Он не был мне ни близким другом, ни родственником. Но я не могу себе представить, что в ближайший вторник, придя на очередной бейт-мидраш Эли Бар-Яалома и Рахель Спектор, я не увижу Моше, не улыбнусь ему. И когда начнется лекция, будет полная тишина. Никто не подмигнет мне и не прошепчет: «Машенька, у меня для Вас есть чудный анекдот на эту тему». «А праведник – основа мира»

Книга Притчей, 10:25

Сегодняшний день принес дочке и жене покойного жителя Хайфы Моше Лидмана большое облегчение. Экспертиза Абу-Кабира установила, что Моше не был убит, как предположили врачи больницы Рамбам, а умер в результате несчастного случая. У него, по всей видимости, произошел микроинсульт, вследствие которого Моше потерял сознание, упал и получил сильную травму черепа. Дело в том, что только сегодня стало ясно, что у Моше была врожденная особенность – очень тонкая черепная кость, ломающаяся от любого, самого слабого удара. Удивительным является не то, что он умер в 58 лет, а то, что он дожил здоровым и счастливым человеком до сегодняшнего дня.

А еще удивительно то, что он столько лет был рядом с нами – этот тихий, светлый и скромный человек, и мы не ценили его присутствия, относились к его постоянному участию в общественной жизни Хайфы, как к должному. Он как-то незаметно был всюду. Помогал организовывать праздники в центре «Маген». Неизменно участвовал в свадьбах и днях рождениях всех наших друзей. Приходил каждый вторник на бейт-мидраш центра «Маген». В дождь, в хамсин, в пост – приходил всегда.

У Моше была интересная особенность – он часто засыпал на бейт-мидраше и как будто отключался от всего мира. А потом просыпался и задавал такие точные и меткие вопросы, что становилось ясно – он не спал, все видел и слышал. Где он был в это время, в каком мире? Мы не знаем.

Еще он любил рассказать какой-нибудь анекдот всей группе на тему недельной главы. И сразу на несколько минут разряжалась обстановка, и мы вспоминали, что на свете существуют не только войны, подвиги и трагедии, но и добрый еврейский юмор. И как-то всем становилось светлее на душе. Иногда Моше стеснялся всем мешать, а уж очень хотелось поделиться. Тогда он хулигански подмигивал мне, и шепотом рассказывал очередной анекдот на ухо. Как-то получалось, что мы часто сидели вместе.

Соседи на Адаре знали, что Моше регулярно посещает местную синагогу. Рассказывают, что когда он шел в сумерки по улице, люди окликали его и говорили: «Моше, добрый вечер. Вы на минху? Помолитесь там за меня, пожалуйста». И он всегда молился за кого-то: так искренне и просто, что было понятно – эту молитву, идущую от всего сердца, Б-г обязательно услышит. И никогда ничего он не просил за себя.

Моше ездил на все возможные экскурсии и мероприятия аналитической группы «Маоф». До 58-и лет он сохранил удивительное свойство – умение удивляться всему новому, всем интересоваться, как ребенок. На первый взгляд у него была вполне обычная, «олимовская» жизнь: ежедневная трудная работа со стариками, маленькая зарплата, подступающая старость. Он не выглядел моложе своих лет, может быть даже чуть старше. Тем более было удивительно видеть этого седоватого, немолодого человека беспечно прыгающим по хевронским камням, поднимающимся в гору где-нибудь в Шомроне, и главное – всегда сохраняющим на лице выражение тихого и спокойного счастья – счастья человека, живущего на своей земле, страстно верящего в Б-га, каждый день открывающего для себя что-то новое.

Моше побывал с нами во всех уголках страны – от Голан до Гуш-Катифа, никуда не боялся ездить. А умер во время работы, почти у себя дома, в Нешере. Просто потерял сознание, может быть, даже уснул. Обыкновенная смерть обыкновенного человека.

Великий учитель и праведник Бааль Шем-Тов (Бешт) поведал евреям, о том, что в каждом поколении живут среди нас 36 праведников – «ламед-вавников». Обычно это тихие и скромные люди. Они никем не руководят, не устраивают революций, не изобретают бомбы. Они находятся среди нас, как бы незаметно принося в этот мир спокойствие, свет и тепло, которого нам так не хватает. И только после их смерти мы понимаем, как много уходит вместе с ними. Как холодно нам без этих, незаметных на первый взгляд, людей.

Бешт предупреждал, что эти люди являются подпорками, на которых держится мир. Когда они уходят, мир начинает рушиться. Мы все, магеновцы, маофовцы, родственники и знакомые Моше уверены, что его душа праведника сейчас покоится в раю. Ей уже спокойно. А вот нам стоило бы призадуматься. О том, в каком направлении движется наш мир, и мы вместе с ним. О том, что все может рухнуть в любой момент. «Ламед-вавники» не уходят случайно.

Он не был мне ни близким другом, ни родственником. Но я не могу себе представить, что в ближайший вторник, придя на очередной бейт-мидраш Эли Бар-Яалома и Рахель Спектор, я не увижу Моше, не улыбнусь ему. И когда начнется лекция, будет полная тишина. Никто не подмигнет мне и не прошепчет: «Машенька, у меня для Вас есть чудный анекдот на эту тему».

Моше, добрый вечер. Помолитесь там за нас за всех, пожалуйста.