Эти статьи являются свидетельством человека, который в течение семи лет был личным секретарем рава Кахане. Статьи основаны на книге их автора, носящей то же название.

События, о которых здесь рассказано, описаны так, как они были прожиты тогда, на баррикадах. Я благодарю Бога за то, что Он дал мне такую долю в жизни и такой труд под солнцем.

1.В те дни еще было время… 

Известный в науке эффект Доплера применим и к истории. Когда с доплеровской скоростью приближаются к нам будущие опасности, о которых так настойчиво предупреждал Рабби, а его видение нависшей катастрофы становится все более ясным для всех, и неизбежной становится трагедия, которую он стремился предотвратить, напрасно оглядываемся мы назад к тем дням надежды и обещания с горестным "Кахане был прав". Напрасно признаем мы пророческий дар этого человека и скорбим - напрасно, потому что оплакиваем мы свою собственную неспособность достичь того, чего достиг он…

Программы, которые рав Кахане предлагал и за которые боролся, были, по сути, связаны с его способностью воплотить их в жизнь. Решения, которые он предлагал, чтобы уничтожить раковую опухоль в нашей среде и возродить еврейскую гордость в еврейском народе и еврейском государстве, ныне устарели, потому что мы слепо (и трусливо) упустили правильный момент для принятия таких решений. Мы отвернулись от этого защитника мужества и предпочли иллюзии утопистов, чье знамя мира мы приняли за духовный взлет. Мы обвинили Кахане в том, что он был причиной наших бед. Мы отказались от "куколки-государства", которое он предлагал нам с жаром любовника, умоляющего свою возлюбленную. И, наконец, мы забили до смерти лидера, который у нас был…Но привело ли это к решению проблем, которые он вскрывал перед нами?

Что же они не хотели слышать? Что быть евреем Торы, одновременно современным и ортодоксальным - это не противоречие. Что можно одновременно заботиться о вдове и сироте и требовать отмщения. Что можно одновременно погружаться в святость Шаббата и бороться на политической арене. Что быть глубоким ученным означает также понимать скрытые пути мира. И что идти на войну против врага не позор, а долг…

Он предупреждал нас: "Если нам не хватит веры, и мы не удостоимся славного возрождения, если мы не заявим свои права путем отказа предать нашу Тору и нашу землю, нам придется увидеть евреев рассеяния разбросанными такими войнами, перед которыми мир содрогнется…в Израиле мы увидим нашего врага обнаглевшим, и сила его будет расти с каждым нашим отступлением и с каждой нашей уступкой…. Его власть будет возрастать по мере того, как наш союзник будет предавать нас, нам предстоит кровавая война, прежде чем мы увидим окончательную победу… Это будет религиозная война в полном смысле этого слова, жестокая, иррациональная война, вдохновленная ненавистью к евреям, к иудаизму и к еврейскому государству. Мусульмане, христиане и коммунисты-атеисты, европейцы, азиаты, африканцы и американцы объединятся в яростном нападении на Иерусалим и на государство Израиль…"

Это предсказание рокового дня рав Кахане стремился предотвратить при помощи одного "если", которое может повернуть все: "Если будете следовать Моим законам и соблюдать Мои уставы…будете жить спокойно в земле вашей…не будете бояться никого…и меч не пройдет по земле вашей".

Одобрение или неодобрение людское не заставляло рава Кахане колебаться, унижения и издевательства, которым его подвергали, не останавливали его. Его толкало чувство безотлагательной необходимости, лишавшее его сна и заставлявшее его значительно опережать свое время. Сорок лет назад он умолял: "Давайте преодолеем раскол - пока еще не поздно". Предупреждая о растущем антисемитизме, он кричал: "Давайте проснемся, пока еще есть время!". Защищая еврейскую жизнь, он торопил: "Мы должны действовать! Сейчас!". Тридцать лет назад он проводил свою кампанию под лозунгом: "Мы говорим о выживании еврейского народа!" Двадцать пять лет назад он утверждал: "Еврейский ответ Арафату: нет такой страны как Палестина!". А последний его призыв провести Экстренный Национальный Референдум был назван "Последняя надежда, единственная надежда".

