...Они взорвали отель, пытались сбить пассажирский самолет, расстреляли автобусную остановку – но мы продолжали демократическое голосование. Спокойно и мирно. И среди всего горя и страданий многие из нас гордились этим. И я думаю, что у нас есть на это право.   На прошлой неделе, в Нью Йорке, мне довелось дать интервью Национальному общественному радио
  ( www.wnyc.org/shows/lopate/episodes/11182002). Меня до сих пор удивляет, как много людей все еще продолжают слушать эти бесконечные разговоры по радио, и как много среди них тех, кто не ленится залезть в Интернет, чтобы отправить по электронной почте свои комментарии по поводу того, что они услышали. Я был просто завален почтой с откликами на интервью, и меня особенно поразила одна тема, которая появлялась во многих письмах. Письмо, которое вы найдете ниже, может служить примером, и я выбрал его потому, что оно написано не в столь  резких выражениях, как другие.

  «Слушая вас в последней программе Леонарда Лоупейт, я не мог не поразиться тому, насколько вы безразлично относитесь к безопасности своих детей. Когда в районе, где мы жили до этого, стало небезопасно выходить на улицу, мы оттуда переехали. Конечно, мы могли остаться, могли вступить в ассоциацию района, присоединиться к тем, кто дежурит на улицах, и т.д., но перед нашими глазами стояли наши дети, возвращающиеся из школы домой ограбленными, избитыми, окровавленными, не говоря уже о худшем… Зачем строить из себя героев? Как вы себя будете чувствовать, когда один из этих бомбистов-самоубийц убьет вашего ребенка, хотя вы могли бы избежать этого, вернувшись в Соединенные Штаты? Израиль не нуждается в вас, у него есть много, много людей, которые будут храбро сражаться; в любом случае проблема создана силами, на которые вы не в состоянии повлиять. Вам не кажется, что ваша семья – следующая на очереди? Ричард».

