Говорят, что Святая Земля приобретается путем страданий и лишений. Эти слова особенно явственно ощущаются здесь, в Хомеше.
Еще бы! Уж, если о Гуш-Катифе я до изгнания имел мало-мальское представление, в основном, благодаря выращиваемой там зелени, то о существовании поселений Северной Самарии мне стало известно, лишь после того, как Бульдозер объявил о их предстоящем уничтожении. Да и потом, в Неве-Дкалим ездил при первой возможности, даже пытался туда прорваться, а Хомеш и Са-Нур, не говоря уж о Ганим и Кадим как-то отошли на задний план. Нельзя сказать, что они меня вовсе не интересовали, Б-же упаси! Просто мое внимание было целиком и полностью сконцентрировано на Гуш-Катифе и на этом фоне Северная Самария, к стыду моему, будто поблекла, о чем теперь остается только пожалеть.
Однако, при всем при этом, я все же нашел время посетить эти края, дотоле мне совершенно неизвестные. В Ганим и Кадим так и не выбрался, зато в Са-Нуре побывал трижды, даже провел там Шабат. Ну, и попутно, во время экскурсии заглянул в Хомеш, не представляя тогда, каким путем я буду наведываться туда в последующие годы. Да и кто мог знать-то об этом?
Какие же воспоминания оставил во мне тот, неразрушенный Хомеш? Увы, не самые лучшие. В Гуш-Катифе, как и в соседнем Са-Нуре вовсю кипела жизнь, а здесь осязаемо чувствовался дух запустения и обреченности. Половина домов пустовала, глядя на меня мертвыми окнами без стекол, а кое-где даже без рам, тем самым чем-то напоминая распутинское «Прощание с Матерой».
Под стать этому было и настроение многих обитателей, в большинстве, русскоязычных. Помню, одна женщина, заговорив со мной расплакалась, все время повторяя: «У нас отняли последнюю надежду». Я чем мог успокоил ее, мой спутник хабадник подарил ей фотографию Ребе. Это, кажется, подействовало. Надолго ли?
Через дорогу, во дворе дома копошился немолодой мужчина,
тоже из собратьев по алие. Этот смотрел на вещи куда веселее. «Мне, в принципе, все равно, где жить - сказал он мне - у нас тут и магазина-то нет, в Нетанию за продуктами ездим». «Г-споди, Б-же мой! - подумал я тогда - а как же молодежь холмов на форпостах? Там не то, что магазин, с водой перебои, да и свет из генератора на солярке. А ведь живут, во весь голос заявляя всему миру: “Не уйдем отсюда!”
Именно такие люди и составляли вторую половину тогдашнего населения Хомеша. Помню, как раз, подошло время минхи и у одного из домов собрался миньян. Немало там было кипастых и пейсатых парней в оранжевых футболках, поселившихся в приговоренном ишуве после оглашения «размежевания» и ожививших опустевшие дома. Уж они-то, ясное дело, и слышать не хотели ни каких компенсациях, просто их привела сюда все та же верность Святой Земле и Всевышнему. Та самая верность, благодаря которой, назло всем политикам и силовикам на бескрайних холмах Иудеи и Шомрона вырастают палатки и караваны, призванные, с Б-жьей помощью, стать корнем новых поселений.
Во второй раз мне удалось попасть в Хомеш (вернее, на его руины) лишь два года спустя. Не я один - многие тогда, побросав все дела, ринулись в Северную Самарию, рискуя быть избитыми, а то и арестованными. Именно этим и угрожал нам чеканный голос радиодиктора, вещая о том, что в район Хомеша брошено несколько батальонов ЯСАМа, а также специально для этого снято элитное подразделение с Голанских высот. Однако, по воле Б-жьей, обошлось без кровопролития. В последний момент силовики, скрепя сердце махнули рукой и, к нашей бурной радости, объявили: «Дорога в Хомеш открыта!»
И верно. Правда, автобусы довезли народ только до Кдумим, но никого из нас это не смутило. Два часа пешком, по холмам, карабкались по крутым склонам, словно герои фильма «Вертикаль». И, странное дело, никто, похоже, и не чувствовал усталости, малыши – и те шли наравне с родителями и старшими братьями и сестрами. Мы ВОЗВРАЩАЛИСЬ!!! С опозданием почти на два года, но лучше поздно, чем никогда.
Хомеш мы узнали еще издалека по буйно зеленеющим, аккуратно посаженным деревьям (арабским деревням такое не свойственно). Затем показалась мостовая, тротуары, на асфальте (подумать только!) явственно белела разметка. Ну, слава Б-гу, дошли! Благословен Тот, Кто дал нам жить до этого времени!
