«Еврейская молодёжь!.. Не вчера, и не третьего дня мы установили цель, не вчера, не третьего дня мы вышли на еврейскую улицу, чтобы свое слово, но ещё две тысячи лет назад, когда греческие ненавистники вонзили когти в сердце нации – уже тогда Хашмонаим показали, кто такие евреи, в чём их сила, в чём сила их Торы. Выйдя на войну с отважным призывом «От Вс-вышнего придет спасенье!», они обратили врага в бегство, поразив десятки тысяч – потому что воевали за Тору. Тора даровала им победу! До нынешних дней тянется эта великая и длинная цепь поколений, цепь, включающая десятки тысяч ревнителей Торы, сражающихся и побеждающих. И вот ныне пришло время обновить царство Хашмонаим во всём его великолепии и славе. … Присоединяйся к лагерю сражающихся за создание еврейского государства, тогда ты сможешь выполнить предназначенную из Торы тебе задачу: «Установление Царства Вс-вышнего в мире». (из обращения, призывающего присоединяться к движению «Брит Хашмонаим»)

Дом Шимона Бармаца (86) в квартале Бейт-Ханина на севере Иерусалима может служить музеем истории литографии в Стране. Весь дом украшен прекрасными изделиями семьи Монзон, одной из старейших семей, занимавшихся литографией в Стране, с которой Бармац связан по материнской линии. Однако, в рамках лекции по искусству, которую провёл для нас хозяин дома, трудно не обратить внимания на особый дух, которым проникнут этот дом – дух движения «Союз Хашмонаим». Например, когда он указывает на печатные листы, созданные многие десятки лет назад, он не может удержаться от того, чтобы не отметить того факта, что в их семейное сознание уже тогда ставило в центр именно Храмовую гору, а не Западную Стену, как того можно было ожидать.

Любовь к Земле Израиля и ожидание Избавления – не новое явление в этой семье. Прапрадед, рав Авраам-Лейб Монзон, репатриировался в Страну в первой половине 19 века. Не имея денежных средств, всю дорогу от Могилёва (Белоруссия-Литва) до Земли Израиля по суше он проделал верхом на лошадях. В течение этой длинной дороги он существовал на те средства, которые собирал в местечках, которые проезжал, чтобы двигаться дальше.

В Иерусалиме рав Авраам-Лейб присоединился к общине «прушим», основанной незадолго до этого учениками Виленского Гаона. Он был назначен шамашем общины прушим, должность, которая сегодня называлась бы – администратор. Рав Авраам-Лейб, репатриировавшийся в Страну холостяком, решил пойти в Город Праотцев и поискать там себе "эзер кенегдо". В Хевроне он нашёл женщину из магрибской («марокканской») семьи и женился на ней. Это был первый случай межобщинного брака в семье, но не последний. В будущем его праправнук Шимон Бармац женился на Ализе Атия, уроженке Мексики из "халебской" семьи (Халеб - Алеппо в Сирии).

Репатриации, предшествующие первой Алие

В молодой общине «прушим» ещё не было достойной синагоги. Вместе со своим приятелем рабби Авраам-Шломо-Залманом Цорефом, главойм семейства Соломон и дедом рабби Йоэля-Моше, одного из основателей Петах-Тиквы, он добивался получения разрешения у египетского властителя Мухамада Али, чтобы тот позволил ашкеназам построить синагогу на развалинах дома и двора (хацер Хурва) рабби Йегуды Хасида и его товарищей. Это место было захвачено арабами более ста лет назад. Таким образом в 1837 году была возведена первая синагога во дворе Хурва, символически названная «Менахем-Цион». Эта синагога существует и сегодня. В дальнейшем была возведена на том же участке большая центральная синагога «прушим» - «синагога Бейт-Яаков», более известная под названием «синагога рабби Йегуды Хасида».

Примерно во время постройки синагоги «Менахем-Цион» поднялся в Иерусалим рабби Шмуэль Салант, который в будущем получил должность главного иерусалимского раввина и пребывал на этой должности около 70 лет. 3 фотографии рабби Шмуэля украшают стены дома семейства Бармац, и часть из них отпечатана в типографии семьи.

