В то время, когда государство Израиль празднует 60-й День Независимости, как обычно, в Штабе «Хомеш – сначала» решили отметить Независимость по-своему. Похоже, это не добавило радости и веселья политическому истеблишменту, но, возможно, именно в этом секрет успеха.

Операция аккуратно и скрытно планировалась в течение последних двух месяцев. Офицеры-резервисты спецподразделений подготовили извилистые маршруты для идущих на место групп. Готовились ящики с провизией и оборудованием, на случай, если предстоит продолжительное пребывание на месте. В организации «Хомеш – сначала» как свидетельствует название, Хомеш – это только начало, и недавно они сделали еще шаг вперед. Цель – Са-Нур (несущий свет), одно из 4-х еврейских поселений в Северном Шомроне, разрушенных около трёх лет назад. В живописном поселении проживали выходцы из СНГ, творческие личности, реализовавшие на этом месте принцип еврейского заселения Земли Израиля и устраивавшие здесь свои выставки картин. А также молодые религиозные семьи, прибывшие туда усилить еврейское присутствие на месте.

«Уже в тот ужасный вечер изгнания, - вспоминает Йоси Даган, пресс-секретарь «Хомеш – сначала», изгнанник из Са-Нура, - когда черные мундиры выдворяли нас отсюда, мы поклялись на крыше крепости, что вернёмся сюда!» Это обещание билось у них в груди, даже когда они оглядывались и видели, как за их спинами сносятся дома поселения. Оно билось в их груди и все последние два с половиной года, которые они провели во временных жилищах в Шавей-Шомрон. И теперь, через 10 месяцев после того, как присутствие евреев в Хомеше превратилось в факт, в Штабе решили, что пришло время осуществить обещание и в Са-Нуре.

Ощущение запаха дома

Последняя пятница, 4 часа утра. Из поселения Кдумим под покровом предутренней темноты в путь выходит колонна, состоящая из 10 гражданских джипов-внедорожников. В машинах сидят в напряжении и волнении члены десяти семей ядра изгнанников Са-Нура, которые за один день получили предупреждение и собрали рюкзаки в дорогу. Они едут вместе с младенцами, они едут в Са-Нур, домой. Живительный подъём адреналина стирает остатки усталости даже у маленьких детей. Самый оптимистичный прогноз - прибытие к утру в Са-Нур, которое завершится быстрой депортацией силами армии с первыми лучами. И даже это не гарантировано: ЦАХАЛ может обнаружить колонну ещё до прибытия к месту назначения, и тогда пропадёт усиленный и скрытый труд всех последних двух месяцев.

Колонна следует кружными козьими тропками, на которых машины трясёт и подбрасывает, и пассажиров, что внутри, – тоже. Атмосфера приподнятая, и, несмотря на опасения, вызываемые каждым проблеском света, который может оказаться фарами армейского джипа, водители решительно настроены добраться до цели.

Когда по пути в Хомеш проезжают особенно враждебную арабскую деревню Силат, Йоси Даган не может удержаться. «Тут всё изменилось, - он с волнением смотрит на молчаливые и погруженные во тьму улицы деревни, - но уже ощущается запах дома». Колонна выходит из деревни, минует известную бензоколонку возле Са-Нура и начинает карабкаться по крутому склону. Перед ними внушительное здание британской крепости, единственное строение, всё ещё стоящее на холме посреди развалин поселения. Здесь джипы останавливаются, и наружу из них высыпают взрослые и дети, которые затрудняются переварить увиденное. «Даже не верится, что мы в Са-Нуре!» - бормочет кто-то. Часть из прибывших падают ниц на землю и страстно прижимаются к земле.

Среди царящей вокруг темноты кто-то зажигает большой фонарь, и раввин Аарон, один из самых старших изгнанников из Са-Нура останавливает возбуждённую молодёжь, которая уже рвётся войти в знакомую крепость. «Минуточку! – просит он, - надо установить мезузу!» Он достаёт приготовленную заранее мезузу из кармана, и, взволнованно произнося благословение, закрепляет её с помощью клейкой ленты на косяк входной двери. Вся компания вливается внутрь крепости. Женщины с младенцами на руках целуют стены, по которым они так тосковали. Мужчины становятся в круг и при свете фонаря начинают танцевать и петь: «И вернулись сыновья в свои пределы!»

