Анализ событий последних двух дней в поисках ответа на этот вопрос приводит вовсе не к армейскому командованию, а к политическому руководству. Точнее, к человеку, дипломатическая деятельность которого стоила Израилю уже сотен еврейских жизней. Это никто иной как архитектор “мирного процесса” Шимон Перес, которого Ариэль Шарон назначил на должность министра иностранных дел.
* * * * *
Что же произошло?
На состоявшемся вчера последнем заседании “узкого кабинета” по безопасности, в который входили премьер министр Шарон, министр обороны Бен-Элиэзер и министр иностранных дел Перес, обсуждалась просьба командования ЦАХАЛа разрешить применение авиации и ракет против засевших в Шхеме и Дженине террористов. Было известно, что последние оказывают отчаянное сопротивление и, отступая, минируют дома. Командованию армии было ясно, что использование пехотинцев в таких условиях чревато большими потерями. Политическое руководство должно было дать “добро” на применение более эффективных и безопасных средств ведения боя. Но по коалиционному соглашению, подписанному Шароном с партией “Авода”, любое решение “узкого кабинета” могло быть принято только единогласно. Перес отказался разрешить применение авиации.
Утром пехотинцы-резервисты в Дженине начали прочесывать пустые дома, ранее покинутые террористами, в поисках оружия и взрывчатки. Как известно из сообщений СМИ, к группе солдат приблизился террорист, спрятавший взрывное устройство на спине, и взорвался в непосредственной близости к солдатам. Взрыв вызвал серию взрывов, подготовленных внутри здания, которое обрушилось в результате на находившихся внутри и во дворе солдат.
Поняв, что вина за гибель 13 солдат может потопить даже такой “непотопляемый корабль” как он, Перес – опытный интриган и провокатор – использовал свое излюбленное средство – интригу. Пытаясь выгородить себя, он запустил через СМИ идею, которую тут же охотно подхватили и развили арабы. Заявление Переса, что применение авиации и большое число погибших арабов дало бы возможность арабам говорить о “массовой резне, подобной Сабре и Шатиле”, превратилось в легкой обработке арабских и международных пропагандистов в “факт”: “израильская армия учинила массовую резню”. Арафат дал приказ не хоронить уничтоженных террористов для иллюстрации “резни”. Когда Шарону стало известно о трагедии и интриге, он дал утечку о вчерашнем голосовании Переса, и в бешенстве, объявил о прекращении существования “узкого кабинета”. (Заявления Переса о “неосторожном” и “неправильно понятом” заявлении, рассчитаны на недоумков недооценивающих самого опытного израильского дипломата, который пытается оправдать свои действия в последнее десятилетие, - невозможностью военного решения.)
В 1982 г. Перес организовал в Израиле пацифистское движение, приведшее к практическому поражению Израиля в той войне. Целью той подлости было не допустить победы Израиля под руководством ликудовского правительства Менахема Бегина. Шарон знал об этом, когда назначал Переса министром иностранных дел. Шарон знал об этом, когда создавал “узкий кабинет”, где Пересу предоставлено было право вето. Шарон знал об этом, когда начинал военную операцию, в которой армии нужен прикрытый тыл и уверенность в поддержке политического руковдства.
Не предав Переса суду за преступление в период Ливанской войны, Шарон несет ответственность за это перед всеми погибшими и искалеченными в той войне. Позволив Пересу теперь послать на смерть наших солдат, Шарон делит с ним ответственность за это преступление.
Предания Переса суду за прошлые преступления требуют многие жители Израиля. Но некому в нашем “государстве закона” вынести ему обвинительное заключение.
Может быть Переса привлекут, наконец, к ответу родители, вдовы и сироты погибших сегодня ребят?