«Рав Шмуэль прибыл в Страну, понимая, что его функция – способствовать заселению Страны евреями - не ограничивается охраной Святых мест, главное в этом деле – подготовка к созданию Израильского Царства и строительству Храма», - говорит Бармац и обращает моё внимание на том, что в известных репродукциях картин у мифологического образа глаза закрыты, тогда как на картине, которая имеется у Бармаца, глаза того же образа открыты. «И на этой картине глаза рабби Шмуэля были закрыты, однако, мой дедушка, который знал его лично, нарисовал ему глаза».

И вообще, для Шимона Бармаца важно подчеркнуть, что начавшие заниматься возрождением были люди, соблюдающие Тору и заповеди, которые действовали в силу заповеди заселения Земли Израиля.

Он вытаскивает из одной из своих папок, заполненных до отказа документами и фотографиями, копию листа, датированного 1920 годом, а там список десятков иерусалимских кварталов. «Кто основал все эти кварталы? – спрашивает он. – Они основаны религиозными обитателями старого ишува, задолго до создания Керен Каемет (Фонда)».

На сегодняшний день, по его словам, ситуация вернулась к своему началу: «Однажды я проверил, сколько детей членов светского национального движения живут в поселениях. Мне удалось найти несколько десятков. Напротив, в нашей большой семье, состоящей из моих детей и детей семьи Атия, я насчитал как минимум двадцать пять таковых».

Шамашим и мастера литографии

Сын рава Авраам-Лейба Монзона, рав Шимон, продолжил дело отца на должности шамаша (служки) Колеля. Отец и сын дома Монзон пребывали на этой должности в сумме 70 лет. В сферу их ответственности, помимо синагог «Менахем Цион» и «Хурва», входила ещё Гробница Рахели. Участок гробницы к югу от Иерусалима был неухожен и разгромлен, и арабские пастухи приводили своих коз сюда пастись. Иерусалимцы просили Моше Монтефиори, у которого были связи в верхах, чтобы он добился султанского указа (фирмана), который бы позволил им восстановить это место. В результате активности Монтефиори, в 1841 году было расширено известное строение над гробницей Рахели, которое заодно было огорожено, чтобы арабские пастухи не пачкали и не оскверняли святое место.

Сын рабби Шимона Монзона, Авраам-Лейб (второй) не захотел оставаться на посту служки и передал эту должность семье Фрайман. Молодой Монзон захотел зарабатывать трудом своих рук, и еврей, выходец из Германии по имени Йеуда-Лейб Гамбургер, финансировал профессиональную учёбу во Франкфурте для него и его брата Моше-Мордехая. В Германии братья два года изучали искусство литографии, потом вернулись в Иерусалим мастерами в этой области.

Внук, Шимон Бармац, родился в 1922 году в Старом Городе Иерусалима на территории семейной типографии, изготовляющей литографии, напротив синагоги «Свет жизни» (Ор-а-Хаим) в Еврейском квартале (ныне там находится Музей «Двор Старого Ишува»). Будучи частью Старого Ишува, в возрасте 3 лет он начал учиться в школьных учреждениях системы «Эц-Хаим» (Древо Жизни), где пребывал до 15 лет. После чего начал работу в семейной типографии, которая к тому времени перебралась в новую часть города. Параллельно зимой 1837-38 года Бармац присоединился к молодёжному движению «Союз Хашмонаим», основанному весной (на Песах) предыдущего года.

Борьба в духе Торы

Следует отметить, что в Польше было основано движение «Союз Хашмонаим» еще раньше, но связи между обоими одноимёнными движениями, в Польше и в Стране, были весьма слабы, в основном из-за того, что вскоре после основания этого движения вспыхнула Вторая Мировая война, и связи с Польшей были прерваны.

«Союз Хашмонаим» было религиозным молодёжным движением, солидарным с правым лагерем. Движение начертало на своём знамени возобновление духа Хашмонаим, не только в национальной плоскости, к чему стремились светские движения, но и в части возврата к исконному духу сынов Израиля.

«Союз Хашмонаим» действовал в духе "Адара" Жаботинского, как полувоенная организация. У воспитанников и их инструкторов, которых называли командирами, была военная форма и строгая дисциплина по отношению к старшим по званию в рамках движения. Во главе движения стоял рав Моше-Цви Сегаль, называвшийся "мефакед арци", и вместе с ним члены "мифкада арцит".

