Труды Баруха Спинозы изучаются во всем мире, им восхищаются величайшие философы, ученые, психологи и социологи, но при этом уже более трех веков длится и бесконечный "суд" над Спинозой и его учением. Чаще всего на этом судилище слышится или "огорчение" по поводу того, что он, мол, не до конца материалистичен, или его проклинают как атеиста, а порой к ним прибавляются и обвинения ... в юдофобии!
       И если Давид Бен-Гурион и, скажем, Председатель Верховного суда Аарон Барак называют его первым секулярным израильтянином, то некоторые даже израильские авторы клянут его как отщепенца и чуть ли не врага всего еврейского...
       Так, в еженедельнике «7 дней» от 20 февраля 2003 г. В. Букарский в статье "Европейский вектор" пишет, что "дальше всех в своей ненависти к евреям и ко всему еврейскому пошли просветители еврейского происхождения (в частности, Барух Спиноза)". А вот журналист А. Барац на своем сайте пишет: "Спиноза, Гольбах, Дидро и, конечно же, "патрон демократии" Вольтер произнесли немало едких слов в адрес религии, противопоставляя ей свою моральную систему деизма". Никаких доказательств единства этих мыслителей, особо "едких слов" Спинозы в адрес еврейской религии или его "ненависти к евреям и ко всему еврейскому" они не приводят. И не случайно. Мы утверждаем, что ни этих слов, ни этой ненависти в трудах, ни их проявлений в поступках Спинозы попросту нет.
       Пройти мимо безосновательных нападок на Спинозу, первого еврея - великого философа и ученого Нового времени, близкого своими работами нам и как евреям, и как физикам-профессионалам – невозможно. Очень важно, кроме того, чтобы разные оценки творчества гения не увеличивали разногласия внутри нашего общества.
       Думаем, что для читателя небезынтересно ознакомится с мнениями двух величайших мыслителей ХХ века.
       Бертран Рассел в "Истории западной философии" (1948 г., в основном именно за нее он был удостоен Нобелевской премии по литературе) главу о Спинозе начинает словами: "Спиноза (1632-1677) – самый благородный и привлекательный из великих философов. Интеллектуально некоторые превосходили его, но нравственно он выше всех".
       Альберт Эйнштейн, сам убеждённый сионист и еврейский патриот, на протяжении всей жизни возвращается к чтению Спинозы и к его идеям: в письме 1929 г. он говорит о себе как об ученике Спинозы. Еще ранее, в ответ на вопрос о своей религиозности он отвечает: "Я верю в Бога Спинозы, который являет себя в гармонии сущего, но не в Бога, который возится с поступками людей". На вопросы о своей убежденности в строгой детерминированности всех явлений, которую Эйнштейн выражал афористически: "Бог не играет в кости", он отвечал, что имеет в виду именно Бога Спинозы. А в 1946 г. он пишет предисловие к книге Рудольфа Кайзера "Спиноза. Портрет героя духовности" и заканчивает его словами: "Обоснованность своих убеждений он доказал не только с помощью ясного и точного изложения своих рассуждений, но и примером всей своей жизни".
       Так думали не только Эйнштейн и Рассел. Восторженно писали о Спинозе, о его идеях и системе Гёте, Шеллинг, Гегель и ряд других мыслителей. Блестящий очерк учения Спинозы дал Генрих Гейне в известных эссе "К истории религии и философии в Германии", где написал, что "дух еврейских пророков еще покоился, быть может, на их позднем потомке", а далее с убийственной насмешливостью отвечает всему сонму его критиков – от амстердамских раввинов до Вольтера. Следуют Спинозе и целый ряд философов ХХ века и, что важнее для нас, не только философов, но и ученых.
       В 1997 г.вышла книга Стивена Б. Смита, профессора Йельского университета, "Спиноза, либерализм и проблема еврейской идентификации", вызвавшая многочисленные отклики. Ее изложение дает Ишайя Кордова в газете «hа-Арец» от 4 февраля 1999 г.: в статье "Спиноза – первый секулярный израильтянин". По мнению критиков, Смит впервые и очень убедительно показывает, что Спиноза может по праву, наряду с Гоббсом и Локком, считаться основоположником современной политической философии, т. к. его книги оказали существенное воздействие на формирование идей Века Просвещения, либерализма и политического сионизма.
       Известно, что Спиноза 27 июля 1656 г. был отлучен от еврейской общины. Это печальная дата нашей истории. По одним сведениям; "великому отлучению" он подвергся из-за несоблюдения традиций, по другим – после конфликта с властями Амстердама за еретические взгляды, в основном те, что касались христианства, поскольку община опасалась ухудшения отношений с ними. Стоит заметить, что это отлучение – с точки зрения сегодняшней ортодоксии – выглядит совершенно неосновательным, и нашим ортодоксам нужно торопиться – Ватикан уже в 1985 г. отменил схожее отлучение Галилея, имевшее место в 1632 г.!
