Предчувствуя скорые выборы в стране, я продолжаю задавать себе вопросы. Готов ли я к ним осознанно? Не ввергну ли я, старый галутный еврей и новый израильтянин, в еще более страшный хаос государство, в котором никак не отыщу свое законное место? Смогу ли правильно оценить ситуацию и принять достойные решения?

   Мир современной действительности необычайно многолик. Он все чаще повергает меня в столь взаимоисключающие друг друга ощущения, что оценить сразу справедливость или порочность его проявлений не представляется возможным.

   Эта обессиливающая растерянность пытается найти благословенные добродетели среди пагубных изъянов в ткани времени и пространства, чтобы реально оценить то или иное явление, деяние, прегрешение непредсказуемой современности.

   Противостояние в израильском обществе бело-голубых и оранжевых, религиозных и секулярных, сефардов и ашкеназов, межэтнические распри (и так далее…) настолько раздирают сознание своей правдой и ложью, что определить собственное местонахождение в этих противоречиях становится все труднее и болезненней.

   Может, сказывается моя не проходящая  галутность, находящаяся в постоянном конфликте мыслей и настроений? И я ничем не отличаюсь от среднестатистического еврея, у которого, по крайней мере, два мнения?

   Именно поэтому во мне философски уживаются интернационализм и агрессивное неприятие инаковерных, социализм ума и капитализм деяний, стремление к миру тихого еврея-обывателя и залихватская воинственность «аидыше-буденовца» - революционера скорее ума, чем действия.

   Это далеко не полный перечень внутренних противоречий моей метущейся еврейской души.

   Да, я галутный еврей с десятилетним израильским стажем. Галутный еврей со всеми вытекающими из этого смелого утверждения мыслями, чувствами, положительными и отрицательными последствиями данного статуса. Чего больше, не берусь судить. Но с уверенностью могу сказать, намешано всякого разного столько, что порой разрывает на части, да такие мелкие, что не в силах собрать себя воедино. И не совсем справляясь с этой задачей, я все чаще обращаю свой взгляд в недалекое прошлое. Котловины и впадины еще свежей памяти таят в себе печальные признаки разочарований, отпечатавшихся в темно-серых тонах черно-белых фотографий несбывшихся надежд.

   Я - еще «тепленький» оле-хадаш с шестиконечными глазами наготове ринулся отстаивать сермяжную правду русскоязычной алии, искренне веря в то, что единственная «русская» партия Натана Щаранского сможет значительно улучшить абсорбцию репатриантов. Что из этого вышло знает сегодня каждый. Досадно? Но ведь не я один был такой!

   Разочаровавшись в своих благих намерениях помочь русскоязычным репатриантам в частности и израильскому народу в целом, я в дальнейшем индифферентно смотрел на правление Нетаньягу. Меня больше занимали политические игры Путина и его двора. И я был такой не один.

   Оставаясь на той же волне отчужденности и безразличия, цепляясь осколками веры за неосуществляющуюся политику все той же «русской» партии, молчаливо согласился поддержать Э. Барака по просьбе моих русскоязычных руководителей. Они  на чем-то сторговались, а мне пообещали справедливую и достойную социальную защиту. Сказать, что это было совершенно не кстати, было бы простым издевательством над тяжелым положением нового репатрианта.

   На деле оказалось все намного прозаичней. Призывы «левых» к социальной справедливости оказались ни чем иным как барабанной дробью трусливых зайчиков. Уповать на всеобщую справедливость, ратовать за благополучие неимущих и голодных, вытирая при этом засаленный вкусным обедом рот, и ничего не делать, по крайней мере, беспринципно. Именно поэтому изощренное чувство справедливости израильских «левых» с головой ушло в отстаивание прав и свобод наших «двоюродных братьев». Их «родственные» чувства настолько сильны, что готовы забыть о проблемах собственной «семьи». Не пожалеть и «мать родную» ради «красно-интернационального» словца – основная задача идейно обанкротившихся защитников прав трудящихся. Кто из нас хоть раз не попадался на эту слащавую беспринципную риторику, имея за плечами такой галутный социалистический опыт? Стыдно? Но ведь я был такой не один! Удобный посыл, но не всегда выдерживающий требования нравственности и морали.