В отличие от другого правого молодёжного движения «Бейтар», подчёркивавшего свой национальную часть, и исходя из традиций Израиля принимать только то, что соответствует его мировоззрению, «Союз Хашмонаим» считал себя полностью обязанным соблюдать Тору Израиля, то, что выражено в «Хартии Союза», которую обязывался принимать каждый вступающий в движение. Но не только обязательство исполнять все заповеди Торы разделяли эти два правых движения – и цели их различались. Вот как определялась провозглашаемая цель движения: «Воспитание молодёжи согласно Торе Израиля и действиям Хашмонаим. К примеру: занятие Земли Израиля, основание Израильского Царства и власть в нём законов Торы». Юный Хашмонай должен был быть готов отдать жизнь «за Святость Имени Вс-вышнего и за Тору, за свой народ и страну», а также любить «каждого еврея вплоть до самопожертвования» (из устава Союза Хашмонаим)

Проф. Мордехай Бар-Лев исследовал различие между движением «Бней-Акива», которое тогда идентифицировало себя с левыми, и «Союзом Хашмонаим». По его мнению, идентификация между национализмом и иудаизмом у членов «Союза» была сильнее, нежели у «Бней-Акива». Следует полагать, что это основывалось на сильных идеологических связях «Союза» со школой рава Кука.

Члены «Союза Хашмонаим» были связаны с самыми выдающимися учениками рава Кука. К раву Харлафу они прибывали целой группой в 7-й день Песаха, день основания «Союза Хашмонаим», а к раву "а-Назиру" – на Шавуот. Сын рава "а-Назира", рав Шеар-Ишув Коэн, ныне главный рав города Хайфа, был активистом движения «Союз Хашмонаим» и даже зам.редактора газеты "Хашмонай", предназначавшейся для распространения вне круга движения. Кроме того, существовали мощные связи членов «Союза Хашмонаим» с равом Цви-Йегудой Куком и с прочими раввинами, среди которых Первый в Сионе рав Бен-Цион Меир Хай Узиэль и рав Моше-Авигдор Амиэль, главный раввин Тель-Авива.

Несмотря на идеологию ревнителей, «Союз Хашмонаим» был легальным движением. Вместе с тем, целью его было присоединить как можно больше членов к подпольным движениям – для начала к ЭЦЕЛю, а потом к ЛЕХИ.

Символ «Союза Хашмонаим» был сочетанием всех идеалов, ведших его: Менора, древнейший символ еврейского народа, Скрижали Завета, выражающие верность Торе и её заповедям, и Мецуда, олицетворявшая военный характер организации. Лозунгом членов движения был «От Вс-вышнего спасение». Естественным образом праздник Ханука был поводом для торжественных празденств организации, и в самом деле организовывалось грандиозное празднество, во время которого организация широко рекламировала деяния Хашмонаим под знаком «в те дни, в наше время»!

Подпольная деятельность

Шимон Бармац присоединился к «Союзу Хашмонаим» спустя несколько месяцев после его основания. Он прошёл "курс молодого бойца", дошел от рядового до командира роты. Накануне роспуска движения некоторое короткое время Шимон был командиром иерусалимского филиала.

Присоединение Шимона, человека Старого Ишува, в новому движению не было из ряда выходящим явлением. Многие его товарищи по «Эц-Хаим», обитатели Старого Города и Меа-Шеарим, сделали то же самое. Правые веяния царили в «Эц-Хаим» и до этого. Когда Бармац вошёл в «Союз Хашмонаим», он был поражён, встретив там сына своего учителя из первого класса.

Бармац и его товарищи, дети Старого Ишува, были привычны к изучению Гемары, но не к физическим и военным действиям. Одной из функций движения было подготовить их по этой части. И всё-таки у Бармаца была дополнительная ценность, которая привела его в «Союз Хашмонаим», а впоследствии – и в подполье, и это – его квалификация в печати и знание станков и вообще машин и механизмов. Большинство его товарищей были студентами, почти совершенно лишёнными знаний в этих сферах.

Кроме подпольной деятельности, члены «Союза Хашмонаим» действовали против тех, кто нарушал статус-кво в вопросах религии. Они, например, разбили витрину парикмахерской, которая не закрывалась с началом субботы, а также в мясных лавках, где продавали трефное мясо евреям. Члены «Союза Хашмонаим» угрожали евреям Старого Города, жалующимся британцам на действия подпольщиков.