  Ричард! Я не отвечал на ваше послание до сегодняшнего дня, потому что не знал, с чего начать. Но сегодня в Израиле был день, который прояснил все – почему мы здесь, почему то, что происходит здесь, ничуть не похоже на то, что происходило в районе, из которого вы уехали, и почему мы, на самом деле, не убиваем наших детей, а даем им нечто, ради чего стоит жить.
  В это утро мы пришли к Стене Плача на бар-мицву. После того, как церемония закончилась, я схватил такси, чтобы побыстрее добраться до моего оффиса, где была назначена встреча. По радио говорили о чем-то, к чему «даже мы не были подготовлены». Вот так я впервые услышал о теракте в Момбасе. Сведения поначалу были весьма скудными, и для службы новостей единственным способом узнать подробности были попытки связаться по мобильному телефону с кем-нибудь из израильтян, находившихся там. Какая-то женщина, испуганная до истерики, рассказала о взрыве и о том, что первая скорая помощь прибыла через два часа. (Израильтяне до сих пор не могут поверить в это. У нас скорая помощь прибывает в таких случаях через две-три минуты; впрочем, нельзя не  признать, что у нас на этот счет куда более богатый опыт). Когда ее спросили, что, по ее мнению, будет дальше, она ответила: «Я полагаю, что Израиль пришлет врачей, лекарства и солдат, и что они заберут нас домой». И она была права. Служба новостей тут же переключилась на один из аэродромов, где на пять самолетов военно-воздушных сил Израиля грузили медицинское оборудование и персонал, которых, по-видимому, не могли предоставить кенийцы, и вскоре все самолеты со своим грузом были в пути.
  Понимаете, Ричард – это не был какой-то заброшенный район города где-то в Соединенных Штатах, до которого никому нет дела, кроме тех, кто не может выбраться оттуда. Это было то, что мы называем «домом». Зло, причиняемое мусульманскими экстремистами, не ведает границ. Мы знаем об этом уже давно. Помните Мюнхен? Помните Нью Йорк? Мусульманский террор появился не из-за поселений или «оккупации» (что могло – или не могло – быть плохой идеей, в зависимости от того, кому вы задаете такой вопрос; но в любом случае не эти причины породили весь этот терроризм), а нацелен на сам Израиль и на израильтян и евреев, где бы они ни находились. (А на самом деле, он нацелен на всю Западную цивилизацию, которую евреи, как почему-то принято думать, представляют). И когда евреев убивают в Момбасе, они уверены в одном – они не окажутся брошенными на произвол судьбы, несмотря на всю кенийскую некомпетентность. Мы доберемся туда. И мы доставим домой всех и все, что от них осталось.
  А после этого мы услышали о двух зенитных ракетах, выпущенных по самолету Аркии, на котором находились 271 человек, и о том, что они не попали в цель. А в вечерних новостях даже СиЭнЭн показало кадры видео, снятые одним из пассажиров, когда самолет приближался к аэропорту в Израиле. В иллюминаторе можно было видеть истребитель Ф-16, сопровождавший пассажирский самолет для того, чтобы убедиться в том, что он не поврежден и способен нормально приземлиться. Истребитель находился так близко, что пассажиры могли различить пилота и штурмана. А когда самолет приземлился, можно было  видеть, как пассажиры хлопали в ладоши и пели «Гевейну шалом алейхем» -  старую и вышедшую из моды еврейскую песню, которую никто из летевших на этом самолете не пел уже не один десяток лет. Но это уже не имело значения. Никто не испытывал неловкости от того, что пел эту песню. Шестьдесят лет назад, когда евреев убивали повсюду, никто не хотел придти им на помощь.
  Этот Ф-16 за окном показал нашим детям, Ричард, что нам не наплевать на них и на их безопасность – мы доставили их в единственное место на планете, где евреи имеют возможность сами позаботиться о себе. Конечно, нам не всегда сопутствует удача, Ричард. Вы правы. Иногда им удается добраться до нас. За последние два года на Израиль было совершено 14500 террористических нападений. И это не преувеличение. Удивляет то, что при таком количестве терактов было убито относительно мало людей. Но когда в тот же день два террориста открыли стрельбу у одной из местных штаб-квартир Ликуда, убив шесть человек, это выглядело кульминацией этого ужасного дня. Но, тем не менее, это не остановило людей. Выборы в партии Ликуд не были отложены. Избирательные участки остались открытыми. Среди стран, которые «представляют» эти террористы, нет ни одной демократии (не считая Турции - если вы можете назвать демократией эту страну с правительством, на заднем плане которого маячат военные) – но у нас она есть. Они взорвали отель, пытались сбить пассажирский самолет, расстреляли автобусную остановку – но мы продолжали демократическое голосование. Спокойно и мирно. И среди всего горя и страданий многие из нас гордились этим. И я думаю, что у нас есть на это право.
  Вы не испытывали чувства гордости за район города, из которого вы уехали. Наверное потому, что за ним не стояло ничего достаточно важного для вас. Потому что он источал из себя чувство безнадежности. И вы уехали оттуда – и были правы. Но место, где живем мы – за ним стоит нечто очень важное для нас всех. И даже в такой тяжелый день, как этот, когда каждый, с кем я знаком, был опечален, с трудом приходя в норму после одной трагической новости только лишь для того, чтобы услышать о следующей, это место все еще источает надежду. Те врачи, которые вылетели в Момбасу – вот что такое это место. Ф-16, сопровождающий 757-й на пути домой – вот что такое это место. И спокойное, организованное голосование – вот что такое это место. Какой человек, если он в своем уме, уедет из такого места, Ричард? Это – не просто район города. Это дом. И со всеми его недостатками, которых хоть пруд пруди – это мечта, ставшая явью. Оставить это? Какими глазами, встав утром с кровати, мы посмотрим на себя в зеркало?

  Наша беседа за обеденным столом была замечательной. Миша, наш младший девятилетний сын, пытался понять разницу между Шароном и Нетаниягу. Очевидно, сегодняшние праймериз в Ликуде горячо обсуждались в их четвертом классе. Его старшие брат и сестра старались объяснить. Когда они сказали, что Шарон заявил, что он согласен, в принципе, на создание палестинского государства, Миша с изумлением переспросил: «Дать им ЗЕМЛЮ?» На что его брат и сестра объяснили, что «им» ведь нужно какое-то место, чтобы жить, и именно поэтому Шарон сказал так. Но после этого, продолжили они, «арабы, по-видимому, еще долго будут убивать нас, и поэтому Нетаниягу, возможно, прав». Элишева и я больше помалкивали, внимая этой долгой дикуссии.