«Друзья! Вы не понимаете, что это значит для нас – быть тут! – говорит Иска Вальдман, и её глаза сверкают. – Это и печаль, и радость вместе!» - пытается она объяснить, что она чувствует. Они с мужем Ноамом обосновались в своём доме в Са-Нуре сразу после свадьбы, и в течение двух с половиной лет жили здесь и растили своих детей. После изгнания они здесь ни разу не были, и услышав об операции ночного подъёма в Са-Нур, у них даже вопроса не возникло. Сообщение они получили накануне в 5 вечера, во время мероприятия по случаю Дня Независимости в Хомеше. Они тут же поехали домой, в Бейт-Хагай, чтобы собраться, упаковать всё, что может понадобиться, потом вернулись в Кдумим. «Тоска была настолько сильна, что сердце привело нас сюда. Если судить по логике, это ненормально, но, очевидно, есть вещи превыше логики, - объясняет она свой спонтанный шаг. – Я знаю, что это непросто, требуется большое самопожертвование. Но я верю, что в конечном итоге мы добьёмся успеха», - так заключает Вальдман.

Синагога, погребённая под песком

Танцы и пение стихают, и компания принимается за обустройство: «Какой цимер вы выбираете?» - весело спрашивают члены семьи друг у друга, выбирая место для ночлега. «Собрание секретариата Ядра через час!» - напоминает кто-то, как это бывало в лучшие времена. Спустя некоторое время можно видеть детишек и семьи, размещающихся в разных комнатах по всей крепости, матрасы, шерстяные одеяла и ящики с булочками, хумусом и овощами. Мужчины совершают обход того, что было когда-то было цветущим поселением: «Мы возвращаемся домой! Прямо не верится!» - переговариваются они между собой, затрудняясь переварить величие момента.

Постепенно небо светлеет. Перед самым входом в крепость можно видеть большую кучу земли, и под нею похоронена синагога Са-нура, которую армия покрыла песком. Недолгие поиски привели нас к старому закрытому строению, которое использовалось в качестве Бейт-Мидраша (дома учения) для жителей Са-Нура. Издали можно определить по запаху - арабы отлично знали значение этого места для его еврейских жителей, потому и превратили его в козий загон. От домов и эшкубийот (стандартных бетонных домиков) не осталось даже воспоминания, всё стёрто с лица земли. В крепости можно видеть остатки детского садка и миквы, которые располагались в его комнатах, но жители ближайшей соседней деревни постарались испортить и сломать всё, что попало им в руки, распылить надписи на арабском и даже сжечь несколько комнат.

«Вперёд, ребята! Утренние благословения! – раздаётся призыв со второго этажа, где организовывают первый миньян в обновлённой синагоге Са-Нура. Два с половиной года назад из её разрушенного зала поселенцев выволокли с применением жестокого насилия, и вот он снова полон евреев, закутанных в талиты и с тфиллин, и снова возносятся слова молитвы.

Над крепостью, превратившейся в символ упорной борьбы в Северной Самарии, снова развевается оранжевое знамя, и в окнах, совсем недавно пустых, видны лица новых поселенцев.

Этим утром над Са-Нуром шёл дождь. Неожиданно кто-то воскликнул: «Они прибыли!» Из долины, что под поселением, пешком поднималась длинная колонна людей. В течение ночи в сторону Са-Нура вышли из севера и юга три пеших группы. В этом походе участвовало около ста молодых людей, они в течение долгих часов шли пешком в темноте, по грязи, под непрерывным дождём.

Одна из групп наткнулась на армейский патруль, но продолжила свой путь в обход. «Мы были сразу обнаружены почти на исходной позиции, - вспоминает Боаз Аэцни, один из лидеров «Хомеш – сначала», который шёл с этой группой. – Армия окружила нс на нескольких джипах. Но мы пошли дальше. Что могут сделать несколько джипов с водителями-сверхсрочниками против группы в несколько десятков молодых ребят? Как они могут нас остановить? Во время борьбы за Гуш-Катиф была группа в сотни человек, ночью пешком шедшая туда. По дороге солдаты их обнаружили и приказали остановиться, и они останавились. С нами такое не пройдёт. Тут люди продолжают идти на глазах солдат, не обращая на них внимания. Солдаты, разумеется, подумали, что мы направляемся в Хомеш, и оттуда они нас выгонят утром. Им не пришло в голову, что на сей раз пункт назначения – Са-Нур».

При первой возможности Аэцни похвалил ребят, проделавших ночью такой тяжёлый путь: «Это был поистине трудный поход, мы промокли до костей. Были сумасшедшие подъёмы, но ребята просто чудесные, настоящие коммандос!»