После беспорядков 1929 года от Хаганы откололась "Иргун–бет", в сущности правая самооборона. По словам Бармаца, в правой Хагане были, кроме членов «Союза Хашмонаим», члены движения «МИЗРАХИ» и «Общие сионисты». (прим.ред.сайта МАОФ – тут неточность: из Хаганы вышли 3 тысячи человек – практически весь сержантский и офицерский состав во главе с командиром Хаганы Авраамом Теоми и лучшие части, раскол был не по идеологическому признаку – правые-левые – а по решительности и умению воевать. В то время, как тогдашнее левое руководство говорило о политике "сдержанности" по отношению к арабским погромщикам, уверенный в своих силах костяк Хаганы требовал приказа о решительных действиях. Естественным образом Иргун–бет объединился с правым Бейтаром и так возник ЭЦЕЛь, но затем часть вернулась в Хагану). В 1936 году вспыхнули волнения. Целый год Ишув сохранял сдержанность по отношению к бесчинствующим арабским бандитам. Бытовало мнение, что, что арабам надоест, и волнения сами собой прекратятся. Однако, отсутствие реакции на арабский террор вызывало брожение в Ишуве, и высшие командиры «Союза Хашмонаим» воспламеняли это брожение.

В одну из суббот 1937 года правые отряды обороны организовали смотр, на котором командир "Иргун-Бет" Авраам Теоми приказал, чтобы люди правых отрядов обороны снова присоединились к Хагане, поскольку у обоих организаций одна и та же политика. Яаков Коэн, командир правых отрядов обороны Иерусалимского округа, воспротивился этому и решил сохранить организацию, чтобы сломать рутину сдержанности.

Бармац рассказывает, что члены «Союза Хашмонаим» были теми, кто инициировал восстановление правых отрядов обороны. Он сослался на слова бывшего редактора «Маарив» Шалома Розенфельда, что члены «Союза Хашмонаим» вместе с новыми «бейтаровцами», прибывшими из-за границы, обратились к самому подходящему человеку в части создания национальной военной организации. Это был учащийся йешивы «Мерказ а-Рав», Давид Разиэль. Разиэль сначала пытался увильнуть, заявляя, что он не подходит, но когда ему объяснили, что он опытней и достойней остальных для выполнения этой задачи, он принял решение взвалить на свои плечи эту роль.

Члены «Союза Хашмонаим», легального движения на тот момент, постарались ввести в ЭЦЕЛь тех, кого считали подходящими для этого. Многие члены «Союза Хашмонаим» также являлись бойцами и командирами в ЭЦЕЛе, и рав Моше Сегал, главнокомандующий движения, был также членом командования ЭЦЕЛя. И Бармац мобилизовался в ЭЦЕЛь, где он учился владению оружием. Он рассказал, что обучение было непростым, потому что в организации не было однотипного оружия. «В подполье было около 20 типов оружия, и надо было уметь пользоваться всеми».

Рав Цви-Песах Франк разрешил им тренироваться с оружием и по субботам, но запретил им разбирать и собирать оружие в субботу.

В ЭЦЕЛе Бармац был бойцом, кладовщиком и занимался мобилизацией. «Работа по мобилизации была более опасной, нежели военная деятельность, закончив которую ты идёшь домой», - говорит он. А занятие агитацией и мобилизацией новых бойцов могло быть раскрыто и тогда, когда работа уже закончена. Спустя несколько месяцев Бармац поступил на курс командиров ЭЦЕЛя под начало Элиягу Меридора (отца Дана и Салая Меридоров), который успешно окончил.

