24.08.2003

Что произошло с Шароном? - Этот вопрос у правых не нов. Он возникал и про Бегина после того, как тот уничтожил еврейские поселки в Синае, и про Нетаниягу, когда тот отдал арабам большую часть Хеврона – он возникает каждый раз, когда правый лагерь теряет свою ориентацию.

Как правило, правые стараются искать ответ в области личного характера: Бегин устал, Биби ненадежен, Шарон хочет попасть в историю (или оказался под влиянием собственных сыновей). У каждого правого лидера есть свои слабости, каждому можно найти тысячу личных оправданий его идеологического краха. Если сейчас заменить Шарона любым из видных ликудовских деятелей, очень скоро и тому найдут личностные оправдания и объяснения того, почему и он стал подрядчиком для проведения в жизнь идеологии партии Мерец. Даже не придется объяснять столь явный, как у Шарона, разрыв между былыми подвигами и подававшимися надеждами, с одной стороны, и проводимой в настоящий момент политической линией - с другой.

Что же это за ликудовская тайна, которая заставляет лидеров этой партии сворачивать резко влево, как только они приходят к власти?

Левые отвечают на этот вопрос просто и, на первый взгляд, убедительно: действительность. Чтобы дорваться до власти, правые, дескать, увлекают избирателей несбыточными надеждами и иллюзиями, но когда они уже у руля – им, как утверждают левые, приходится иметь дело с реальностью, которую невозможно игнорировать, сидя в кресле премьера.

Это объяснение звучало бы убедительно, если не принимать во внимание, что путь, предлагаемый левыми, не имеет к реальности никакого отношения. Идеология левых довела Израиль за последнее десятилетие до угрозы самому существованию государства – и в безопасности, и в общественной жизни, и в экономике, и в довершение всего разрушила даже естественное стремление народа к национальному существованию. Израильским обществом все более и более овладевает апатия. На последних выборах израильтяне не выбрали правый лагерь – они просто на мгновение открыли глаза, увидели действительность и в ужасе бросились прочь от левых.

Если путь, предлагаемый левыми, иллюзорен, то почему же на него постоянно сворачивают правые политики?

Ответ прост: современные политики просто не видят другой дороги, кроме той, которую предлагают левые. Точнее – у них нет другой национальной цели, кроме той, которую выдвинули левые. И левые, и правые говорят только о мире и безопасности. Это, конечно, не значит, что в Ликуде не слыхали о других путях. Сам устав Ликуда обозначает политическое направление, прямо противоположное тому, которое проводит Шарон. В уставе Ликуда однозначно записано: "Защита права еврейского народа на Землю Израиля как вечного права, не подлежащего сомнению; настойчивое заселение и развитие всех частей Земли Израиля и распространение на них израильского суверенитета" (часть 2, раздел "Цели"). Однако, чтобы повернуть на подобный политический путь, нужно понять, зачем нам право на Землю Израиля, зачем нам ее заселение. Иными словами, обозначить заново национальные цели. И здесь имеется огромная разница между левыми и правыми. У левых наблюдается полное соответствие между поставленными идеологическими целями и политической линией. У правых политиков, напротив, есть внутреннее неприятие целей, диктуемых идеологией, из которой выросло их политическое движение. Поэтому, когда правый лидер приходит к власти, его практические действия оторваны от декларируемых им идеологических принципов.

Корень различия между ликудником и маарахником лежит в вопросе о национальной самоидентификации. Представитель национального лагеря считает себя прежде всего евреем, и вокруг этого строится его взгляд на мир. Представитель же так называемого "лагеря мира" всячески пытается затушевать свое еврейство, считает себя в первую очередь частью всего человечества и стремится к “общегуманным” ценностям. Но при этом оба лагеря приняли за аксиому, что основная цель государства Израиль – это достижение мира. Эта цель самой своей формулировкой выражает универсалистское мировоззрение левого лагеря. Правый лагерь на деле отказался от выдвижения своей идеологии (будь то идеология движения Бейтар или религиозного сионизма) в качестве общенациональной цели. И если раньше в центре его внимания находилось сплочение евреев как единого народа на своей земле, вокруг своих национальных ценностей, и он обращал свой взгляд внутрь, вглубь еврейской истории и традиции, то теперь он отказался от этого и перенял позицию левых, смотрящих исключительно наружу и черпающих идеи лишь у других народов, в стремлении стереть грани между евреями и остальным человечеством.

Таким образом, когда руководители Ликуда приходят к власти, они оказываются у разбитого корыта: если все наши национальные стремления сводятся только к достижению мира любой ценой, то идеологические цели правого лагеря не имеют смысла: ради одного мира еврею нет нужды держаться за еврейское государство на земле предков - можно переехать в другую страну или принять ислам. И вот, скрепя сердце, сворачивают правые лидеры с пути национального лагеря и начинают проводить политику левых…

_______________

*Маарах – старое название партии Авода (точнее, левого политического блока вокруг нее, существовавшего с 1968 до 1988).

Перевод Ш. Бродской