Переговоры об окончательном урегулировании проходят в атмосфере секретности, но, судя по всему, Израилю предстоит передать Арафату от 70 до 95 процентов Иудеи и Самарии, после чего обстановка там приблизится к обстановке в Газе. Еврейские жители Газы имеют уже пятилетний опыт близкого соседства с автономией: камни, стрельба, бутылки с зажигательной смесью, передвижение по дороге только под охраной ЦАХАЛа, а то и на военных вертолетах, стало там нормой, а не исключением.

В СМИ приводится по этому поводу следующее рассуждение: жители Иудеи и Самарии опасаются, что их жизни будет угрожать опасность, они собираются протестовать, следовательно, жизни премьер-министра угрожает опасность. Чтобы понять логику СМИ, нам. проходившим в школе убийство Кирова, самое время вспомнить наш советский способ чтения газет "между строк". Явно выраженный логический вывод гласит: поселенцам грозит, что вот-вот они будут выведены из-под защиты израильских законов и подставлены под пули арафатовской армии-полиции, нормальная логика предписывает это предотвратить, значит, для начала они захотят расправиться с тем, кто их под эти пули собирается подставить. Абсолютно логично и абсолютно же не соответствует израильской действительности. На последней четвертьмиллионной демонстрации национального лагеря в Иерусалиме даже явные недоброжелатели не обнаружили никаких следов призывов к насилию. Массовое политическое насилие в Израиле - это прерогатива левых (от "Альталены" до недавнего нападения на Иерусалимский городской совет), а правые предпочитают сдаться, лишь бы не было гражданской войны. Тем не менее в рассуждении "если есть недовольные, значит, есть опасность" присутствует глубокий смысл, который и пытаются раскрыть такие деятели, как председатель движения "Дор эмшех" Шимон Рыклин. Его пригласили на телевидение. но не выслушали, а только обвинили в подстрекательстве.

А логика, которая не удостоилась освещения в СМИ, такова.

Первая демократическая аксиома гласит: власть в демократической стране опирается на общественное согласие, консенсус, на поддержку большинства. (Как сказал Барак после выборов: "Премьер-министр шель ку-у-улам", то есть "премьер-министр всех-всех".)

Вторая демократическая аксиома гласит: если власть решила резко изменить сложившуюся в обществе ситуацию, она рискует наткнуться на легитимное гражданское сопротивление (письма протеста, судебные иски, демонстрации, требование досрочных выборов).

Вывод: у власти есть два способа настоять на своем. Первый - долгие уговоры общественности, реклама, постепенные изменения и позитивное воздействие появившихся улучшений. Второй - насильственное подавление гражданского сопротивления.

Первый способ - агитация, как в случае с Норвежскими соглашениями, - не годится: попробовали - не вышло, сроки поджимают, вместо обещанных улучшений - одни ухудшения. Второй способ возможен в демократическом государстве только в случае вооруженного сопротивления: война, террор и тому подобное. Убийство Рабина четыре с половиной года назад удивительно подыграло такому изменению ситуации по второму способу, то есть подавило сопротивление большинства. Массовые демонстрации, с которыми, несмотря на полное отсутствие насилия со стороны демонстрантов, не могли справиться вооруженная дубинками и брандспойтами полиция и спецназ, стихли сами собой.

Вместо обсуждения "дыр" в Норвежских соглашениях все стали обсуждать и осуждать подстрекателей, снова вырос рейтинг Аводы. И только продолжающиеся взрывы насилия не дали народному смущению окончательно возобладать над здравым смыслом.

Известно изречение: "Ищи, кому выгодно преступление, и найдешь преступника". Комиссия Шамгара стала усердно искать, и то, что она нашла, засекречено до сих пор. Суд над провокатором из ШАБАКа Авишаем Равивом (по кличке Шампанья) проходит при закрытых дверях. А вот факты - показания свидетелей, врачей, фото-, видео- и киносъемка - не стыкуются между собой никак. Куда смотрела охрана, был ли Рабин ранен в грудь, был ли кто-то в его машине, умер он до или после приезда в больницу - все это неясно до сих пор. На эту тему уже написаны книги Барри Хамиша, Карми Гилона и других, и версиям нет конца. Ясно только одно: убийство было выгодно тем, кто любой ценой хотел сломать сложившийся в обществе консенсус, подавить гражданское сопротивление и осуществить отступление. Даже Ликуд в такой обстановке посчитал себя обязанным продолжить дело, начатое покойным премьером.

Кому будет на руку, если сегодня что-то, не дай Бог, произойдет с Бараком?

Незаконно использовать армию против гражданского населения, но законно - против подстрекателей и потенциальных убийц премьер-министра. Стыдно заставлять солдат, как это было на ферме Маон, вытаскивать женщин и детей из их жилищ, а если это союзники убийцы - тогда другое дело. Достаточно объявить тех, кто против палестинского государства со столицей в Иерусалиме, подстрекателями - и с ними можно больше не считаться. А все остальные и будут "ку-у-лам". А если призывов к насилию не удается отыскать, то можно попросить посодействовать очередного "шампанью".

Чем реальнее угроза сокращения Израиля до размеров Освенцима, тем больше заботит "архитекторов Осло" проблема гражданского сопротивления их планам. Пример удачного подавления противников Норвежских соглашений в связи с гибелью Рабина слишком соблазнителен. чтобы премьер-министр мог спать спокойно, - примерно так могли бы сказать противники поспешных и тайных переговоров с Арафатом, если бы их кто-то выслушал.