Без пощады к британцам

После начала Второй Мировой войны в ЭЦЕЛе приняли решение прекратить анти-британскую деятельность и сплотиться для борьбы с общим врагом – немцами. Среди ЭЦЕЛьников были те, кто не согласились с такой установкой, утверждая, что преследование британцами жителей Еврейского Ишува на Земле Израиля не заслуживает прощения даже на фоне действий немцев. Возглавлял противников официальной линии ЭЦЕЛя Авраам Штерн (Яир). Яир с товарищами отделились от ЭЦЕЛя и создали новую военную организацию. В отличие от ЭЦЕЛя, называвшегося "Иргун цваи леуми беЭрец Исраэль", новая организация была названа "Иргун цваи леуми бе-Исраэль". Со временем организация поменяла название на «Бойцы за свободу Израиля» (Лохамей Херут Исраэль, сокращённо ЛЕХИ). По причине призыва Зеэва Жаботинского оставаться в старой организации и потому что сотрудничество с англичанами еще не было налажено, «Хашмонаим» решили на этом этапе остаться в ЭЦЕЛе.

25 Швата 5702г. (1942) британцы обнаружили место, где скрывался Яир, и хладнокровно убили его. Еврейский Ишув, которому скармливали лживую информацию о человеке и об его деятельности, не почувствовал боли от этого злодейского убийства, а были и такие, что испытали облегчение, что их «избавили от этого человека», о котором распространяли лживые клеветнические слухи, что якобы он служил немецкой пятой колонной.

В «Союзе Хашмонаим», где знакомы с Яиром и его деятельностью, хоть и не принадлежали к организации под его руководством, не могли такого стерпеть. Рав Сегал, командир «Союза Хашмонаим», и Меир Медан, член командования (со временем секретарь Академии языка Иврит и отец главы йешивы «Ар Эцион») привели к публикации плаката-заявления с осуждением убийства, чтобы евреи Земли Израиля знали, кто такой на самом деле был Яир и почему он был убит. Распространение плаката было возложено на Моше-Давида Эйхенбойма и его товарища Шимона Бармаца. Бармац привлёк к этой опасной работе также Ализу и Адину Атия, дочерей каббалиста рава Мордехая Атия, которые также были членами «Союза Хашмонаим» и подпольщицами.

Движение «Союз Хашмонаим» не только воспитывало и мобилизовало людей в подполье. Кроме того, оно было и хорошей «шадханит». После нескольких лет совместной деятельности в «Союзе Хашмонаим» и в подполье Шимон Бармац женился на Ализе Атия. У них родились три сына и дочь, семнадцать внуков и семь правнуков. «Да умножатся! Большинство живут в поселениях», - отмечает Шимон Бармац удовлетворённо. Ализа Бармац умерла 11 лет назад.

После гибели Давида Разиэля во варемя операции, проведенной в сотрудничестве с британцами в Ираке против про-германских деятелей и решения ЭЦЕЛя официально мобилизовать своих членов в британскую армию, члены «Союза Хашмонаим» ощутили, что ЭЦЕЛь предал наследие Разиэля. Рав Моше Сегал дал указание членам «Союза Хашмонаим» выйти из ЭЦЕЛя и перейти в ЛЕХИ. Члены «Союза Хашмонаим», и среди них Бармац, откликнулись на призыв командира и перешли в ЛЕХИ.

Вторая ЛЕХИ

После убийства Яира ЛЕХИ был на грани распада. Британцы вылавливали его бойцов, те, что остались, разбежались. В 1943 году член ЛЕХИ Ицхак Езерницкий сбежал из британской тюрьмы в Мизре. Он услышал, что сможет усилить ЛЕХИ многими десятками бойцов, если к нему присоединятся члены «Союза Хашмонаим». Езерницкий (со временем Ицхак Шамир, глава правительства) инициировал встречу с равом Сегалом и Меиром Меданом в синагоге в Зихрон Моше в Иерусалиме. Бармац, в тот период живший в этом квартале и не привлекавший к себе внимания, охранял снаружи.

Шамир заявил командирам «Союза Хашмонаим», когда они сидели за Гемарой (для маскировки), что в связи с похожестью принципов "Возрождения" (кредо ЛЕХИ, составленное Яиром), - и «Союза Хашмонаим»(завершающий пункт принципов "Возрождения" – возведение Третьего Храма), естественное место для членов «Союза Хашмонаим» - ЛЕХИ. Вследствие встречи было решено о переходе членов «Союза Хашмонаим» в ЛЕХИ, что повлекло пробуждение этой маленькой оклеветанной организации, где даже такая деятельность, как расклеивание ее листовок, было риском для жизни тех, кто это выполнял.

И в ЛЕХИ члены «Союза Хашмонаим» занимали высокие посты, и рав Сегал был командиром иерусалимского округа в рамках организации.

