На фоне чрезмерного снисхождения юр.советницы правительства по отношению к демонстрантам против реформы судебной системы интересно просмотреть протоколы юридической комиссии Кнессета времен размежевания. Представители правых уже тогда идентифицировали выборочную политику
После того, как в начале недели юр.советница правительства набросилась с критикой на решение правительства провести обсуждение политики правоохранительных органов по отношению к демонстрантам, опубликовала ее заместительница документ, проясняющий, что у полиции нет полномочий воспрепятствовать демонстрантам прибыть в аэропорт им.Бен-Гуриона, даже если ясно, что они намерены заблокировать аэропорт. Анализ этого документа иллюстрирует гибкость термина "приемлемость".
Зам.юр.советницы указывает, что релевантные нормативные рамки – это положение о полиции, предоставляющее полиции полномочия устанавливать условия для демонстраций, чтобы заботиться о благе общества, а также Правила управления аэропортов, уполномочивающие управление аэропортов устанавливать правила сборищ на территории аэропортов. Эти 2 бледные общие положения примерно ничего не говорящие.
Эти указания не предоставляют полиции права воспрепятствовать входу граждан на территорию аэропорта, даже если ясно, что они никуда не намерены лететь и не встречают прибывших. Вывод ясен: даже если полиция видит автобусы демонстрантов, задокументированных как поджигавших шины на шоссе Аялон, она не может перекрыть им въезд в аэропорт.
Юр.советница, которая заботилась бы не только о демонстрантах, но и об израильтянах, нуждающихся в услугах аэропорта, с легкостью нашла бы юридическую базу для другой политики – например, параграф 344 Уголовного кодекса, позволяющий заключение до 3 лет за действия, влекущие "угрозу человеку на общественной дороге" (прокуратура очень любила использовать этот параграф против перекрывавших шоссе во время размежевания), параграф 490(1) – месяц заключения для перекрывающего свободный проход на общественной дороге с добавкой 34(4) - "даже попытка считается законченным действием".
В этом контексте интересно вспомнить общественный диалог о политике правоохранительных органов в период "размежевания". Следующие цитаты взяты из протокола заседания юр.комиссии Кнессета лета 2005г. – считанные дни после завершения изгнания евреев Гуш Катифа. Выступающие: председатель комиссии Михаэль Эйтан, депутаты Гидеон Сарр и Юлий Эдельштейн (оба из Ликуда), Юлия Тамир (Авода), представители полиции и прокуратуры, среди них Шай Ницан – зам.гос.прокурора по особым задачам. Вот несколько изюминок из длинного обсуждения.
В вступительном слове Эйтан похвалил деятельность комиссии, во главе которой он находился, которая, по его словам, пыталась улучшить права демонстрантов: "Вначале полицейские думали, что каждый человек с плакатом "Шарон - диктатор" должен быть немедленно арестован, и любой плакат "Не изгоняем евреев" – должен быть конфискован… В конце полицейские усвоили, что во всем, что касается свободы демонстраций и свободы выражения их задача защищать и правительство, и демонстрантов".
В продолжение он намекнул на действия отдела Шая Ницана: "Мы получили известия о тайных инструкциях, которые не были опубликованы. Эти инструкции включали вещи, которые, по моему скромному мнению, надо было исправить. Полиция и прокуратура просили сохранить секретность".
Эйтан предупреждает в отношении последствий: "Задокументированы свидетельства о полицейском, грубо избивающем демонстранта, хотя тот демонстрант уже находится в руках полицейских, сидевших на нем, и он был беспомощен, а полицейский подошел и избил его. Мы видели это… К сожалению, было много жалоб о полицейских без нагрудного знака".
Эйтана возмутила, в основном, политика двойных стандартов: "Когда я вижу людей плачущих из-за того, что им кажется ударом по Эрец Исраэль, по государству Израиль, когда я вижу людей, готовых бороться за идеалы, за идеологию реализации сионистской мечты, даже если они ошибаются, все же нужно учитывать, что речь идет не о демонстрации за зарплату, за качество жизни, за экономические интересы. По крайней мере, я ожидаю, что не будут относиться к ним хуже, чем к другим демонстрациям. Я собрал тут данные о грубых демонстрациях моряков, о стычках студентов (утверждавших, что плата за учебу высокая) с полицией, демонстрациях левых против действий ЦАХАЛя в Рафиахе… Я не видел, что там арестовывали всех, кто был в округе, чтобы задействовали массовые длительные аресты с намерением подать обвинительное заключение. Так пусть демонстранты в защиту Гуш Катифа получат такое же отношение, не хуже".