И он оплакивал каждую упущенную возможность повернуть ситуацию вспять - не плакать над ней, а подтолкнуть нас, вдохновить нас, вселить в нас мужество, умолять и убеждать нас: "Спасайтесь, спасайте своих детей, пока еще есть время…"

Видя, как проваливаются все его усилия, и, думая о том, чего же еще он не попытался сделать из того, что мог бы, когда его машина остановилась как-то перед красным огнем светофора, он подумал вслух: "Теперь они собираются меня убить… если это произойдет, это будет означать, что у Бога есть другой план нашего спасения"…

2. Запрет движения "Ках"

Рав Кахане избрал путь борьбы в рамках закона. Поэтому в 1984 г. он предпринимает четвертую попытку баллотироваться в Кнессет. Он пишет сценарий для предвыборного ролика Ках. Несколько секунд предоставленного ему телевизионного времени он использует для чтения имен евреев, ставших жертвами арабского террора. Каждое имя возвращает память к ужасу убийства и зажигает сердца людей болью и гневом. С каждым произнесенным именем мы видим, как падает капля крови падает на землю, капли собираются вместе, образуя большой бассейн… и тогда рав Кахане появляется на экране и торжественно обещает: "Дайте мне власть - и я разберусь с ними!" Это заявление рассматривается как подстрекательство к убийству арабского населения. Фильм следует запретить, а Кахане предать суду…

Весь народ прикован к телевизорам в ожидании результатов выборов, когда диктор нервно объявляет: "Предполагается некоторая задержка…" Двадцать минут спустя он появляется снова. Больше он не может удерживать новость, он вынужден сообщить о катастрофе: Кахане избран! Кахане получил один мандат в Кнессете! Пока журналисты и политики в панике обсуждают это несчастье, это бедствие, эту катастрофу, Кахане оценивает объем предстоящей работы - он знает, что путь впереди труден и опасен, как минное поле.

Уже на следующий день объявлен полный запрет Кахане. Полиция прочесывает свои дела. За прошедшие 13 лет Кахане был арестован более двадцати раз - за подстрекательство, хулиганство, нарушение общественного порядка и т.д. Наверняка есть какой-нибудь приговор условно, который он нарушил. Юристы проверяют закон: Кахане избран, но появляется ли у него парламентская неприкосновенность немедленно или только после вступления в должность (что дает им время подумать)? Юридический советник правительства встречается с главой полиции для обсуждения юридических и практических аспектов ограничения неприкосновенности для Кахане. Мэр столицы обсуждает с ними стратегию на случай, если Кахане пожелает поблагодарить своего Б-га на Храмовой горе. "Депутата Кнессета нельзя там арестовывать, но его можно".

Парламентская неприкосновенность покрывает публичные высказывания, поскольку представитель народа избирается для того, чтобы выражать свои мнения и пытаться воплотить их в жизнь…Ну, что ж, тем хуже для народа - он проголосовал за отверженного… А-Шомер а-Цаир взывает о помощи! Он призывает всех, кто может, бороться против этой чумы, "иначе будет кровопролитие"! Создается Ассоциация взволнованных граждан. Они пишут в Яд ва-Шем, в Ассоциацию гражданских прав, в посольства Уругвая, США, Западной Германии, умоляя их использовать свое влияние и убедить Симона Визенталя приехать в Израиль преследовать Кахане.

Нетивот Шалом ("Пути мира") распространяет листовки среди арабов Старого города: "…мы призываем вас присоединиться к нам для достижения истинного мира между нашими народами …ибо все мы созданы по образу Божьему" (кроме Кахане, разумеется). Учителя драматически требуют от своего министра, представителя МАФДАЛа, ввести специальный курс против расизма - что министр и делает с особой тонкостью. Демократию проповедуют в армии, и посещение таких курсов обязательно. "Галей Цахал" включает в свою программу полнодневный марафон на эту тему с прямыми атаками на рава Кахане, не давая ему возможности ответить. Он подает жалобу и получает право на ответ; армейское радио записывает 2-часовое интервью с ним, которое затем ужимают до пяти слов в эфире.

Кнессет принимает ряд законов против "этого человека" (имя его непроизносимо), его лишают (имеющегося у депутатов Кнессета) права на бесплатную отправку почты (из-за того, что он пользуется им для предложения арабам уехать); предлагаемые им законопроекты не ставятся на обсуждение (законы Рамбама считаются расистскими); его исключают из пленума Кнессета (который он всегда покидает со вздохом облегчения); его зарплату удерживают; запрещают "кому-то" с двойным гражданством занимать общественные должности и, наконец, принимают специально для этого случая созданный закон против расизма (чтобы наши враги могли против нас его использовать). Почтовое управление увенчивает все это выпуском специальной марки "Нет расизму!".

