Сердечные улыбки, как и сама по себе встреча, были несколько странными в свете скандального поведения короля Хусейна за месяц до указанной встречи: он заключил союз с известным врагом американцев, с президентом Египта Гамалем Абделем Насером. Выступил на войну с израильским союзником США. Израильской разведке удалось перехватить телефонный разговор между Насером и Хусейном, в котором они согласовали возложить на американцев вину в уничтожении арабских ВВС. Публикация этой записи обнажила их позорную подлость. Но Джонсон простил и приветливо встретил побитого Хусейна. При всём своём дружелюбии по отношению к нам США упрямятся поддерживать хорошие отношения с нашими злейшими врагами. Эта характерная американская линия не меняется со времён Джонсона до Обамы. Амбиции быть объективным посредником побуждают Белый дом быть слишком порядочным по отношению к жаждущим нашей крови.

Протокол той секретной беседы по прошествии лет разрешён к публикации историческим отделом гос.департамента («Израильско-арабский кризис и война 1967 года», документ № 331). Там нет никаких упреков в адрес гостя. В примечании написано: «Тон в ходе встречи был серьёзен, отличался умеренностью и выражением симпатии». Хусейну был задан вопрос, не собирается ли он демилитаризовать «Западный берег» в случае его возвращение под его власть. Его начальник Генштаба попросил своих американских коллег снабдить его «оборонительным оружием», и не получил отрицательного ответа. После этого они все приняли участие в обеде.

Другие секретные документы тех далёких дней раскрывают великую обеспокоенность американцев новой большой волной «палестинских беженцев». Тогда США еще надеялись, что Израиль согласится вернуть обратно хотя бы часть беженцев 1948 года. Один из документов даже раскрывает эту надежду, что результаты войны окажут влияние на Израиль и сделают его более щедрым к проблеме беженцев. Вашингтон всегда стремился укрепить свои отношения с арабами за счет еврейской щедрости.

А кто же был Мартином Индиком тех дней? Гарри Макферсон, спецпосланник президента Джонсона по делам войны во Вьетнаме. Когда резко возросла напряжённость на Ближнем Востоке, он был вызван из Сайгона в Израиль. Утром 5 июня 1967 года он был разбужен от крепкого сна в доме американского посла в Герцлии тревожным звуком сирены. А назавтра он был снова разбужен – на сей раз взрывами иорданских снарядов. «От Герцлии до Иордании – каких-то 6 километров», - отмечал он в своих докладных записках, посланных президенту. И это не было пустым замечанием. Макферсон был одним из тех представителей американской администрации, кто симпатизировал Израилю, может быть, потому что был неевреем. Отмечая, что Израиль первым атаковал египтян, он пояснил, что у Израиля не было выхода. «Израильтяне просто решили ударить первыми до того, как ситуация обострится», - он подчеркнул это в послании президенту (документ 3263).

Длинный меморандум включал в себя пластичные психологические описания ситуации, а не только сухие дипломатические. Между прочим, Макферсон дал интересное сравнение ЦАХАЛа с американской армией во Вьетнаме: «Дух армии и, в сущности, всего народа, это нечто, что надо ощущать, чтобы верить в это. После колебаний, запутанности и недостатка ясности во Вьетнаме, трогало за сердце видеть людей, чья преданность стране была абсолютной и непререкаемой. 8-летние дети добровольно подменяли почтальонов, мобилизованных на резервистскую службу. В послеполуденные жаркие часы в Негеве я видел 2 милых девочек в форме, которые ехали на заднем сиденье армейского джипа. Одна – в лиловой шапке, другая – в оранжевом тюрбане. Спереди сидели два крепких сержанта». И здесь даны примечания: «Израиль разрушает в этой войне образ бледного, щуплого еврея. Встреченные мною солдаты были плотными, мускулистыми, загорелыми. У них есть исключительное сочетание демократии и дисциплины. Солдаты срочной службы отдают честь командирам, но порой могут и поспорить с ними».

А что касательно будущего территорий, занятых в той войне? Макферсон сообщил президенту, что, по крайней мере, часть израильтян хотят оставить в своих руках бОльшую часть территорий, но само правительство «пока что не составило на этот счёт никакого мнения». Но к этому он потом добавил: «Те израильтяне, с кем я беседовал, говорят, что правительство, которое уступит Старый город Иерусалим или Шарм аш-Шейх, а также Тиранский пролив – не сможет удержаться у власти. Даже нерелигиозные люди относятся к освобождению Иерусалима, как к чудесному явлению».

("Макор ришон" 23.05.2014)


Перевела Фаня Шифман
МАОФ