Комиссия Кнессета по иностранным делам и обороне считается одной из престижных. Заседания закрытые для всех, кто не является членом комиссии, от присутствующих требуется оставить снаружи мобильные телефоны и переносные компьютеры, каждый, подходящий к дверям заседаний комиссии, "удостаивается" нападения десятков фоторепортеров и журналистов – как будто он несет с собой самые заветные секреты государства и выражение его лица выдаст журналистам какую-то тайну. Заседания закрытые, членов комиссии предупреждают о недопустимости разглашения какой-либо информации. За закрытыми дверями стоят несколько охранников. Каждый, находящийся снаружи, представляет в своем воображении тяжесть ответственности, ложащейся на плечи членов комиссии, получающих секретные отчеты, поступающие из-за линии врага, или тайны руководителей мировых держав. 

Но за закрытой дверью происходит иногда цирк самого дешевого пошиба. Так было на этой неделе, когда на заседание комиссии был  приглашен глава правительства. 

Во главе стола  теснились высокопоставленный гость  и несколько "претендующих на корону". Шауль Мофаз, новый председатель комиссии, сидит во главе стола с суровым начисто выбритым "государственным" лицом. Возле него сидит премьер-министр со смешливой улыбкой в упрямой попытке придать лицу серьезное выражение. Возле них с кислым выражением лица и опущенной головой председатель оппозиции. Это должен был быть отчет и обсуждение политического процесса. В течение нескольких минут развеялся изображавшийся "государственный подход" и сменился взаимными уколами в духе детского сада. "Политическая программа премьер-министра" стояла в центре обсуждения. Ревизионисты и выходцы из движения Бейтар соревновались в вопросе, какую уступку мы еще не сделали, "чтобы пробить путь политическому процессу и оставить инициативу в наших руках". Нетаниягу упал в ловушку, вырытую ему. Он гордился своими щедрыми идеями и инициативами. 

Своей Бар-Иланской речью и признанием права на существование  палестинского государства, снятием  сотен КПП, замораживанием поселенчества. И все это, к его сожалению, не удостоилось ответа другой стороны. Это не помогло ему. Рони Бар-Он, его бывший товарищ и бывший представитель "национального движения" Ликуд, снял маску "государственности" вместе с Мофазом и Ливни и они втроем продолжили обвинять Биби в "застое процесса". И тогда Нетаниягу ответил им, бросая им в лицо, что он опередил всех бывших членов Ликуда, когда уже на конференции Ликуда в 1995г. говорил о создании "государства-минус" для палестинцев. 

Ливни не осталась в долгу и, не глядя на Биби, удивила  всех, вытащив из нафталина слова Нетаниягу против палестинского государства, сказанные им после в различных избирательных кампаниях. Тут развернулось крикливое бешеное соревнование, кто первым из ликудников подровнялся под программу Мереца. На этом этапе Биби сбросил мне, что если бы я был на его месте и должен был бы защищать статус Израиля, то вел бы себя как он. Нетаниягу, осознающий, что у него имидж делающего зигзаги влево, спокойно перешел к рассказу о книге, прочитанной им недавно. Книга "Герцль в новом прочтении", сказал он, учит, что у Герцля таки было традиционное воспитание, включая бар-мицву. Очень быстро перешел премьер-министр к выводам из названия книги. 

Если бы Герцль жил сегодня, объяснил он в воодушевлении, и он прочел бы новую действительность и изменил бы свое мировоззрение. "Бедный Герцль", - подумал я, - "и его записали в Ликуд, избавившийся от своих идеологических ценностей". И он, по мнению оппортунистов, разумеется, сменил бы титул с "предвестника государства" (хозе Медина) на "предвестника государств", называл бы части Эрец Исраэль "западным берегом" и стремился к созданию государства террористов между морем и рекой Иордан. 

(опубликовано  в "Макор ришон" 7.01.10)   

Перевел Яков Халфин

МАОФ