Конституция, бесспорно, красивое слово. Цивилизованное. Просвещенное. Но конституция – не панацея. Она – только начало спора, а не его завершение. Предуведомление:

1) Перед вами лишь версия, - информация к размышлению и обсуждению.

2) Речь не идет о протесте против конституции как таковой, а против той её версии, что предлагается нам сегодня (в образе проекта, разработанного «Институтом израильской демократии»).

Лирическое вступление:

Конституция – не самоценность. Она лишь механизм. Средство. А все мы знаем, что если средство (форма, механизм) возводится в ценность само по себе, то – как и при абсолютизации понятия – неизбежно происходит его тоталитаризация. Естественно, в жертву приносится суть. (Это то, что у нас произошло сначала с понятием «демократия», а потом и с самой демократией, но это уже другая история.)

Записала и опубликовала Анна Данилова на "Живом журнале" annadan )


Глава первая: Краткое введение в курс дела

Конституция является тем юридическим инструментом, который может в той или иной форме ограничить парламент. Она определяет строение государства, разделение сил и полномочий власти, и защищает права граждан. Конституция выше всех законов. Закон может противоречить конституции только в том случае, если условия (позволяющие противоречия) оговорены в конституции.

(Например, в 1992 году Кнессет принял закон о свободе и достоинстве человека и о свободе предпринимательства. В нем был параграф, который гласил, что упомянутые в законе права нарушать в принципе нельзя, но в частности – а именно: в исключительных случаях при особых обстоятельствах – все-таки можно, хотя, конечно, цели, ради которых они нарушаются, должны быть «пропорциональны и благонамеренны» и соответствовать еврейскому и демократическому характеру государства.)

В 1951 году по сути безраздельно властвовавшая в Израиле партия МАПАЙ занимала анти- конституционные позиции. Тогда был достигнут компромисс (компромисс Харари от «Прогрессивной партии»), согласно которому исполнять обязанности конституции пока будет свод основных законов, которые со временем преобразуются в конституцию.

До 1995 года основные законы принимались в Кнессете обычным большинством, за исключением единичных параграфов. Отменять законы тоже можно было обычным большинством – опять же, кроме тех параграфов, для изменения которых нужно было квалифицированное большинство депутатов Кнессета.

В 1995 году Верховный суд изменил свою доктрину. Он постановил, что отныне Кнессет исполняет две роли: действует как учредительное собрание, формирующее конституцию (пока в виде свода основных законов), и одновременно как парламент и законодательный орган, принимающий «простые» законы.

Ну и что, спросите вы, в чем хитрость? А в том, что право выносить решения по поводу соответствия или несоответствия «простых» законов «основным» берет на себя… Да-да, тот самый Верховный суд. Именно он, так сказать, само-уполномочил-ся разрешать дилеммы и выносить по ним безапелляционные (а куда ж выше-то за справедливостью идти) постановления.

Вот почему по телевизору мы часто наблюдаем забеги депутатов в Верховный суд. Лица участников обычно однообразны и до боли знакомы, ибо чаще других набеги на БАГАЦ совершают депутаты от левых партий, которые идут обжаловать неугодные им, но, увы, принятые Кнессетом законы. И суд верховный решает – отменять эти законы, или нет.

Вряд ли стоит пояснять, как сильно такая вот доктрина способствовала доведению судебного активизма до диктатуры «законников от власти» под видом Власти Закона.

Глава вторая: Так нужна ли Израилю конституция?

В определенном смысле она уже у Израиля есть, так как основные законы охватывают все сферы жизни и являются высшей нормой по отношению к «простым» законам.

В чем опасность предлагаемой конституции? В том, что она может забронировать все основные законы и порядок их изменения. Тогда создавшееся положение будет гораздо сложнее менять. Более того, конституция станет гарантом вмешательства суда в общественно-политическую жизнь страны. Иначе говоря, узурпирует и увековечит власть нашей всепроникшей олигархии.

И вот мы переходим к самому главному:

Конституция сама по себе, - если за ней не стоит общественный консенсус по основополагающим ценностям, и если она не принимается всерьез правительственными ведомствами и самим судом, - ничего не стоит. Пример тому – конституция СССР.

Сегодня, как мы знаем, в Израиле согласия по основным ценностям нет. А значит, конституция станет механизмом навязывания ценностей одной части общества (известно какой и известно, что небольшой) - другим его частям.

Далее. Закон, что дышло. И потому неизбежно возникает вопрос «А судьи кто?». Кто будет толковать законы, и как их – и конституцию – толковать?

Как и положено тоталитарной системе, она а) жестка и б) жестока (пункт «а» относится к принципам назначения судей, пункт «б» касается тех, кто осмеливается на них посягнуть).

Поэтому невозможно согласиться на конституция в Израиле без предварительной демократизации системы избрания судей и плюрализации состава суда.

Конституция - это крыша. Если угодно – верхушка пирамиды. Но чтобы конституция эффективно защищала права человека, необходимо, чтобы кроме верхушки у пирамиды было ещё и основание, и стены. То есть, чтобы помимо основных законов были и систематизированные «простые» законы, регламентирующие права человека и его отношения с государством на более низком детальном уровне.

(В Америке гражданская революция 1960-х началась с конституционного решения Верховного суда, но приобрела значимость только с принятием простых и детальных законов о правах человека – против расовой дискриминации.)

У нас есть основные законы, исполняющие роль параграфов конституции, но при этом у нас имеются множество щелей в стенах пирамиды и в её основании. Потому, вместо укрепления уже имеющейся крыши, не плохо было бы сначала заделать дырки в стенах. Многие вещи, как свобода слова, не проговорены: нет закона о свободе слова. Разве что есть законы, которые при определенном толковании ограничивают законы, ограничивающие свободу слова.

Теперь, религия и государство. Конституция - это не обязательно отделение религии от государства. Нет автоматики. Вопросы о взаимоотношениях светских и религиозных необходимо решать путем диалога, а не в конституционном порядке.

Итак:

Конституция, бесспорно, красивое слово. Цивилизованное. Просвещенное. Но конституция – не панацея. Она – только начало спора, а не его завершение.

Конституция будет эффективна (да и вообще будет работать) только в том случае, если она:

1) Будет отражать реальное общественное согласие по основным ценностям и нормам жизни (а иначе – отдаленность суда от народ и, соответственно, недоверие народа к суду);

2) Если орган, который уполномочен её толковать, будет плюралистичен, сбалансирован и максимально объективен;

3) И если те, кто призваны быть её гарантами и исполнителями, будут её уважать. Соблюдать законы, а не нарушать их. Без коррупции. И без двойных стандартов.