Остается открытым ответ на вопрос о том, сможет ли международное сообщество предотвратить развязывание Ираном, ХАМАСом и «Хизбаллой» новой ближневосточной войны. Статья была написана для сайта Институт Ближнего Востока и перепечатывается на сайте МАОФ с любезного разрешения автора.

На протяжении многих десятилетий дипломаты разных стран и международных организаций выдвигали всевозможные планы урегулирования арабо-израильского (и в более узком аспекте – палестино-израильского) конфликта. Эти планы почти все исходили из стремления на тех или иных условиях урегулировать конфликт, не без оснований считающийся одним из основных факторов международной напряженности. Каждое из временных соглашений, как правило, рассматривалось и в Израиле, и в большинстве столиц влиятельных в мировой политике государств как шаг на пути к постоянному урегулированию. Однако исторический опыт, пусть и несколько парадоксальным образом, свидетельствует об обратном: так называемые промежуточные соглашения зачастую оказывались максимумом возможного. В частности, соглашения о прекращении огня, заключенные в 1949 году, де-факто обозначили границу как между Израилем и Ливаном, так и между Израилем и Сирией, причем за 57 лет, прошедших с тех пор, никакого другого реально действующего соглашения стороны так и не подписали. За соглашениями о разъединении войск, тогда же подписанными Израилем с Египтом и Иорданией, последовали полноценные мирные договора, но случилось это очень нескоро: через 30 и 45 лет, соответственно. Исторический опыт не особенно успешного процесса ближневосточного урегулирования недвусмысленно свидетельствует о том, насколько верна в этом регионе пословица: «Ничего не бывает более постоянного, чем временное».

В этих условиях крайне важно, чтобы промежуточные соглашения не имели обязывающих временных пределов, чтобы, пусть и считаясь временными, они не содержали бы четкие указания на даты прекращения срока их действия. Огромная проблема соглашений Осло состояла в том, что они таки да содержали такие хронологические рамки: как известно, срок их действия был ограничен 4 мая 1999 года. Попытки Эхуда Барака достичь полномасштабного мирного урегулирования с палестинцами не привели к успеху, никакого другого соглашения вместо договоренностей, заключенных в рамках процесса Осло, стороны не подписали, при этом не были официально пролонгированы и соглашения Осло, в результате чего Израиль и Палестинская национальная администрация уже семь с лишним лет существуют в очевидном правовом вакууме. Инициированная «квартетом» международных посредников «Дорожная карта», проложившая путь ко вторым выборам в Палестинский законодательный совет, в результате которого к власти в ПНА пришло радикальное исламистское движение ХАМАС, также имела весьма ограниченный срок действия: ее третий (последний) этап должен был завершиться до конца 2005 года. ХАМАС, как известно, не признает Государство Израиль ни в каких границах и отказывается от любого официального диалога с ним.

Еще после провала переговоров в Кемп-Дэвиде (2000) и Табе (2001) в еврейском государстве возобладала концепция, гласящая, что на палестинской стороне у Израиля нет партнера для переговоров (причем ни так называемая женевская инициатива, ни план Сари Нусейбы – Ами Аялона не смогли серьезно поколебать эту концепцию), следствием чего стала политика односторонних шагов. В результате между сторонами нет никакого взаимодействия и нет никакой ясности относительно возможных перспектив подобного взаимодействия в будущем. Израиль и ПНА, будучи ближайшими соседями, разговаривают друг с другом исключительно языком бомб, ракет, танков и военной авиации. Не только израильские праворадикальные политики, но и руководители силовых структур страны предрекают в скором будущем широкомасштабную военную операцию в секторе Газы, и практически ничего не делается для того, чтобы ее предотвратить, скорее напротив: захваченный палестинскими боевиками 26 июня с.г. капрал Гилад Шалит остается в плену, планировавшая сделка по его освобождению (и одновременному освобождению сотен палестинских заключенных) сорвана, обстрелы израильских городов Сдерот и Ашкелон продолжаются, никак не меняется и непримиримая политическая линия палестинского руководства, которое пытается выйти из международной изоляции без какого-либо движения в сторону мирного урегулирования отношений с Израилем.