Религиозные и национально-ориентированные депутаты Кнессета не голосуют вместе с Кахане по вопросам, представляющим общий интерес, ни один лидер не хочет показываться вместе с ним на публике. Никто всерьез не протестовал. Никто не оценивал последствий войны против каханизма. Все пеклись о своей респектабельности и секторальных интересах, все боялись воплей левых; осуждали методы Кахане, защищали более духовный иудаизм, завидовали политической прозорливости и растущей популярности рава среди всех слоев населения, включая и их собственную паству…

Рав Кахане выше всего этого. Он борется за свой народ. Он собирается освободить народ от оков демагогии и от хватки тиранов. Он выходит на улицы. Каждый день он проводит по два-три митинга и пожимает сотни рук. Он объясняет проблемы и предлагает пути их разрешения - в простых словах, которые понятны разуму и проникают в сердце. На протяжении четырех лет этот одинокий борец противостоит всей системе. Гигантская работа приносит плоды в 1988 г.: опросы предсказывают Кахане до 11 мандатов на выборах… Надписи на стенах "Кахане, я тебя люблю!" видны по всей стране. Мы проезжаем под мостом, на одной из колонн которого написаны эти слова. На лице рава извиняющаяся улыбка: "Я вижу, здесь побывала моя жена".

3. Референдум

 …Пресса молчала об этом, но министр полиции, каждое утро получавший доклады относительно митингов рава Кахане, знал, сколько людей собиралось, чтобы услышать его, аплодировать ему, поддержать, обнять. В течение своих четырех лет в Кнессете, рав Кахане проводил по два митинга в день, и не было ни одного района "от Дана до Беэр-Шевы", где он не побывал бы по несколько раз. Высшие круги дрожат от страха, что он дойдет до Нила и завоюет Евфрат…
Колоссальная поддержка, которой добился рав Кахане, не уменьшилась с запретом ему участвовать в выборах в Кнессет в 1988 г. Это дало надежду на то, что он сможет возглавить экстренную программу по спасению страны. Он ищет законный и демократический выход из кризиса - выход, без которого страна развалится. "Медленное ухудшение положения опасно, потому что создает ситуацию, к которой мы привыкаем, и которая атрофирует волю и способность реагировать. Это не неожиданное, драматическое падение…" - сказал Рав, представляя свою программу референдума совету директоров. Он объяснил, что "запрет Каха означает конец демократической опции, ибо нет разницы между правлением, имеющим одну партию, и таким, где много партий за исключением одной… Спасение придет не от Кнессета, а от народа. Ситуация серьезна. Мы накануне катастрофы… Народ должен потребовать  создания правительства чрезвычайного положения…"
Идет напряженная дискуссия: "Левые исполь-зуют нас, нельзя помогать им… Они задавят это требование или используют его в своих целях… нельзя давать им повод… Это непрактично…".
Рав: "Мы накануне Катастрофы! Мы должны бить тревогу, мы должны возглавить народное восстание в законных рамках". Рав обращает взгляд в угол комнаты и, чеканя слова прямо в микрофоны, установленные секретной службой, говорит: "Мы говорим о законной революции. Это совершенно  законное право народа требовать референдума, поскольку, в конечном счете, власть принадлежит  народу. Правительство лишь представляет его. Избиратели делегировали власть своим представителям, и если эти представители не оправдывают ожиданий, народ имеет право лишить их мандата и  отобрать у них власть. Мы требуем референдума по следующим вопросам: а) положить конец арабскому восстанию, б) аннексировать все территории, в) положить конец диктатуре левых в прессе, г) обеспечить сионистское и еврейское воспитание. Партия, избранная для осуществления этой программы, создаст правительство чрезвычайного положения с полной властью на четыре года. Если правительство откажет народу в этом праве, мы выйдем на улицы, и это вторая часть программы: гражданское неповиновение, пассивное сопротивление, мы откажемся платить налоги… 
Совет протестует: "Народ не поймет  положения о референдуме…не примет его, люди не готовы к мятежу… "Кахане - в министры обороны" - это им понятно".
Рав старается убедить: "Это не мятеж, это право! Если правительство отказывает народу в этом праве, это оно восстает против народа!" Он приводит примеры, цитирует прецеденты. У него есть ответ на любой аргумент: он изучил все судебные и технические аспекты референдума и взвесил все его практические стороны. Он ищет разрешения проблемы и видит в референдуме последнюю надежду спасти страну от анархии… "Вот лозунг: Сильный человек для сильной программы! Кахане запрещен! Кахане объявлен вне закона! О Кахане запрещено говорить, это опасно! Каждый человек должен получить листовку еще до праздников!"  ("Каждый" означает вложить листовку с объяснением о референдуме в каждый почтовый ящик от Кирьят Шмона до Эйлата.)
Совет не убежден: "Референдум - это инструмент правительств для введения законов… Они могут позволить себе роскошь такой насмешки… В Израиле это   нововведение… Как можем мы убедить людей, что правительство можно сбросить?..  Мы можем предложить референдум в рамках политической платформы. Невозможно возглавить революцию, не будучи в Кнессете(!)…Даже если это единственный выход, я не вижу, как это можно осуществить… Мы должны требовать отмены запрета…Лозунг должен быть ясным: "Кахане к власти!"…"
Рав сдерживает свое разочарование и гнев. Его  ноздри раздуваются. На бумаге, где он делает свои заметки, слова "нужен референдум" нервно подчеркнуты много раз. На все, что он только что услышал, у него лишь одно слово в ответ.  Оно падает в тишине, как топор. "Жаль!" И затем одно за другим он разбивает все возражения, потому что все они им уже обдуманы. "Неправда, что референдум всегда дается сверху… У нас есть наша репутация в народе, и нет такой вещи как "насмешка"…В Израиле никогда не было референдума? Так что? Они спросят, как это будет? Но они спросят это и о "Кахане к власти"! Я хочу лишить правительство претензии на  законность и на то, что мы мятежники…Проблема в том, что в Израиле нет демократии…". 
В заключение кто-то, кто чувствуя укол в сердце, вздыхает: "Мы на поворотном моменте…". В протоколе собрания итог дискуссии подведен следующим образом: "Референдум -  обсуждение закончилось без голосования  из-за противоречивых мнений".

