Конечно, если бы Израиль решил убить всех террористов перед тем, как уйти из Газы, тогда после ухода Газа осталась бы пустой, потому что, как и в Иудее и Самарии, ее население сегодня состоит в точности из двух категорий: евреев и террористов. Шарон удаляет из Газы евреев, оставляя террористов жить на израильской земле. По сравнению с Осло это очень важный шаг вперед: Осло, по крайней мере, в теории, предполагало обмен территории на мир; Шарон отдает землю просто так, ни за что.

Шейх Ахмед Ясин был замечательным символом ислама: слепой, глухой, неспособный испытать на себе жизнь нормальных людей и полный убийственной ненависти к ним. Сейчас эта аналогия стала неактуальной, потому что шейх мертв, а ислам еще как жив, и точно так же жив Хамас.

Через несколько часов после уничтожения шейха Ясина доктор Рантиси твердо взял в свои руки освободившиеся бразды правления. То же самое произошло бы, если бы смерть шейха наступила не в результате попадания ракеты, выпущенной с израильского вертолета, а после гриппа в тяжелой форме, случайного выпадения из окна, похищения инопланетянами или от любого другого, теоретически возможного происшествия. Хамас продолжает функционировать. В своем инаугурационном интервью доктор Рантиси заверил репортера «Нью Йорк Таймс», что расформировать Хамас невозможно.

Это побуждает задать очевидный вопрос: каким именно образом убийство шейха Ясина можно истолковать как победу Израиля?

Нет, конечно, это могло бы рассматриваться как начало победы, если бы оно представляло собой первый шаг в направлении полного и систематического уничтожения  – а не расформирования - террористических сил арабов в Газе, Иудее и Самарии. Но немедленно после ликвидации этого злобного шейха Израиль возобновил свою позу бездействия. По-видимому, премьер-министр Шарон и не планировал проведения какой-либо настоящей акции. Что же он тогда планировал?

Когда Израиль вывел свои войска из Ливана, арабы совершенно справедливо расценили это как свою победу. Ликвидация шейха Ясина была попыткой помешать им сделать те же выводы после отступления Израиля из Газы. Очевидно, что эта попытка не удалась.

Вне зависимости от пропагандистской лжи о «палестинских» территориях, Газа, Иудея и Самария являются интегральной частью Израиля. Евреи знают об этом, арабы знают об этом, и каждый, кто хоть когда-либо читал честно написанную книгу об истории этого региона, тоже знает об этом. Уход из Газы будет актом передачи земли Израиля врагу. Не имеет значения, каким образом правительство Израиля пытается продать это своему народу и народам других стран, неважно, как громко оно хлопнет дверью при уходе, это будет победа для арабов и поражение для Израиля.

Конечно, если бы Израиль решил убить всех террористов перед тем, как уйти из Газы, тогда после ухода Газа осталась бы пустой, потому что, как и в Иудее и Самарии, ее население сегодня состоит в точности из двух категорий: евреев и террористов. Шарон удаляет из Газы евреев, оставляя террористов жить на израильской земле. По сравнению с Осло это очень важный шаг вперед: Осло, по крайней мере, в теории, предполагало обмен территории на мир; Шарон отдает землю просто так, ни за что.

Каждый, кто выступает за мир с «палестинцами», предполагает, что, по крайней мере, некоторые из них возражают против террора и согласны, при некоторых обстоятельствах, жить в мире с Израилем. Но факты не подкрепляют эту теорию. Для того, чтобы террористы могли безнаказанно действовать, базируясь в маленьких городах или переполненных лагерях беженцев, где каждый знает, что готовится на обед на соседских кухнях, они должны пользоваться единодушной поддержкой населения. И они ее имеют. Если же у них возникают сомнения в искренности чьей-то поддержки, они убивают его на месте как «коллаборациониста». По какой-то необъяснимой причине эти действия, в большинстве случаев, игнорируются защитниками прав человека во всем мире; впрочем, точно так же непрекращающемуся массовому убийству израильтян никак не удается  разжечь их праведный гнев. Очевидно, мир считает, что у арабов есть право убивать, в то время как у евреев есть обязанность быть убитыми.