Аналогичная ситуация существует и на ливано-израильской границе. Как известно, заключенный 17 мая 1983 года мирный договор между Израилем и Ливаном не был ратифицирован ливанской стороной и так и не вступил в силу. Утратили силу и договоренности, заключенные после проведения Израилем так называемой операции «Гроздья гнева» в 1996 году; больше не функционирует и международная комиссия при участии представителей США и Франции по контролю за выполнением достигнутого после этой операции соглашения. Согласно резолюции № 1701 Совета Безопасности на территории Южного Ливана был размещен миротворческий контингент ООН, однако в его задачи не входит разоружение «Хизбаллы», что предусматривалось резолюцией № 1559 (2004) и без чего достижение стабильности на ливано-израильской границе невозможно. «Хизбалла» наращивает свой вооруженный потенциал, за этим процессом пристально следят в Израиле, причем обе стороны не скрывают, что готовятся к новой войне. К ней готовится и руководство Ирана, видящее в обострении ситуации на израильско-палестинской и израильско- ливанской границах не только шанс отвлечь внимание международного сообщества от собственной военной ядерной программы, но и возможность утвердить свой статус как региональной державы, от которой зависят стабильность и безопасность и тех стран, с которыми у Ирана нет общей границы (в частности, Израиля и Ливана).

Одна из основных проблем состоит в том, что на сегодняшний день в регионе нет и никаких внешних, международных посреднических структур, постоянно работающих или хотя бы собирающихся эпизодически, которые бы могли взять на себя функции действующего посредника между сторонами, причем не только и даже не столько по гуманитарным вопросам, сколько именно по проблемам военно-политического характера. Следствием подобного положения является нынешняя ситуация, при которой весь регион живет в ожидании едва ли не неминуемой войны, и при этом, несмотря на все обилие международных дипломатических и гуманитарных организаций, ни одна из них не играет сколько-нибудь реальной роли в том, чтобы эту войну, насколько возможно, предотвратить.

Ни в коей мере не ставя под сомнение важность облегчения положения беженцев и распределения гуманитарной помощи пострадавшим от войны, стоит отметить, что куда важнее предотвратить само появление потока беженцев и саму войну. Однако на сегодняшний день ни в рамках «квартета», ни в рамках какой-либо из структур ООН или НАТО не была создана хотя бы полномочная рабочая группа быстрого реагирования, которая могла бы предпринимать действенные шаги в режиме реального времени во имя того, чтобы перманентный кризис на палестино- израильском и ливано-израильском направлениях не перерос в полномасштабную войну.

История не раз и не два демонстрировала, насколько труднопредсказуемым может быть повод к началу военных действий: очевидно, что никто не предполагал, сколько миллионов человек погибнут в ходе войны, начатой вслед за выстрелом в Сараеве 28 июня 1914 года. Арабо- израильские войны не раз начинались, исходя из заранее выработанных той или иной стороной тактических и стратегических планов: так, в частности, примерно за полтора года до начала войны 29 октября 1956 года Израиль начал планировать широкомасштабную боевую операцию против Египта, а Египет столь же заблаговременно начал планировать нападение на Израиль, старт которому был дан 6 октября 1973 года.

Однако бывали и совершенно другие ситуации. Так, волна палестинских беженцев в первые месяцы 1948 года изменила на противоположное решение эмира Иордании Абдаллы I, изначально не планировавшего нападать на Израиль, что в свою очередь привело к изменению политики короля Египта Фарука, также не планировавшего принимать участие в войне, но в изменившихся условиях побоявшегося, что столь ненавистному ему хашимитскому монарху достанутся все плоды победы. В результате, вопреки резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, британское мандатное правление в Палестине закончилось не мирным разделом страны, а общерегиональной войной.

Подобным же образом еще в начале мая 1967 года никто и представить себе не мог, какие драматические события произойдут в Ближневосточном регионе спустя всего месяц. Однако информация (или дезинформация), переданная советскими руководителями членам египетской делегации, посетившим Москву 13 мая 1967 года, неожиданно спровоцировала «конфликт честолюбий» между президентом Г.А. Насером и вице- президентом А.Х. Амером, настолько усилив напряженность в регионе (особенно после почти мгновенного отвода войск ООН с Синайского полуострова), что у израильских руководителей дрогнули нервы. В результате вместо того, чтобы, как они надеялись, предотвратить локальный израильско-сирийский конфликт, советские руководители, сами того не желая, спровоцировали крупномасштабную региональную войну, изменившую облик всего Ближнего Востока.