  Они были по большей части правы, хотя кое в чем и ошибались. Но попробуй догадаться, Ричард, что было в этом самое главное? Они говорили друг с другом о будущем – о будущем, в которое они верят. Через пару лет наша дочь тоже получит право голосовать. (Разумеется, об этом не могло быть и речи, если бы она жила в палестинской автономии. Или в Ливане. Или в Сирии. Или в Иордании. Или в Саудовской Аравии. Или в Египте). И она будет голосовать за нечто такое, что имеет реальный смысл. Направление, в котором пойдет ее страна, будет и ее выбором тоже. Вы правы, что мы не можем полностью остановить террор, и вы правы, что здесь опасно. Но наши дети поняли – жизнь не сводится к тому, чтобы стараться остаться в живых. Жизнь – это когда веришь во что-то такое, что для тебя важно, пока ты живешь. И сегодня, сидя за обеденным столом и наблюдая за тем, как наши дети вслух обсуждают проблему доверия к людям, которые вот уже в течение двух лет пытаются убивать нас, и рассуждают о том, что у нас останется, если мы не захотим  ничем рисковать, я понял – они докопались до сути. Они и в самом деле верят в свое будущее. В их беседе не проскользнуло ни тени безнадежности. Готов держать пари – когда у вас там люди говорят о вашем прежнем районе, беседа выглядит совсем иначе, не правда ли? И в этом-то все и дело.
  Да, Ричард, наша семья может оказаться следующей на очереди. И именно поэтому мы здесь. Чтобы вырастить наших детей в таком месте, которое думает о них, которое помнит об их истории, которое заботится об их будущем и которое дает им ощущение дома. Это очень много значит – жить в таком месте, которое не похоже на ваш прежний район. И вовсе не потому, что мы герои – ибо мы совсем не герои. А потому, что мы кое-что знаем о еврейской истории; и потому, что мы не вправе ожидать, что другие израильтяне «будут храбро сражаться», если мы не готовы сражаться вместе с ними.
  В новостях в этот день они брали интервью у одного авиационного специалиста и попросили его прокомментировать неудавшуюся попытку сбить 757-й. Он объяснил, как работают эти ракеты, он прочел нам целую диссертацию о том, как легко управляться с этими наплечными ракетами с инфракрасным наведением на цель. Когда он закончил, интервьюер спросил его: «Как же они промахнулись? Ведь это же был громадный неуклюжий 757-й, едва-едва оторвавшийся от земли? Как вы это объясните?»
  Его ответ был, по-моему, очень красноречивым. Он сказал: « Я не могу объяснить этого. Может быть, они выпустили ракеты, не включив должным образом тепловые датчики, или  они были неисправны. Но обычно промахнуться невозможно, они всегда попадают в цель. Это было чудо».
  Ответив так, он вовсе не имел ввиду ничего теологического, но сегодня – день накануне Хануки. В вашем прежнем районе, да и в новом, конечно, тоже, это День благодарения. Я хорошо помню это. Футбольные матчи в колледжах. Пиво и соленые сушки, и болтовня с друзьями. А вечером – фаршированная индейка. Совсем неплохо.
  Здесь нет ничего такого. Просто обычный обед. Но завтра – завтра все будет иначе. Завтра вечером, если вы выглянете из окна своей гостиной, вы увидите в окнах каждой квартиры мерцающие огоньки ханукальных свечей. Религиозные семьи, секулярные семьи. Семьи левого крыла, семьи правого крыла. Семьи родившихся здесь и семьи иммигрантов. Американские семьи и французские семьи. Молодые семьи и старые семьи. Семья Шарона и семья Нетаниягу. У всех будут свечи в окне.
  Потому что, Ричард, мы все еще, несмотря ни на что, верим в чудеса. Некоторые из них произошли давным-давно. А другие все еще происходят. Мы воспринимаем их по-разному, и мы страстно спорим по поводу того, как сделать так, чтобы они продолжали происходить. Но после дня, подобного сегодняшнему, мы вдруг начинаем понимать, что все еще верим в них.
  Это чертовски опасное место – район,  в котором мы живем, Ричард. Но это наш дом. И это чудо. Действительно чудо. И ты не можешь вот просто так встать и уйти от всего этого. Вам теперь ясно?
  Доброй вам Хануки.

  ©  2002  Дэниэл Гордис.

  Сборник подобных сообщений за первые четыре года, а также другие краткие эссе о жизни в Израиле под общим названием «Если место может заставить вас прослезиться: сообщения из обеспокоенной страны» были недавно опубликованы издательством Краун Паблишерс.
  Дополнительную информацию можно получить по адресу: http://www.randomhouse.com/catalog/display.pperl?isbn=1400046130

  Перевод с английского Э. Маркова
  Хайфа, декабрь 2002

   <IsraelAreUs@yahoogroups.com>
  Дата: Понедельник, 02.12.2002
  Тема: [IsraelAreUs] Почему мы, евреи, живем в Израиле.

  --------------------------------------------------------------------------

  IsraelAreUs Group
  Group's home: http://groups.yahoo.com/group/IsraelAreUs
  Group's members: http://groups.yahoo.com/group/IsraelAreUs/members
  To post a message send it to: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript. (members only)
  To subscribe send a message to: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
  To unsubscribe send a message to: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
   
Статья на английском