Моя вторая встреча с Хомешом была, как поется в песне, радостью со слезами на глазах. Еще совсем-совсем недавно здесь,по обе стороны белели уютные белостенные домики под красными крышами, на клумбах пестрело веселое разноцветье. Теперь же главная улица напоминала аллею какого-то заброшенного кладбища, с почему-то безымянными могилами. Именно такую ассоциацию вызывали у меня поросшие травой серые прямоугольники фундаментов - все, что осталось от домов. На одном из таких пепелищ валялась игрушечная детская коляска с полуоторванными колесами, а рядом - изуродованная кукла. Комок подкатил к горлу.
И все же радость брала верх над слезами. У выкрашенной в оранжевый цвет водокачки (по непонятной причине бульдозеры ее пощадили) вовсю праздновали шева брахот. «Поляна» была накрыта прямо на земле, под закуску подстелили целлофановые пакеты. Каждый, кто проходил мимо, останавливался, угощался, не забыв о благословении. Сколько же времени здесь не звучали эти святые слова!
В Хомеше я пробыл тогда часа полтора, не больше. В Иерусалиме ждала работа и оставаться на ночь, как это сделало большинство, было никак нельзя. Правда, впереди был еще День Независимости и я вместе с народом снова вскарабкался сюда по тем же холмам. На сей раз восхождение в Хомеш было абсолютно легальным, армия даже очистила дорогу от арабских машин. Именно тогда я и услышал о том, что там уже проводятся Шабаты.
С тех пор мои приезды в Хомеш, пускай и нечастые, стали вполне обычным явлением. Ну, мог ли я подумать еще лет пять назад, что буду проводить Шабаты под открытым небом, к тому же, в закрытой военной зоне, где нас в любой момент могут сцапать (что однажды и случилось)? А что сказать о тех двадцатилетних пареньках, которые переоблачаясь в белые рубашки, во весь голос, не боясь ни арабов, ни армии, выводят субботние песнопения? И пускай мы наслаждаемся Шабатом с оглядкой, прислушиваясь к каждому звуку (не дай Б-г, нагрянут армейские джипы) и дежурим посменно ночью с оружием - все равно, веселье бьет через край. Мы на своей земле и пусть премьер вместе с Обамой так и знают - не милостью Америки или ООН дана нам Эрец Исраэль, но по воле Б-жьей.
«А люди какие! Золото - не люди!» Что с того, если Шолом-Алейхем адресовал эти слова совершенно иным людям. Они приобретают новое звучание здесь, на высоте Хомеша. Не каждый Шабат в Иерусалиме я ощущаю такое тепло и атмосферу самого настоящего еврейского братства. Здесь вязаные кипы смешиваются с черными, ашкеназы, сефарды, тейманим - все, как одна семья. Кто-нибудь явится вообще без кипы - никто слова не скажет, место найдется. Яркий пример: абсолютно светский житель Крайот - частый гость в Хомеше и хотя в миньяне он не участвует и брахот не говорит - все равно в укор ему это не ставят. Главное, что у него цель полностью совпадает с нашей…
Последний раз я побывал в Хомеше две недели назад, в будний день. Писатель и журналист Александр Казарновский решил именно там отметить собственный день рождения, собралась компания, кажется, человек в двадцать, кое-кто привез с собой и детей (это в закрытую-то военную зону!). В Шавей-Шомроне всем кагалом погрузились в видавший виды «Ленд-Ровер» и полный вперед!
Честно говоря, я и не ожидал, что съедется столько народу. Джип, рассчитанный, самое большее, человек на десять, сумел вместить аж пятнадцать, так что мне всю дорогу вспоминался старый анекдот:
«Гражданин, на следующей выходите? Нет? Ну, тогда пересядьте, по жалуйста, на другую голову». Проехав по полям, да бездорожью, мы свернули на шоссе, где, как раз, шли ремонтные работы и я с тревогой косился на бульдозеры - а вдруг?! Уж больно свежа в памяти иерусалимская тракторная интифада. Но все, слава Б-гу, обошлось и всего через каких-то двадцать минут мы прохлаждались под сенью густых деревьев Хомеша.
Помолившись на закате минху, вся наша честная компания отправилась на прогулку. Шли, не спеша по дороге, всего каких-то пять лет назад бывшей главной улицей поселения. И хотя кругом был один лишь безжизненный пустырь, похоронного настроения это не вызывало, главное, мы вернулись, перечеркнув все планы творцов чудовищного преступления под названием итнаткут. И, кто знает, может быть, благодаря каждому из нас, Нетания и Хадера спят спокойно.
Ну, что еще можно сказать о воскресшем из пепла Хомеше и его праведных строителях и защитниках? Полдела уже нами сделано, но главное впереди. Са-Нур, Ганим и Кадим нас ждут не дождутся, а там, дай-то Б-г, и до Гуш-Катифа недалеко. Поэтому не спешите говорить о этих поселениях в прошедшем времени. Они еще восстанут во всей своей красе, засверкают огнями, как прежде. Иначе и быть не может – ведь право на Эрец Исраэль дал нам не кто-нибудь, а Всевышний!