Эйтан продолжает и обращается к юр.сов.: "Политика прокуратуры должна взвешиваться в соответствии с предыдущими событиями. Все ли бывшие на незаконном сборище студентов были отданы под суд? Все ли применившие насилие на демонстрации моряков были отданы под суд? Какова была политика прокуратуры в отношении других демонстраций? Мы выполним свой долг и проверим, что нет уклона в политике прокуратуры. Нельзя хватать целые группы и отдавать их под суд, когда нет пропорциональности между демократическим протестом, в котором они участвовали, и между необходимостью наказания, причем часть из них – несовершеннолетние, а повзрослев идут в самые боевые части".
Кто дал указание
На этом этапе право голоса получил Гидеон Саар: "Я хочу сказать представителю юр.советника правительства Шаю Ницану. Тут был двойной подход. Есть двойной подход в том, как правоохранительная система действует в отношении выражений и поведения правых и левых. Полгода назад я письменно обратился к предыдущему юр.советнику Эльякиму Рубинштейну по вопросу открытого отказа левых -организации "Мужество отказаться". Эта организация действует открыто, у нее есть интернет-сайт, она организует отказничество. Юр.советник решил не начинать следствие. И совсем другое решение было в последний период в отношении правого отказничества. Правоохранительная система действовала иначе.
Я хочу задать вопрос, очень заботящий граждан Израиля. Мы видели вооруженных солдат, разгонявших демонстрации граждан. Каков был процесс принятия решения задействовать солдат против граждан, хоть это задача полиции. Кто дал указание задействовать солдат?"
Все это было лишь вступлением к словам Юлии Тамир, объяснившей присутствовавшим, что права человека – это важно, но есть более важные вещи: "Я приветствую полицию, сделавшую больше нормы и отличным образом, что позволило изгнание тех, кто грубо действовали против полицейских. Это не последняя депортация, поэтому важно выучить уроки из него.
Была готовность пойти навстречу тем, кто грубо нарушил закон, врывались в закрытую военную зону, забаррикадировались там. И при этом с ними говорили мягко – я не думаю, что это должно быть нормой… Нужно однозначно сказать, что нужно сурово задействовать закон, также в отношении подстрекательства".
У Тамир было специфическое требование: "Мне кажется, нужно хорошенько проверить, что случилось с людьми, забаррикадировавшимися на крышах. Я хочу, чтобы по отношению к ним сурово задействовали закон".
Эйтан не смог промолчать и спросил Тамир: "Если человек пассивно стоял на крыше и демонстрировал, то и против него подавать обвинительное заключение?" Тамир: "Да, он находился в закрытой военной зоне, он мешал полиции".
Когда дошла очередь до Юлия Эдельштейна, он не смог не уколоть Тамир: "Я хочу начать с замечания в отношении депутатки Юлии Тамир. Когда есть спор об определении прав человека между той, кто сделала на этом карьеру и получала зарплату, и теми, кто были готовы заплатить цену за права человека, я склоняюсь принять определение тех, кто был готов заплатить настоящую цену".
Затем попросили Шая Ницана предоставить данные о количестве арестов: "С начала года и до 14 августа (2005г.) были арестованы полицией 2342 человека, включая участников перекрытий шоссе и незаконных сборищ. Из них 30 человек были арестованы до окончания следствия и суда. С 15 августа до конца месяца были арестованы 1522 человека".
Эйтан спросил: "Я своими глазами видел 14-летнюю девочку, арестованную до конца следствия и суда. Она обвинялась в нападении на полицейского. С другой стороны, полицейский, порвавший ноздри демонстранту, на котором уже сидели полицейские, все еще ходит в полицейской форме. Он не опасен?"
Ницан: "Принцип опасности взвешивается фоном событий, времени и места".
("Макор ришон" 14.07.2023)
Перевел Моше Борухович