В апреле 1996 года мэр израильского приграничного города Кирьят-Шмона Проспер Азран предупредил прибывшего к нему премьер- министра Шимона Переса о том, что жители «готовы проглотить главу правительства живьем», так как обвиняют его в неспособности прекратить ракетные обстрелы с ливанской территории. Глава правительства, облаченный в пуленепробиваемый жилет, вдруг собрал свиту и в срочном порядке на вертолете вернулся в Иерусалим. Впоследствии помощники Ш. Переса признались, что именно этот неудавшийся визит на север стал причиной начала военной операции «Гроздья гнева». «Проспер Азран буквально угрожал Пересу, – рассказывал один из них. – Премьеру было сказано, что возмущенные горожане не простят ему проявления слабости по отношению к «Хизбалле» и даже могут устроить ему линч...» По дороге в столицу Ш. Перес пришел к выводу: если он не отдаст приказ о начале операции, то потеряет власть (страна уже жила в ожидании досрочных выборов, назначенных на 29 мая 1996 года). П. Азран не скрывает, что сказал Ш. Пересу о том, что находясь на улицах руководимого им города, он подвергает себя опасности. По воспоминаниям мэра, «Ш. Перес был в шоке. Тогда я сказал, что люди ожидают от него решительных действий. Думаю, именно в эти мгновения он пришел к решению о необходимости начала военных действий». Таким образом, Шимон Перес – человек, известный как сторонник исторического компромисса в конфликте с палестинцами и арабским миром в целом, пошел на поводу у жаждущих мести мэра и жителей северного приграничного городка, причем решение об этой военной операции (ее жертвами стали не менее двухсот человек) было принято практически спонтанно.

Апофеозом случайной войны можно считать события июля – августа с.г., когда провокация «Хизбаллы» неожиданно для всех привела к войне, длившейся более месяца, в ходе которой погибли 160 израильтян и более 1100 жителей Ливана. 12 июля с.г. боевики «Хизбаллы» подорвали с помощью фугаса два бронированных джипа израильской армии, патрулировавших границу, после чего расстреляли из гранатометов пытавшихся спастись солдат. В результате этой атаки трое солдат погибли, двое были захвачены в плен, позже еще один тяжело раненный солдат скончался. Похищение и убийство трех израильских военнослужащих боевиками «Хизбаллы» 7 октября 2000 года было воспринято в Израиле с гневом и негодованием, но не привело к решению о начале в ответ боевых действий на территории Ливана – шесть лет спустя в ответ на похожую диверсию такое решение было принято. Этой войны, по крайней мере в эти сроки и по подобному поводу, не ждал никто ни в израильском военно-политическом истеблишменте, ни в руководстве «Хизбаллы»; более того, даже уже после начала боевых действий никто не ждал, что они будут такими длительными и кровопролитными.

В нынешней крайне напряженной обстановке любая провокация, подобная той, которые были совершены 26 июня (теракт в Керем-Шаломе, в котором погибли двое солдат, а третий был захвачен в плен) или 12 июля (теракт на израильско-ливанской границе), может столкнуть регион к масштабной войне, последствия которой просчитать практически невозможно. Поэтому сегодня основной задачей дипломатов, вовлеченных в ближневосточные коллизии, должно стать именно предотвращение развития событий по такому сценарию. Дипломатические инициативы, предлагающие те или иные шаги в направлении урегулирования фундаментальных вопросов, имеют смысл тогда и только тогда, когда между сторонами существует атмосфера хотя бы минимального взаимного доверия; нынешняя ситуация к этому не располагает. «Квартет» международных посредников или Совет Безопасности ООН могли бы направить в регион полномочную рабочую группу, состоящую из высокопоставленных дипломатов и военных, перед которыми должна быть поставлена одна-единственная цель: не дать разразиться новой региональной катастрофе. Ни правительство Израиля, ни руководство Ливана, ни председатель ПНА, несмотря на всю их заинтересованность в поддержании мира в регионе, сами – даже совместными усилиями – не в состоянии гарантировать его. Остается открытым ответ на вопрос о том, сможет ли международное сообщество предотвратить развязывание Ираном, ХАМАСом и «Хизбаллой» новой ближневосточной войны.