Будучи религиозным человеком, я чту и выполняю заповеди и, разумеется, заповедь "не убей". Поэтому самым решительным образом отвергаю убийства. Вместе с тем, я также решительно отвергаю создание обстоятельств, вынуждающих людей нарушать эту заповедь.
Из года в год на площади, которая когда-то носила гордое имя Царей Израиля, горько льют по Рабину слёзы люди, готовые растерзать любого, кто скажет в их присутствии, что дело убийства Рабина следует расследовать в свете фактов, скрытых от общественности во время суда над Игалем Амиром. Они не простят человеку, который напомнит им, что материалы следствия засекречены, хотя ни какой военной тайны в себе, конечно же, не содержат. Имеются документы. Не версии, не догадки, а документы, опубликованные отважными людьми. Документы, которые засекречены от нашего народа, в том числе и от тех, кто горько и безутешно плачет раз в год на площади в положенное для этого время. Я лично знаком со многими из них. Они не помнят дат смерти своих родителей, но день смерти Рабина для них - день слёз и стенаний. Я бы поверил в их искренность, если бы, - как говорят в Одессе,- не одно "но": если они так тяжело переживают смерть Рабина, почему так агрессивно, неизменно впадая в истерику, противятся расследованию его убийства? Почему я, человек, которому жаль Рабина как человека, но не как политика, поднимаю этот вопрос, а не они? Господа плакальщики, не позорьте себя, а главное, не позорьте покойника. Хватит с него "Альталены" и "мирного" процесса…
Много лет тому назад один из основателей Фронта национальной и социальной солидарности, адвокат–полиглот Одед Саар попросил меня отредактировать его перевод на русский язык записки, написанной человеком, осуждённым на пожизненное заключение. Мне неизвестно, как она попала к нему, но я выполнил его просьбу, запомнив наизусть содержание этой записки: "Те, кто осудил меня, знают, что в моём отношении к человеку, за убийство которого я осуждён, не было личных мотивов. Более того, я очень и очень сожалею, что вынужден был пойти на этот шаг, понимая, что мой народ заплатит за моё бездействие тысячами жизней своих сыновей и дочерей, когда будет поставлено на карту само существование нашего государства. Всё это было подтверждено не моими адвокатами, не теми, кто считает, что пожизненное заключение – наказание чрезмерное для человека, который решил отдать свою жизнь во имя спасения своего народа. Это подтвердил Фарук аш-Шараа, один из лидеров страны, которая будучи заклятым нашим врагом, должна была получить ту часть Земли Израиля, потеря которой обернулось бы бесчисленными жертвами для моего народа. Если в ходе пересмотра моего дела, будет доказано, что опасения, руководившие мною, были беспочвенными, я самым однозначным, самым искренним образом выражу своё полное раскаяние перед своим народом и президентом страны".
По мнению автора настоящей статьи, слова Голды Меир о лидерах, которые согласятся передать в чужие руки Голанские высоты, не могли оставить выбора Игалю Амиру в принятии его рокового решения… Когда о событии, которое может быть неоднозначно истолковано, существует в обществе видимость непоколебимого единства мнений - это тревожный сигнал. Ничего подобного не может быть в демократическом государстве. Решая вопрос, существует ли свобода слова в нашей стране, советую сравнить ситуацию у нас и в такой, далёкой от идеалов демократии стране, какой была царская Россия второй половины 19-го века. Л.Н. Толстой был одним из тех русских интеллигентов, кто в 1881 году обратился к царю Александру III с просьбой помиловать убийц царя Александра II. Убитый царь был отцом царя, которому была направлена просьба о помиловании убийц, демонстративно отказавшихся просить государя об отмене смертного приговора. История человечества знает немало примеров помилования и даже оправдания людей, обвинённых в убийстве. Приведу один из них, наиболее близкий нам. 25 мая 1926 года еврей Самуил Шварцбард выстрелом из револьвера убил в центре Парижа бывшего главу независимой Украины, Симона Петлюру. По словам убийцы, он отомстил за смерть своих родителей, погибших от рук погромщиков, которые, по его мнению, творили своё черное дело, выполняя волю Петлюры. Суд оправдал Шварцбарда. Оправдал Шварцбарда суд присяжных страны, славящейся своим антисемитизмом. У нас бывший министр обороны Амир Перец, не стесняясь призывает убить без суда и следствия Игаля Амира, отбывающего пожизненное заключение в одиночной камере. Это творится в стране, славящейся своим гуманным отношением к врагу на поле боя.
