. Что же им остается делать? Молчать?
Делать вид, что ничего не происходит? Оплакивать детей и родных? Делать
карьеру и деньги на унижении и крови своего народа? Не все евреи, слава
Б-гу, готовы жить как покорные овцы. Как бы ни относиться к поступку Б.
Гольдштейна – понять или осуждать, восхищаться или не замечать, но следует
признать главное – доктор Гольдштейн пошёл на смерть сознательно, пытаясь
спасти евреев от убийства, спасая любимый свой народ от арабских террористов.
Многие ли евреи способны на такой подвиг? Благословенна память о нём и
пусть она будет вечной!
