С чего начать рассказ о гостинице? С того определенного отчуждения и недоверия, которое существовало между "коренными жителями" и "приезжими"?
Нет, пожалуй, с того давнего, благословенного времени, когда гостиница называлась "Хоф Дкалим" и была любимым местом отдыха харедимной и религиозной публики благодаря раздельному пляжу рядом с ней, раздельными часами в бассейне и т.п.
Мы же по своим скромным средствам любили отдыхать в бунгало Мидрешет аДаром, находящейся совсем рядом, в 5-10 минутах ходьбы. И все это было такое милое, совсем курортное место, мы приходили в гостиницу в кафе на берегу моря, и приходили по вечерам на какое-нибудь мероприятие для отдыхающей публики, и совсем уже поздно, уложив детей, сбегали прогуляться к морю.
Вот она, любимая нами Мидраша.
Пока не настал 2000 год, и на Гуш Катиф не обрушились "пацмары", и стрельба на дорогах, и все новые и новые погибшие. В тот год никто больше не приезжал отдыхать в Гуш, гостиница закрылась, Мидраша позже вернулась к приему гостей (по совсем низким ценам), а гостиница начала с той поры ветшать и умирать. И смотреть на это было очень печально.
С началом подготовки к "размежеванию" армия предлагала хозяину гостиницы Бен Давиду большие деньги за возможность использования ее под свою базу, но он отказался (да, да, он был родственник наших дорогих соседей по Неве Дкалим – Ноа и Бенда).
Что ж, гостиница, безусловно, представляла собой "лакомый кусок". Ходили слухи о переговорах с группой "оранжево" настроенных харедим, но, так или иначе, в конце концов, гостиница оказалась в распоряжении все той же "Мингелет Кела" (Надя Матар и Датья Ицхаки) и получила новое гордое названия Маоз Ям.
Поселились в ней "экстремисты" – с точки зрения жителей Гуш Катифа – те, кто не нашел себе место в поселениях, или кого не хотели туда брать. Насколько трудно было найти место – мы знаем по себе, мы занимались этим с Хануки. Многие поселения устраивали по- прежнему многоступенчатые "ваадот кабала", требовали гарантий, что ты переезжаешь никак не меньше чем на несколько лет, были мошавы, которые не хотели брать совсем, несмотря на наличие свободных домов, а те, которые были согласны принимать, как раз не имели готового жилья. Особенно не любили они слово "Кирьят Арба", детей из Кирьят Арбы не хотели принимать в школы. (Бейт Хагай для них звучало, вероятно, более умеренно – и в целом, они в этом правы).
В общем, в гостинице были свои люди. Мы приходили туда, как к себе домой – поболтать и пообщаться. Жизнь там бурлила. После несколько угнетающей атмосферы в самих поселениях Гуш Катифа ("священная "шигра" (рутина).Вы к нам насовсем или временно? Какой пинуй? О чем вы говорите? Шигра, шигра и еще раз шигра – это наше главное оружие, "дух Гуш Катифа" , "наш путь" и т.д.), приезжая в гостиницу, ты получал заряд бодрости и свежего воздуха и встречал гораздо более здравомыслящих людей. Жизнь в гостинице кипела – прежде всего, ее нужно было срочно восстанавливать и делать пригодной для жизни. Сначала приехавшие жили коммуной, кухня была общая, готовили на всех сразу, потом семей становилось все больше, и они обособились. Чтобы было понятно – условия были полевые, весьма далекие от прежних гостиничных номеров.
Были организованы занятия для детей, постоянно приезжали новые и новые люди, среди которых много знакомых, оживленно обсуждались новости с "Большой земли" – "хасимот квишим", кто арестован, кто выпущен. Те, кто не мог переехать, но мог что-то делать, приезжали на короткое время – помочь в работе. Те, кто мог, жертвовали что-нибудь из оборудования – от строительных материалов, до матрасов и цветов в кадках.
В гостиницу переехал наш знакомый по Алон Швуту Гедалия Гинзбург. В свое время перед разрушением Ямита, он на год переехал в Ямит с семьей. Как инсталлятор с большим опытом, он возглавил ремонтные работы в гостинице. Гедалия с женой жили в бывшем номере с огромным окном, выходящем на море. Вместо стекол (которых давно уже не было) в окна ставилась сетка – от насекомых. Все комната была полна морским ветром, не был страшен местный зной, от которого мы так страдали.Мне визиты в гостиницу всегда поднимали настроение, там ты чувствовал себя частью общего дела, прибавлялось оптимизма, что еще не все потеряно.
В отличие от нас, у наших соседей Бен Давидов не было такой отдушины. Они приехали в Неве Дкалим из буржуазного "гарина торани" в Лоде, и были единственными из этого гарина в Гуше, у них не было такого количества знакомых ни в гостинице, ни позднее в Шират аЯм, они туда не приходили, и поэтому медленно погружались в депрессию.
Именно поэтому гостиница так много для меня значила.
Но над ней, как я уже сказала, сгущались тучи. Все упорнее ходили слухи о предстоящем выселении. Упоминаемое раньше столкновение с арабами тоже не добавляло к ней расположения со стороны местных жителей. Они видели в ее обитателях чужаков, которые "мутят воду".
Напряжение росло. Но пора вернуться к хронологии.
Об этом – в следующий раз. Бли недер.
"Живой журнал" itzhak-imas