Армия потрясена

Солнце уже светит вовсю, и малыши заполняют крепость и её окрестности. Только сейчас, по прошествии нескольких часов после прибытия, сюда, не спеша, добирается армейский джип и останавливается напротив крепости. ЦАХАЛ, как выясняется, совершенно потрясло сообщение о массивном еврейском присутствии на опустошённом месте. Когда в оперативный штаб поступило сообщение о подъёме в Са-Нур, наверху прошло более часа, пока дежурная офицерша поняла, что речь не идёт о розыгрыше. Когда прояснились факты, командиры территориальных бригад Шомрон и Менаше стпли перекладывать ответственность (за случившееся) один на другого. Джип ездил вверх и вниз, и только после полудня на место прибыли командир бригады и с ним офицеры.

Переговоры между лидерами группы и офицерами привели к продолжительным внутренним обменам мнениями между активистами «Хомеш – сначала».

В конечном итоге было решено, что группа согласится спуститься вниз добровольно, поскольку провозглашённая цель нынешней операции была привести на место значительную группу, около 150 человек, которые возрузили над Са-Нуром знамя, а на этом этапе не планировалось продолжительного нахождения в этом месте. К 15 часам последние евреи спустились оттуда.

«Операция подъёма в Са-Нур увенчалась полным успехом, - подводит итог Даган. - После 10 месяцев непрерывного еврейского присутствия в Хомеше, семьям ядра «Хомеш – Са-нур» и активистам "Хомеш – сначала" удалось «поставить ногу» также и в Са-Нуре. Посыл ясен: Хомеш – это только начало. После этого вернёмся, с Б-жьей помощью, и в Са-Нур, а в дальнейшем и в остальные выкорчеванные поселения».

Даган прибавляет, что подъём в Са-Нур является к тому же ответом, с их точки зрения, на предстоящий визит в наш район Буша: «Мы направляем Джорджу Бушу недвусмысленное сообщение: вам не только не удастся демонтировать другие поселения, но и туда, откуда вы думаете, что изгнали нас, мы возвращаемся!»

А Боаз Аэцни был бы счастлив, если бы группа провела бы субботу в Са-Нуре. И пакеты с халами и ящики с едой, поднятые в крепость в пятницу, свидетельствовали о подготовке штаба к этому. Вместе с тем, и он признал успех операции. «И в Хомеш, куда мы впервые поднялись в Хануку, в первый раз мы только совершили подъём, зажгли ханукальные огни и спустились. Прежде всего мы доказали, что это возможно».

Муса Коэн, председатель движения «Достоинство», входящего в штаб «Хомеш», поясняет, что реальность на местности не позволили справить шабат в крепости в силу небольшого количества людей, которые остались бы там к вечеру – против крупных сил МАГАВников, которые рано или поздно были бы переброшены туда, чтобы депортировать их. «Семьи с малышами по определению не могут находиться там для борьбы, это им совершенно не подходит. Но мы не отрицали изначально возможности проведения шабата в Са-Нуре, мы подготавливались к этому».

Коэн даёт направление движения «Хомеш – сначала» по поводу нынешней операции и в общем: «Наши соображения по вопросу начала операции таковы: мы всегда смотрим вперёд, мы не собираемся стоять на месте. Хомеш (повторяет он) – это только начало. Если ЦАХАЛ даёт нам подняться в Хомеш, то на этом мы уже не остановимся. Мы намерены добраться и до Ганим и Кадим, и до Гуш-Катифа. То, что «Достоинство» этим летом возглавило марш в Нисанит, не было действием из-за скуки, это было частью непримирения с депортацией и желанием повернуть процесс вспять. Мы хотим побудить общественность понять, что тут было совершено преступление, поэтому общественность должна указать противоположное направление». Коэн говорит, что само заявление и пятничные сообщения СМИ о том, что штаб продолжает свою деятельность дальше – к новым целям, это тоже цель и она достигнута. С этого момента штаб продолжит попытки следующих подъёмов в Са-Нуре, и это параллельно с продолжением деятельности в Хомеше.

Депутат Кнессета профессор Арье Эльдад, председатель «хомешского лобби» в Кнессете, не успел присоединиться к восхождению, будучи в это время за границей. Однако Эльдад, отождествляемый с участниками борьбы на крыше крепости в день изгнания, был взволнован, когда услышал о возвращении туда: «Я был счастлив, когда увидел фотографии со знаменем, развевающимся на крепостью. Я знаю, что в двадцати метрах от крепости похоронена синагога, единственная, не превратившаяся в руины. Я уверен, - и это отнюдь не мистика, а реальная политика! – что это всего лишь вопрос времени, когда мы непременно вернёмся туда, разроем песок, покрывающий здание синагоги, которое снова будет принадлежать евреям. Я не вижу никакой иной опции, кроме возвращения плотного еврейского заселения по всей территории северного Шомрона».

(«Бе-ШЕВА», № 292, 15.05.08)
Текст на иврите

Перевела Фаня Шифман
МАОФ

Фото Давид Рабкин