4. Политическое творчество

Существует особый вид мужества, который редко упоминают: мужество смотреть в лицо проблемам. Рав Кахане был чемпионом в этой области, ибо он верил, "есть очень мало проблем, которым нет решения" – идея, которую он иногда шутя высказывал, цитируя Наполеона на том малом запасе французского, что у него сохранился со школьных дней: "Impossible n’est pas Francais!".

Одна такая проблема – фундаментальное противоречие в Декларации независимости Израиля, где на одном дыхании заявляется, что Израиль будет "еврейским государством" и тут же – что гарантируются "равные права всем его гражданам". Еврейский суверинитет может быть гарантирован лишь при том условии, что будет отменен параграф о равных политических правах для неевреев. Еврейский характер государства достижим только при условии, что мы примем еврейские ценности за основу общественной жизни. Это кажется несовместимым с "просвещенными" ценностями, которые превозносят современные демократии. Однако никто не посмел поставить под вопрос святость Декларации независимости – за исключением рава Кахане, который видел в таком шизофреническом документе источник всех наших проблем. Он поставил себе целью изменить это – но бэ-даркей шалом, примирив демократические идеалы и еврейские ценности – двух непримиримых врагов.

Каким образом? Изменив название государства Израиль на "Государство Иудея"! Это решение рав представляет Кнессету в виде предложения, которое обладает простотой гениальности – "Закон о еврейском и демократическом государстве – 1987 г.".

Введение: земля Израиля была дана Б-гом еврейскому народу. Только евреи, имеющие общую историю (даже если они ее не знают), общую религию (даже если они ее не практикуют), общую культуру (даже если они именуют ее "фольклором"), и общий язык (даже если они на нем не говорят), могут быть гражданами этого государства. Не географическая территория, которая определит и произвольно объединит в один народ всех своих жителей, независимо от их прошлого, их культуры, их языка, а народ, имеющий общую историю, культуру, язык и религию, даст свое имя земле, в которой он поселится, и государству, которое он создаст на ней, чтобы жить в соответствии со своими законами.

Это государство будет демократическим, не создавая противоречия с иудаизмом, ибо все его граждане будут, по определению, евреями. Нееврей не принадлежит к еврейскому народу и поэтому, естественно, он не может быть гражданином государства Иудея. Если он желает получить гражданство, он может это сделать, приняв иудаизм, и любой не-еврей, каково бы ни было его этнимческое происхождение, может стать частью еврейского народа, получив при этом полное равноправие и разделяя жизнт народа.

Закон:

А) Начиная со Дня Независимости 5748 (1988) государство будет называться "Государство Иудея".

Б) Государство Иудея – это государство всех евреев; оно принадлежит еврейскому народу.

В) Израильское гражданство будет аннулировано и заменено на иудейское гражданство, автоматически предоставляемое каждому еврею, являющемуся ныне гражданином Израиля.

Все остальные евреи являются потенциальными гражданами государства Иудея. Они не имеют прав и обязанностей до тех пор, пока они не заявят о своем желании их осуществить.

Г) Любой нееврей в государстве Иудея или в мире может попросить иудейское гражданство, независимо от своего национального происхождения, этнической или религиозной принадлежности, и он может получить это гражданство путем прохождения гиюра по Галахе.

Д) Государство Иудея базируется на принципе демократии для всех его граждан.

Но этот законопроект слишком ясен и слишком дальновиден для карликов, занимающих места в демократическом парламенте государства Израиль. Вместо предложенного закона они намерены принять закон (более "универсальный" и куда более эстетичный) оговаривающий Права и Достоинство Человека – закон, дарующий еврею все права, какие он пожелает, за исключением одного: права объявлять себя сыном Авраама, Ицхака и Иакова.

Опубликовано в газете "Еврейский Израиль" принадлежащей партии Емин Исраэль