Несмотря на решение командования, среди членов «Союза Хашмонаим» были такие, что решили всё-таки остаться в ЭЦЕЛе.

В те дни у Шимона Бармаца были весьма напряжённые сутки. Днём он работал в семейной типографии, после обеда занимался воспитанием (новичков) в «Союзе Хашмонаим», а по ночам занимался подпольной деятельностью для ЛЕХИ. И тут он работал с той, которая со временем стала его женой, в части мобилизации новых бойцов. Самый известный из, мобилизованных в те дни Шимоном и Ализой, был Моше Баразани, приговорённый англичанами к смертной казни и до приведения приговора в исполнение взовавший себя на эшафоте вместе с эцельником Меиром Файнштейном. Кстати, и Файнштейн был представителем Старого Ишува, а его брат учился в одном классе с Бармацом.

Одной из известных акций, в которой участвовал Бармац, была попытка покушения на Верховного Комиссара Гарольда Мак-Майкла. Британская политика относительно репатриации евреев, пытающихся бежать из смертельного ада в Европе, была жестокой, и потопление корабля «Струма» с 800 евреями на борту было тому вопиющим примером. Вследствие этого был вынесен смертный приговор британскому министру колоний лорду Мойну и британскому Верховному Комиссару на Земле Израиля Мак-Майклу. Лорд Мойн был ликвидирован в его каирской резиденции «двумя Элиягу», членами ЛЕХИ – Элиягу Хакимом и Элиягу Бейт-Цури. Они были пойманы и приговорены к смертной казни. Однако приговор Мак-Майклу должен был быть приведён в исполнение до того, и это было возложено на Бармаца и его товарища Моше-Давида Эйхенбойма.

Местом покушения была выбрана церковь Сент-Джордж в квартале Шейх-Джаррах, куда Мак-Майкл являлся каждое воскресенье. В течение нескольких ночей оба трудились над прокладкой кабеля, обеспечивающего дистанционный взрыв комиссара. Арабские сторожа, обходившие в одну из ночей этот участок, обнаружили их. Они говорили между собой на арабском, что надо позвать британскую полицию. Бармац, уроженец Старого Города и говоривший по-арабски, понял их намерения, поспешил вместе с товарищем напасть на них и обратить в бегство.

Было решено скрыться. По пути их настигла машина охранников, и в этот раз в ней находилось двое британских полицейских. После борьбы Эйхенбойма с одним из арабов, который нанёс ему удар дубинкой по голове, и под градом пуль со стороны врага, обоим бойцам удалось скрыться в переулках района Бейт-Исраэль. Назавтра британцы обнаружили устройство, над которым трудились эти двое, и план пришлось отменить. Тем, кто должен был по плану задействовать взрывчатку, был Элиягу Бейт-Цури, который, как было сказано, спустя год принял участие в операции, на сей раз успешной, против лорда Мойна.

Рота зеленщиков и сапожников

После решения ООН от 29 ноября 1947 года о разделе Земли Израиля и создании государства Израиль, вспыхнула Война за Независимость. В «Союзе Хашмонаим» возникло чувство, что поскольку англичане все равно покидают Страну сейчас следует объединить силы, чтобы подготовиться к войне с арабами. Это чувство сопровождалось тем, что в ЛЕХИ в те дни повеял левацко-марксистский дух, исходящий от одного из старших командиров организации (Елин-Мор), и было решено перейти в Хагану. Вместе с Бармацом из ЛЕХИ в Хагану перешёл член «Союза Хашмонаим» Моше Роснак, который командовал защитой Старого Города вплоть до его падения.

На войне Бармац был командиром Северного сектора, а после Хануки на него была возложено обучение и тренировка бойцов. Между прочим он тренировал зеленщиков и сапожников из Бухарского квартала, кварталов Маханаим и Санъэдрия. Он был назначен командовать подразделением, задачей которого была остановить Арабский легион, уже захвативший Школу полицейских и угрожавший своим продвижением далее. Он был из всего подразделения единственным, имеющим настоящее оружие автомат английского производства. У прочих солдат были только бутылки с зажигательной смесью.