       Почему же раввины в свое время выступили против философа, следовавшего во многом по пути Маймонида? Да, он не придерживался ритуалов. Хотя подобное поведение никак не является проявлением "ненависти к евреям и ко всему еврейскому", оно не могло поощряться амстердамскими раввинами. Однако в отклонениии от ритуалов Спиноза не был первым даже в то время. Но он был первым – и в этом его колоссальная заслуга – кто начал в своём "Богослово-политическом трактате" филологический, т.е. основанный на самом тексте, анализ книг ТАНАХа и заключил, что они скомпанованы из нескольких источников. Это положение стало после Спинозы общепринятым во всей мировой библеистике. Можно даже сказать, что он был ее основоположником. "Я уверен, - пишет он, - что метод интерпретации Священного Писания не должен отличаться от метода изучения Природы и должен, фактически, быть в полном согласии с ним."
       Блестящее знание еврейского и арамейского языков (он написал и "Компендиум по еврейской грамматике") позволило Спинозе отметить ряд искажений в переводах ТАНАХа. Так, он утверждает, что в первых строках Книги Бытия, слова "дух Божий носился над водами" следует переводить как "сильный ветер" и имя Божье вообще упоминается много реже, чем принято в переводах (все эти открытия публиковались им на латыни). При этом он доказывает, что ТАНАХ можно истолковать так, чтобы совместить его с либеральной теологией (не в этом ли подходе лежат истоки реформаторского иудаизма?).
       Читая этот трактат, можно выяснить причины негодования и тогдашних, и современных ультраортодоксов. Все дело в выводах, к которым приходит Спиноза (гл. 18) при анализе истории еврейской государственности: причина падения государства, как он её видит, в том, что в эпоху Второго Храма первосвященники не ограничились религиозной властью, а захватили еще и царскую, т.е., на современном языке, пришли к абсолютизму. Иисуса Спиноза считает всего лишь лицом историческим, законоучителем. Это положение могло осложнить отношения еврейской общины с властями Амстердама.
       В своём трактате Спиноза говорит, что очень опасно относить к божественному праву то, что к нему не относится, и препятствовать свободному обмену мнениями. Религия не может быть полностью независимой от меняющихся условий жизни, считает Спиноза, и в гл. 19 пишет: "...внешний культ религии должен быть приспособлен к соблюдению спокойствия в государстве, если мы хотим правильно повиноваться Богу". А это уже – прямое покушение не только на раввинистскую традицию, но и на христианство, в то, во всяком случае, время, весьма далекое от принципа "Богу – богово, кесарю – кесарево".
       Спиноза совсем не атеист. В одном из писем он пишет, имея в виду кого-то из многочисленных своих хулителей: "Он проявляет несправедливость не по отношению ко мне, а главным образом по отношению к себе, когда, не краснея, проповедует, что прикрытыми и приукрашенными аргументами я проповедую атеизм". Более того, он считает религию необходимой для установления этических норм и пишет: "Между религией и суеверием я признаю, главным образом, то различие, что суеверие имеет своей основой невежество, в религия – мудрость". Установление этических норм важно потому, что большинство людей живет лишь своими страстями, а "кто хочет все регулировать законами, тот скорее возбудит пороки, нежели исправит их". Сейчас мы можем понять, что все в общественных отношениях предусмотреть невозможно, что положение римского права "все, что не запрещено, – разрешено" нельзя положить в основу общественной морали, а правовое воспитание должно дополняться воспитанием морального чутья каждого индивидуума и системой запретов.
       Спиноза никогда не переходил в другую религию, но он первым показал, что можно оставаться евреем, даже не входя официально в общину и не придерживаясь ритуальных установлений. Он как бы разорвал тождество еврей= ортодоксальный иудей, превратил еврейство в национальность, а не только в конфессию. А ведь это именно то положение, в котором через триста лет после великого философа оказалось большинство евреев мира, в том числе –многих граждан Израиля, и евреями они от этого не перестали быть. Так что Шинуй может провозгласить Спинозу своим духовным предтечей.
       Как считают некоторые историки, Спиноза показывает, что иудаизм – это не только религия, но и теория еврейского государства, а законы Моисея играют роль конституции для него. Притом эти законы были изначально (впервые в мире, опережая остальные народы на тысячелетия!) конституцией демократического типа. И при том ее некоторые недоработки и нарушения дважды приводили к разрушению государства, а в галуте вели к раввинской теократии.
       Главная книга Спинозы, "Этика", построена "геометрически, по Эвклиду", т.е. в виде последовательности определений, аксиом, выводимых из них теорем и их следствий. В этой книге, как и в предшествующей – о системе Декарта – явно чувствуются не только математические штудии, но и опыт строго логичных построений Талмуда.