В течение нескольких последних недель силы безопасности Израиля поймали нескольких арабских детей с грузом взрывчатки. «Эмнести Интернейшнл» осудила использование детей для осуществления терактов, но не сочло нужным осудить убийство детей, являющееся результатом этих самых терактов. И это можно понять: жертвы – это евреи, в то время как убийцы – арабы. Поскольку сами арабы вовсе не восстают во гневе, эти инциденты еще раз доказывают, и на это раз более убедительно, чем когда-либо, что они ненавидят евреев больше, чем любят своих собственных детей.

Ликвидация сеющего смерть шейха еще раз продемонстрировала, что враг, противостоящий нашей цивилизации, как мифическая Гидра, не может быть обезглавлен. У Джорджа Буша-младшего есть очень похожий опыт в Ираке, где поимка Саддама Хусейна не смогла даже в малой степени повлиять на сопротивление американской оккупации. В свете этого опыта здравый смысл требует, чтобы мы поставили под сомнение целесообразность поимки Осамы бин-Ладена, тратя на это миллиарды долларов и рискуя жизнями наших солдат; в конце концов, Вторая мировая война была выиграна,  хотя Гитлер так и не был пойман. Но здравый смысл в наше время – редкая птица как среди власть имущих, так и среди широкой публики, и определение победы в американской войне с террором ускользает от нас так же, как и определение самого терроризма. Взрывы в Мадриде убедительно показали, что два года войны сделали наш мир не только менее уязвимым для террора, но даже психологически более чувствительным к нему.

Может быть, мы делаем что-то не так? Есть ли какой-то просчет в нашем подходе к проблеме? Судя по результатам или, скорее, по их отсутствию, эти вопросы должны выглядеть сугубо риторическими. Они риторические не только потому, что ответы на них должны быть очевидны каждому. К сожалению, эти очевидные ответы противоречат разделяемым всеми неправильным представлениям, и большинство людей просто не хотят изменять свои убеждения так, чтобы они соответствовали реальности. Вместо этого большинство людей предпочитает подгонять реальность под свои убеждения, что и является одной из главных причин того, что наша реальность выглядит такой безумной.

О каких неправильных представлениях я говорю? Вот одно из них, например: ислам – это просто еще одна религия, и в глубине своей души мусульмане не так уж сильно отличаются от нас. Очевидно, что такая точка зрения является политически корректной, но как она соотносится с фактами? Прежде, чем вы дадите ответ на этот вопрос, посмотрите, пожалуйста, на недавние картинки из Фаллуджи, где толпа иракцев убила четырех американских гражданских лиц и превратила надругательство над их телами в массовое празднество. Но в этом не было ничего необычного для мусульманского мира. Это событие было очень похоже на поведение мусульманской толпы в Могадишу (где толпа волокла по улицам трупы убитых американских солдат – Прим. перев.), а также в октябре 2000 года в Рамалле, где два израильских резервиста были буквально разорваны на куски толпой арабов. Если вы искренне верите в то, что в глубине души вы не так уж сильно отличаетесь от этих людей, то, может быть, вы принадлежите к ним, а не к цивилизованному обществу, может быть вам стоит перейти в ислам и начать готовить своих детей к славе мучеников.

В противоположность тому, в чем хотят убедить нас мультикультуралисты, существуют объективные критерии, которые позволяют нам оценить чуждую, а также и нашу собственную культуру без того, чтобы пойти на поводу у этноцентризма. Вот несколько простых контрольных вопросов:

· Насколько далеко готово пойти данное общество в искажении правды для того, чтобы продвинуть свое понимание правильного и неправильного? · Что делает это общество с телами своих павших врагов? · Насколько общепринята в этом обществе ненависть к евреям?

Попробуйте применить эти критерии к мусульманской культуре, и вы придете к неизбежному выводу: будь то в глубине души, или совсем на поверхности, но они фундаментально отличаются от нас. Отличаются вплоть до полного несоответствия, и если только мы честно не согласимся с этим и не начнем действовать соответственно, мы будем обречены на поражение в этом джихаде.

К сожалению, один мертвый шейх не делает большой разницы, особенно такой шейх, который никогда и не был по настоящему живым.

Опубликовано на Интернет-сайте http://www.middleeastfacts.com/ 1 апреля 2004 года.

Перевод с английского Эдуарда Маркова.

Апрель 2004 г.

Статья на английском