Из-за реальных угроз, исходящих от Легиона, Главный раввинат разрешил рытьё траншей в шабат, который был также последним днем Песаха. Бармац дал своим солдатам указание бросать бутылки с зажигательной смесью, если враг начнёт приближаться, а сам бегал среди людей, чтобы их поощрить и сказать им, что Вс-святой, Благословен Он, с ними. Тогда-то он и был ранен.

«Вернувшись на фронт, я узнал, что Вс-вышний, Благословен Он, направил иорданские снаряды таким образом, чтобы они поразили слишком далеко, что заставило их думать, что и у евреев есть снаряды. Так они прекратили свои атаки на нас». Спустя три дня после ранения, у него родился старший сын Мордехай.

Бармац также участвовал в следующих войнах и у него есть отличительные знаки: Знак подполья, за Войну за Независимость, за Операцию Кадеш, за Шестидневную Войну и Войну Судного дня. На «гражданке» не продолжил работу в типографии и даже организовал обучение по специализации «литография» в «Кирьят-ноар» в Иерусалиме, а также основал типографии «Кетер» и «Хеврон». Его сын Мордехай продолжил семейную традицию, также много лет работая печатником в типографии.

Не уступим Иерусалим

После создания государства было решено распустить организацию «Союз Хашмонаим». «Мы решили, что нет смысла идти на выборы как политический блок. Мы видели, что МАПАЙ весьма сильна, что она властвует в стране, и понимали, что это не принесёт пользы», - поясняет Бармац.

Д-р Исраэль Эльдад, один из трёх командиров ЛЕХИ, в то же время основал национальные кружки, которые должны были быть идеологическим продолжением и в новую эпоху. Они не принимали участия в шествиях в Иерусалиме, потому что шествие было только до пригородов Иерусалима, а не в сам Иерусалим, т.е. Старый Город, который тогда был в руках иорданцев. Бармац позаботился о напечатании в своей типографии листовок на эту тему. В честь Дня Независимости 1967 года Бармац даже отпечатал фотографию Западной стены.

После освобождения Иерусалима начали «Хашмонаим» и ЛЕХИ, которые все эти годы настойчиво занимались агитацией, искать способы заселения Иерусалима. Седер Песах 1968 года семья Бармац праздновала вместе с лидером «Союза Хашмонаим» равом Моше Сегалом в Еврейском Квартале Старого Города.

Ветераны «Союза Хашмонаим» знали о существовании хзахваченных арабами 1500 дунамов еврейских земель на севере Иерусалима, там был ранее религиозный еврейский посёлок Неве-Яаков, среди жителей которого была и семья Оренштейн, семья рава Западной Стены в 1948 году. Они обнаружили на этой территории недостроенный дом и добились прав на него.

В Шавуот в том же году семьи прибыли на это место, и дом удостоился названия «Дом семи» - в честь 7 заселивших его семей, большинство из которых числились среди ветеранов «Союза Хашмонаим» и ЛЕХИ. Это, в сущности, одно из первых поселений, которое в этом году празднует своё 40-летие. Несмотря на относительное одиночество в квартале, жители строения почти не страдали от нападений своих арабских соседей. После того, как жители «Дома Клятвы» сообщили главе правительства Леви Эшколю во время визита к ним, что в округе есть ещё много еврейской земли, был основан квартал Неве-Яаков, а впоследствии на тех же землях – квартал Писгат-Зеэв.

Несмотря на возраст и на состояние здоровья, влияние чего он стал ощущать в последнее время, Шимон Бармац свеж и отлично владеет тончайшими подробностями исторического материала. Его голос ясен («Я был в хоре синагоги «Хурва»), и способность к чётким формулировкам дают ему возможность передавать свои истории потомкам. В прошлом он ездил на большие расстояния для чтения лекций, но сейчас он удовольствуется тем, что экскурсоводы, такие как Элида Бар-Шауль, приводят к нему в дом людей. «Вв-вышний, Благословен Он, дал мне долгие годы, больше, чем моим родителям и многим товарищам, - говорит он, - и это всё для того, чтобы я смог всё это рассказать и передать дальше».

(«Бе-ШЕВА», № 270, 06.12.07)
Текст на иврите
http://www.inn.co.il/Besheva/Article.aspx/7044
http://www.inn.co.il/Besheva/Article.aspx/7112

Перевела Фаня Шифман
МАОФ