Повторяю снова – я ни на что не претендую, записываю хотя бы для того, чтобы не забыть и остатки того, что еще помнится.
Итак, я возвращаюсь ко дню 23 июня 2005 года, пятница.
Мы завели в Гуш Катифе обычай – в пятницу старались закончить приготовления к шабату пораньше, я оставляла только тесто для хал подниматься, и часа за два до субботы мы ехали на море, на центральный пляж. Вся дорога занимала минут пять. Пляж был в это время всегда полон – наверное, не только у нас был такой приятный обычай.
Мы возвращались в песке, себя и детей – в душ, халы в духовку и… шабат шалом.
В ту субботу, с которой я начинаю свой рассказ, у нас, как всегда, были гости (мне кажется, практически не было суббот в Гуш Катифе, когда мы были одни). Гости до приезда к нам тоже заехали на море, и когда мы встретились с ними где-то на пляже, они спросили: вы слышали, что-то случилось в Бейт Хагае? Какой-то теракт?
Нет, конечно, мы ничего не слышали, мы спокойно дышали морским воздухом.
Начались звонки. Выяснилось, что несколько ребят (трое из Бейт Хагая, родственник одного из них из Беер Шевы, и один из Отниеля) стояли на шоссе около ишува и ловили тремп на юг, в сторону Беер Шевы. Из проезжающей арабской машины по ним был открыт огонь. Как стало известно позже, солдатка, которая дежурила при въезде в ишув, от страха спряталась в будке и крепко закрыла за собой дверь, не пустив туда других тремпистов.( С тех пор наш ишув старается отказываться от девушек-солдаток, которых присылают к нам для охраны.)
Что с ребятами?
Пока не понятно. Много амбулансов, скорее всего, есть жертвы.
Позднее: один убит. Есть раненые.
Один из троих. Уже не первый раз (и, к сожалению, не последний) мы оказываемся в подобной ситуации: уже известно, что кто-то из твоих соседей погиб, но еще неизвестно кто. Параллельно с лихорадочным выяснением, ты понимаешь, что на самом деле ты совсем не хочешь знать, кто. Пока ты не знаешь, для тебя это еще не совершилось.
Перебираю в уме имена троих ребят. Кто из них?
Авихай Леви. Ему было 16 лет, он ехал в Беэр Шеву на шабат к своим воспитанникам из Бней Акивы.(Всего за неделю до этого он вместе с группой молодежи и моим мужем работал в Гуш Катифе на ремонте домов в Гадиде, предназначенных для новых семей).
Нехемия Сагрон, его друг и наш непосредственный сосед, ранен. Позднее он поможет поймать террориста, тем, что сумеет опознать его на фотографиях.
Еще один мальчик , Авиад Манцур из Отниеля ранен тяжело и эвакуирован в больницу. Несмотря на молитвы, на исходе субботы он умер.
Можно предположить,какой шабат пережили жители Бейт Хагая.
Мы же были в Неве Дкалим. В воскресенье Ицхак поехал на похороны на Хар аЗейтим, а я по самым разным причинам осталась дома, точнее, на работе. Я работала тогда в небольшой бухгалтерской фирме в самом центре Неве Дкалим. (Кто помнит - прямо над овощным магазином, вход с противоположной от площади стороны. Сейчас там, кажется, какое-то общественное здание ХАМАСА)
А в Гуш Катифе тем временем обстановка накалялась. Иногда казалось, что она накаляется умышленно - в преддверии будущего "пинуя" гостиницы.
По рассказам, в субботу группа девочек из гостиницы, гуляющих по берегу моря, была забросана камнями со стороны "муаси" (местный клан арабов) . Последовавшие за этим события включали в себя стрельбу в воздух и обвинения в ранении одного из арабов. Тот, кто стрелял, был впоследствии осужден и отсидел какой-то срок. Подробностей этих событий мы не знаем, так как ни мы сами, ни наши знакомые в них непосредственно не участвовали.
Каждый, кто был в Шират аЯм, конечно, помнит ряд старых полуразрушенных зданий, тянувшихся вдоль моря – бывший дом отдыха для офицеров египетской армии. Шират аЯм и начался со вселения в один из таких домов – как реакция на убийства в начале интифады 2001 года. Дома эти продолжались и севернее Шират аЯм – в направлении гостиницы.
Минхелет Кела (Клита леХевель Аза – Надя Матар и Датья Ицхаки – "экстремисты Гуша", как с иронией назвал их мой старший сын, когда мы недавно вспоминали эти события) планировала сделать эти дома пригодными для заселения, и они уже получили название Таль Ям. Но в этот день – воскресенье, йом ришон, они были разрушены силами инженерных войск. Тогда же возник и первый "отказник" – Ави Бибер из Ткоа, помните, даже стикеры появились, что-то вроде "Ави Бибер, мы с тобой" или "Мы все Ави Бибер".
Казалось бы, что до старых домов египетских офицеров. Но это воспринималось, и справедливо, как первая ласточка, как начало будущих разрушений. Было очень грустно ехать вдоль берега моря – помните, помните эту дорогу? параллельно основному шоссе была узкая, в ямах, полоска асфальта между Шират аЯм и гостиницей, дальше она продолжалась к Тель Катифе. (Я специально предпочитала проезжать по ней, несмотря на выбоины и соседство Муаси, чтобы ехать рядом с морем) – так вот, было очень грустно ехать и видеть груды бетона и арматуры, которые могли бы дать приют многим людям в то лето.
Очень большого резонанса в Гуше разрушения Таль Яма не вызвало. Были небольшие попытки помешать со стороны обитателей гостиницы, не более того.
И все же ночью в знак протеста молодежью был занят недостроенный 3-этажный арабский дом рядом с разрушенными домами. Дом этот тоже получил название Таль Ям.Вот он.
А тучи над гостиницей сгущались. Уже в предыдущую неделю были предупреждения о готовящемся выселении, были вечера, когда призывали людей для подкрепления, и Ицхак и Даниэль (мой старший сын) уезжали туда.
Но гостиница, получившая на этот короткий срок гордое название Маоз Ям, заслуживает отдельного описания. И об этом – в следующий раз.
_________________________________
Уточнение от моего мужа - "муаси" - это не клан, это способ местного земледелия - когда глубоко разрывают песок и доходят до грунтовых вод.
По имени этой системы всех прибрежных арабов называют "муаси".
"Живой журнал" itzhak-imas