Иллюзия "нормальности" за счет предназначения отрицает смысл нашего пребывания здесь и бьет по легитимности нашего существования. Чтобы разбить этот заколдованный круг, нужно сознание альтернативного руководства

"Мой друг Охад Камин когда-то объяснил мне, как ловят шимпанзе", - написал я на этой неделе в Фейсбуке. - "Это происходит так: берут бочку, делают в ней дырку величиной с кулак и засовывают туда пучок бананов. Это все.

Приходит обезьяна, чует запах бананов, засовывает лапу в дыру, хватает бананы - и она поймана. Вытащить лапу с бананами невозможно, оставить бананы и освободиться - выше понимания обезьяны.

Мои друзья, наверно, поражаются: с чего вдруг я занимаюсь шимпанзе в это прекрасное отро, через 2 дня после освобождения террористов - может, автомобильная авария повлияла на меня? Кто тут шимпанзе, кто бананы? Кто охотник и кто добыча?
Пока я выздоравливаю от автомобильной аварии дома и жду ваших идей. Главный приз - банан".

И идеи посыпались. Один написал, что банан - это Ципи Ливни, другой утверждал, что я шимпанзе, застрявший в Ликуде.

Наутро я изложил читателям мораль басни: "Бананы - это естественное и легитимное желание всех нас жить обычной жизнью, помирать со скуки, а не от болезни; убегать от какого-либо слысла и идентификации - а также от свободы, которая является оборотной стороной монеты под названием "ответственность". Бананы - это полная волшебства песня Джона Леннона "Imagine".

С самого начала сионизма мы пытались быть "как все", убежать от груза нашей еврейской идентификации и нашего еврейского предназначения. Мы хотели быть "нормальными", как все народы. Но действительность - синоним Всевышнего - не позволяет нам сделать это. Мир знает, кто мы на самом деле, ожидает от нас выполнения нашего предназначения, злится и давит на нас.

В начале пути было легко убежать от вопроса предназначения к вопросу существования, который был всегда. Нечаянно мы использовали проблему существования, чтобы продолжать убегать от предназначения. Музей "Яд ва-шем" стал нашим Храмом, выходя из которого уже не задают вопросов.

Но парадоксальным образом, чем больше мы достигаем цель и строим суперсовременное, сильное и процветающее государство, тем больше отступает сознание существования. Предназначение, без которого у существования нет смысла, все более мощно требует свое место в нашем национальном бытие. Оно требует, а мы убегаем.

Наш премьер-министр отражает положение нашего сознания, он точно представляет внешнюю оболочку израильского сознания. Перед его глазами нет социальной - а тем более армейской - элиты, у которой "есть что-то, за что стоит умереть", кроме самого существования.

Глава правительства дает нам именно то, чего мы хотим, - еще 24 часа иллюзии "нормальности". Проблема в том, что эта нормальность за счет предназначения отрицает смысл нашего существования здесь, разрушает легитимность нашего существования, делает нас зависимыми от милостей мира и подставляет нас под возрастающее давление. И тут премьер-министр, верно представляющий наши желания, вынужден все время жонглировать перед чудовищем и отдавать ему минимум пищи, чтобы добиться для нас еще один скучный день.

Чудовище требовало отступление, чудовище требовало замораживание строительства. Глава правительства с редким талантом сумел купить для нас еще несколько нормальных дней в обмен на освобождение стареющих террористов, а неблагодарные "вязаные кипы" бросают в него помидоры.

Это в самом деле неблагодарность, потому что религиозные сионисты не принимают на себя ответственность и не выдвигают альтернативное руководство, а сидят под мантией Биньямина Нетаниягу и "стреляют внутрь бронетранспортера". Когда можно было воспрепятствовать освобождению террористов посредством голосования против бюджета, никто во фракции "Байт йегуди" не дерзнул сделать это. Я был единственным, кто осмелился - не потому что больший патриот или смельчак, чем они - а потому что я действую из сознания альтернативного руководства. Но одного человека было недостаточно, требовались еще 3-4, чтобы остановить освобождение террористов, но их не нашлось. И так мы остаемся без свободы, держа банан, который невозможно съесть, и все, что остается на, - это устраивать демонстрации и жаловаться.

Нет настоящего выхода из этой ситуации, кроме руководства, которое поставит предназначение во главу национального сознания, выстроит из этого здравую политику и гарантирует нам всем и свободу, и смысл, и существование.

("Макор ришон" 1.11.13)


Перевел Моше Борухович
МАОФ