Людям, полагающим, что Израиль - страна образцовой демократии, стоит задать вопрос: почему фактически засекречены материалы судебного процесса по делу Игаля Амира, ведь суд не касался тайн, связанных с производством каких - либо видов оружия, способов его применения, или каких-нибудь вообще военных тайн? Отвратительно лицемерие тех, кто объясняет фактическую засекреченность документов процесса "заботой о правах родственников Рабина". Любой адвокат найдёт смягчающее вину обстоятельство в действиях человека, который убил, для того, чтобы предотвратить неминуемую гибель невинной жертвы. Гибель огромного числа людей явилась бы, результатом передачи в чужие руки не только Голанских высот.
Когда речь идёт об Игале Амире, следует помнить, что так называемые Ословские соглашения были утверждёны, когда решающий голос был куплен прямой взяткой, заплаченной одному из депутатов Кнессета.
Заслуживают доверия слова заместителя министра обороны, дочери погибшего премьера Далии Рабин о том, что "накануне убийства, Рабин считал необходимым остановить ословский процесс".
Так как Игалю Амиру об этом намерении премьер - министра, естественно, не могло быть известно, - нет оправдания адвокату, который не задействовал смягчающее вину обстоятельство. Более того, на Игаля Амиря возведен навет, являющийся отягощающим вину обстоятельством: националистическая подоплёка убийства. Если даже и допустить, что причиной смерти Рабина стала пуля, выпущенная из пистолета Игаля Амира, не будет ли логичным признать, что это произошло не потому, что еврей Игаль Амир счёл израильского премьера эскимосом, немцем или арабом?
Кто в нашей стране осмелился выступить в защиту Игаля Амира, осуждённого на пожизненное заключение по такому нелепому обвинению? Понятно, что Толстой не решился бы обратиться к Сталину, подобно тому как он обратился к царю, но Перес - не Сталин, да и "героям Осло" ещё не удалось превратить Израиль в полное подобие Советского Союза.
О намерении Амира было хорошо известно кругам, заинтересованным в убийстве Рабина. Поэтому и были созданы условия для исполнения убийства и сохранения жизни Игаля Амира. Всё сделано для того, чтобы в обществе царило непоколебимое единство мнений: Игалю Амиру нет прощения, потому что он, будучи противником мира, упорствует в своём праве убивать тех, кто не согласен с его милитаристскими, националистическими взглядами. Этой лжи и всему, что с ней связано, должен быть положен конец.
Демократические силы должны добиться отмены антидемократических препятствий, запрещающих высшей законодательной инстанции нашей страны – Кнессету, рассматривать возможность распространения амнистии на убийцу премьера. Необходимо добиваться пересмотра дела об убийстве Рабина в свете фактов, которые были скрыты от следствия и стали достоянием гласности после вынесения приговора. Прошло восемнадцать лет со дня убийства, поэтому нужно быть готовыми к тому, что организаторы судилища, желая замести следы, попытаются объявить "затерявшимися" материалы процесса. Нужен опытный и очень мужественный адвокат, который возьмётся за пересмотр дела Игаля Амира. Нужны большие денежные средства для финансирования повторного суда, который должен быть полностью, без всяких ограничений открыт для общественности.
Необходимо добиваться лишения Переса возможности баллотироваться в очередной раз на президентский пост, избавив нашего президента от необходимости принимать непомерно тяжёлое для него решение о пересмотре дела Игаля Амира…
Ицхак Иедидия,
Центр прикладной этнопсихологии - "Бава кабир"
Ряд моих друзей, ознакомившись с наброском настоящего материала, настоятельно посоветовали мне сделать всё возможное для того, чтобы избежать обвинения в том, я подстрекаю к убийству так называемых "левых" политиков. Понимая, кто в нашей стране вершит "правосудие", я с благодарностью принял их совет - предупреждение. Поэтому я предварил свою статью абзацем, который предельно ясно отражает моё крайне отрицательное отношение к убийствам по политическим мотивам. Хотя если смогли осудить Хагая Амира по обвинению в попытке убить Шарона и не возбудили дела против Амира Переца, призвавшего убить Игаля Амира, отбывающего пожизненное заключение в одиночной камере, нужно быть готовым к самым диким "неожиданностям"…
Авторский перевод с иврита