   Испытывая с детства тягу к тяжелой технике, я с достаточной долей искренности и ворохом смелых надежд проголосовал за Арика Шарона на очередных выборах. «Бульдозер» внушал мне доверие, а точнее, веру в то, что он сможет утихомирить разнуздавшихся «родственников» и обеспечит моим детям и внукам спокойную и благополучную жизнь.

   Гешефты его сыновей с островами и миллионами меня, по правде говоря, мало заботили, оставляя в стороне мои личные этические нормы. Главное – победить террор и добиться мира.

   Немало удивившись, я с большой осторожностью пытался оправдать пресловутое размежевание и уход из Газы, полагая, что Шарон знает то, чего я не могу знать. И при этом искренне проливал слезы жалости и стыда, понимая в глубине души, что совершается очередная великая глупость. Вечное еврейское «а вдруг…» предательски ослабило мою волю. Сидя на диване дома у телевизора, я с чувством неловкости наблюдал за тем, как Юрий Штерн, другие депутаты Кнессета вместе с поселенцами физически отстаивали свою правду. В глубине души я завидовал им и хотел бы оказаться на их месте. Да разве я один? Но, увы…

   Я понимаю необходимость отделения арабского и еврейского населения страны, но как это сделать, не имею ни малейшего понятия. В связи с решением этого вопроса пробовал не спать полночи, но так ни к чему и не пришел. Да разве только я?

   На прошлых выборах (не я один!) голосовал за шароновскую партию, памятуя о своем детском пристрастии к тяжелой технике. Но «Бульдозер» трагически сошел с политической арены, оставив после себя имя и собравшихся возле этого имени «обездоленных».

   Чувствуя себя обязанным быть верным предыдущим привязанностям, с тяжелым сердцем бросил свое беспринципное «я» в урну. И, как полагается мусору в урне, сразу почувствовал, что новая партия так и не ушла вперед к миру и благоденствию израильского народа, а погрязла в коррупции и стяжательстве. Но из урны уже не выпрыгнешь.

   Более того, новая партия проявила чудеса непрофессионализма и инфантилизма во второй Ливанской войне, ввергнув Израиль в положение избитой собаки, страны третьего мира, развенчанной в своей непобедимости.

   Безответственное жонглирование Ольмерта министерскими постами привело к тому, что «военный» министр пошел на войну с «закрытыми» глазами, пожалуй, не только на бинокле.

   Я с огромным удовлетворением соглашусь получать минимальную зарплату не только в 1000$, а и в 2000$ США, но только не взамен жизней погибших солдат и мирных жителей Севера страны в результате заносчивости, карьеризма, непрофессионализма, мальчишеского самохвальства горе-«военачальника» новой формации.

   И после виноградного напитка, пьянящего общественность, я не могу уверенно сказать, что же лучше сегодня для государства: уход Э.Ольмерта в отставку вместе с его вороватыми сподвижниками или предоставление ему возможности исправить допущенные преступные ошибки? Только тогда он сможет с чистой совестью совершать новые. У нас, слава Б-гу, комиссий на всех ошибающихся хватит сполна. Да и жить с выводами оных значительно веселей. Кричим, митингуем, выпускаем пар.

   Анализируя прошлое своих убеждений и политических метаний, понимаю, каким незрелым балластом я был для Израиля. Да разве только я?

   Что же заставит меня определиться в конце концов? Неужели мне суждено (и разве только мне?) до конца дней своих сомневаться в правильности однажды избранного пути?

Я – типичный представитель более миллионной русскоязычной алии когда-нибудь обрету четкую гражданскую позицию?

   Предчувствуя скорые выборы в стране, я продолжаю задавать себе вопросы. Готов ли я к ним осознанно? Не ввергну ли я, старый галутный еврей и новый израильтянин, в еще более страшный хаос государство, в котором никак не отыщу свое законное место? Смогу ли правильно оценить ситуацию и принять достойные решения?

   А вы, дорогие читатели?