       В "Этике" Спиноза по существу логически завершает иудейский монотеизм: не могут существовать две раздельные субстанции – Бог и Природа. Субстанция, которая обладает всеми возможными свойствами (атрибутами), едина – Бог сливается с Миром. Спиноза называет два таких атрибута – протяжение и мышление, но говорит, что атрибутов может быть бесконечно много; вряд ли стоит увеличивать их число и перечислять их в свете достижений современной физики. Такая религиозность разделялась потом многими учеными.
       Спиноза резко восстает против понятия случайности: случайность видится тогда, когда мы не можем охватить всю последовательную цепочку причин и следствий, ведущих к данному событию. Именно эта точка зрения является базисом так называемого лапласовского детерминизма - основы классической физики. Эта же идея Спинозы стала отправным пунктом знаменитого спора Эйнштейна и Бора о смысле квантовой механики, спора, который до сих пор продолжает волновать специалистов.
       Спиноза оказал огромное влияние на ход развития не только философии и физики. Так, один из основоположников современной математической логики, Ч. С. Пирс считает, что она началась со знаменитого изречения Спинозы: "всякое определение (ограничение) есть отрицание", т. е. принятие определения должно однозначно отвергать все противоположные суждения – положение, которое легло в фундамент науки.
       Но главное в "Этике" - рассмотрение основных проблем философской антропологии, исследование человека в его отношении к обществу и ко всему мирозданию. Спиноза полагает, что все неправильные поступки человека связаны с непониманием происходящих явлений: понявший их всегда будет действовать мудро и будет счастлив даже тогда, когда другие будут несчастны. При этом Спиноза не призывает, в отличие от утопий Евангелий, к бескорыстию – оно не реально, ибо человеческим поведением управляет стремление к собственной пользе. Центральной при этом для Спинозы является идея о том, что нужно познать человеческую природу, чтобы научиться ею управлять.
       Спиноза в "Этике" впервые различает три ступени познания – чувственное, часто нас обманывающее, затем понимание как некое единство рассудка и разума. Высшая ступень - интуиция как интеллектуальное явление. Такое разделение чрезвычайно важно и соответствует внутренней логике  исследовательской работы.
       Основное внимание Спиноза уделяет рассмотрению аффектов, т.е. резких, зачастую даже бурных кратковременных изменений поведения и настроения. И он учит, как можно их преодолеть. Поэтому в заключительном абзаце "Этики" он пишет: "…мудрый как таковой едва ли подвергнется какому-либо душевному волнению. Познавая с некоторой вечной необходимостью себя самого, Бога и вещи, он никогда не прекращает своего существования, но всегда обладает истинным душевным удовлетворением".
       Можно сказать, что многие этические "теоремы" Спинозы по существу продолжают и развивают, с временным разрывом в полтора тысячелетия, положения великого талмудического трактата "Пиркей Авот" ("Поучения отцов").
       Подвиг Спинозы, его выход за пределы навязанных евреям рамок гетто легче оценить, если вспомнить, что исторически следующие за ним, после более чем векового перерыва, великие евреи – астроном Вильям.Гершель и философ и экономист Давид. Рикардо вынуждены были креститься, как и поэт и философ Генрих Гейне и премьер-министр Англии Бенджамен Дизраэли (Карл Маркс избежал этой альтернативы – он был окрещен в детстве). Только в середине Х1Х века математики Дж.Дж.Сильвестр в Англии и Л.Кронекер в Германии, химик А. фон Байер, биолог П.Эрлих смогли разорвать этот порочный круг и, оставаясь евреями, войти в мировую элиту. А в России, уже в начале ХХ века, вынуждены были креститься физики О. Д. Хвольсон и А. Ф.Иоффе, будущий "папа" советской физики...
       Отметим, что Спиноза – единственный философ, живший в полном согласии со своим учением (сравнить с ним можно разве лишь Диогена): он отклонил не только пенсию общины Амстердама, предоставляемую на условиях прекращения его исследований, но и предложения профессуры в Гейдельберге, и пенсии от принца Конде - всё, чтобы сохранить свою независимость. На жизнь Спиноза зарабатывал шлифовкой линз для оптических приборов – механическая работа, говорил он, не мешает думать. Амстердамский купец Симон де Фрис, умирая в 1667 г., завещал выплачивать ему пенсию, которую Спиноза согласился принять только после резкого снижения ее размера.
       В заключение обратим внимание на вполне современное явление, которое сродни отлучению Спинозы от еврейской общины три с половиной века назад. Мы имеем в виду нередкое "отлучение от еврейства" некоторых видных деятелей еврейской национальности за те или иные проступки, связанные с их отношением к своим корням, к своему происхождению. Но корни сильнее, и во имя жизни и процветания дерева-народа не стоит им отказываться от ветвей, тем более от сильных и ярких.
       Национальное чванство – отвратительная черта, но забывать о гениях и титанах нашего народа, и даже, более того, повторять неправду , распускаемую антисемитами и просто невеждами – недопустимо и непростительно!