Тысячи подростков выплеснулись на улицы и перекрыли трассы для того, чтобы остановить там бульдозеры, натасканные давить поселенцев. Им надоело молчать. И Шарону уже не смахнуть их с такой лёгкостью с крыш Неве Дкалим, с какой удалось ему сбросить их отцов в Ямите.
И девиз «арестован - победил» украшающий их футболки - это их вызов старому миру. Тому, в котором поселенцы были мусором, а левые - мусорщиками. Никогда больше! http://www.livejournal.com/users/sashanep/57849.html?mode=reply

"Макор Ришон", 27.05.05
авторизованный перевод Александра Непомнящего

Удивительно. Целые стаи бывалых шакалов пера кормятся  нынче описанием борьбы с «отключкой». Но никто, ни один из них до сих пор и не заподозрил, что борьба эта давно уже совсем не только против правительственного плана. О, горе вам, парфюмеры помоек, способные за десятки километров учуять даже из-под земли малейшие проявления гнева с арабской стороны, но проявляющие полнейшую слепоту и глухоту во всём, что касается еврейского протеста.


Предрассудки и зашоренность, как видно, мешают вам осознать то, что на этот раз это не очередная демонстрация, это почти бунт. Бунт без оружия, слава Б-гу, даже без намерения свергнуть власть. И всё же именно бунт. Копившееся десятилетиями недовольство переполнило чашу и  внезапно выплеснулось вслед за  оранжевыми флагами. Поселенцы и их сторонники в стремлении избежать отступления из Газы и Северной Самарии, поднимают ныне знамя мятежа против своих угнетателей, очернителей и злопыхателей, против тех, кто оставил, предал и продал их.


Вот уже более тридцати лет протестуют право-религиозные круги против отступлений, начиная ещё с Кисинджеровского соглашения о разъединении сил на Голанских высотах в 1974-ом году. Но ещё никто и никогда не видел в них такой ярости и такого упорства. Ни разу прежде не бывало такого. Частота демонстраций, количество участников, широта протеста и  уровень настойчивости переросли всё что мы знали по Себастии, Ямиту и Осло. Сил и энергии выплёскивающихся всего за одну неделю с лихвой хватило бы на целый год левых демонстраций. И всё это не столько благодаря организационным талантам Совета поселений Иудеи, Самарии и Газы, сколько гневу, скопившемуся за долгие годы в простом поселенце.


Что-то большее чем «отключка» заставило, например, Шош Шило – почтенную бабушку из Кдумим, секретаря движения «за остановку отступления из Синая», неистово засвистеть давеча прямо в лицо онемевшему от удивления полицейскому в Беэр-Шеве. Полицейский всего-то навсего попросил её воздержаться от демонстрации против продления ареста одного из правых демонстрантов в местном суде. Не мог он знать, что Шош проделала весь не короткий путь из Кдумим в столицу Негева, только  для того,  чтобы засвистеть в лицо власти.


Никогда прежде протестующие правые не демонстрировали такого желание оказаться в тюрьме. И никогда прежде не говорили родители с откровенной гордостью об арестованных детях. И никогда прежде не испытывали такого глубокого и нескрываемого презрения к судебной и пеницитарной системам. И уклонение от армии пацифистами просто потерялось в нынешнем размахе массовых  отказов от службы. Говоря армейским языком, взбунтовавшиеся право-религиозные круги на этот раз сами входят в соприкосновение с противником. Они не только хотят «отведать винограда», но и нарываются на столкновение со «сторожем», дабы доказать ему, что не боятся его больше. (прим.перев. - обыгрывается арабская пословица: Один араб говорит другому арабу, забравшемуся в виноградник: "Ты пришел воровать виноград или драться со сторожем?" - мол, тихо возьми сколько можешь и убегай). Но эти ребята не против "подраться со сторожем".

Сторож, если мы продолжим аналогию с этой притчей о винограднике, не сумел оценить, как должно, силу сопротивления  и глубину скопившейся ярости. Вводя страну в план «отключки», морально он был готов к локальному сопротивлению, к ещё одной версии Ямита, но никак не ожидал, что на этот раз натолкнётся на извергающийся вулкан. Он всего лишь собирался отослать одного из ягнят к оголодавшим лисам, что бродят вокруг. Не мог он предположить, что другие агнцы бросятся на спасение товарища с таким почти волчьим неистовством, что поставят под угрозу весь общественный порядок.


В противоположность тому, как часто злономеренно изображают поселенцев владельцами страны, они похожи скорее на овец, чем на лис. Годами их втаптывают в грязь, шельмуют и поливают оскорблениями во вполне антисемитском духе, но ответ их всегда заключается лишь во взвешенном и исключительно умеренном протесте. И покорные щеки их привычны к рекам слюны, извергаемым с голубого экрана вечер за вечером.


Лишь недавно, один выдающийся властитель дум сравнил их в центральной газете с мусором, который пришло время выбросить. «Со всех концов страны, - написал он, -  стекаются в поселения отбросы...». И ведь никто из них даже не удосужился подать заявление в суд с требованием призвать обидчика к ответу за публичное оскорбление и клевету. Более того, поселенцы привыкли терпеливо и вежливо дискутировать о извечном и гнусном требовании левых изгнать их из собственных домов. В прошлом они ограничились спокойными демонстрациями даже тогда, когда правительство Рабина вооружало автоматами террористов, тех, что день ото дня проливают их кровь. И на постоянную враждебность Верховного Суда Справедливости они отвечали сдержанным зубовным скрежетом.  И когда судьи зарезали их последнюю оставшуюся овцу, лишив единственной радиостанции - «Седьмой канал», они потопали ногами и стихли. И хотя у их противников дюжина радиостанций и три телеканала, а поселенцам не досталось ни одной самой занюханной частоты, они не поспешили на баррикады.


Но, как видно, даже у овцы может лопнуть терпение. Если бы Ариэль Зильбер вдруг предложил бы накостылять левакам, вероятно, в ту же секунду юридический советник правительства дал бы указание начать расследование. Когда же его коллега слева Муки  призвал переломать кости поселенцам, Мазуз и пальцем не пошевелил. 

Именно эта невыносимая и непрекращающаяся дискриминация и сумела в конце концов высвободить яростную энергию из правых и окрасила страну в оранжевый цвет. Тысячи подростков выплеснулись на улицы и перекрыли трассы для того, чтобы остановить там бульдозеры, натасканные давить поселенцев. Им надоело молчать. И Шарону уже не смахнуть их с такой лёгкостью с крыш  Неве Дкалим, с какой удалось ему сбросить их отцов в Ямите.  И девиз «арестован - победил» украшающий их футболки это их вызов старому миру. Тому, в котором поселенцы были мусором, а левые - мусорщиками. Никогда больше!