В интервью корреспонденту Виктории Вексельман известный историк Ури Мильштейн сказал, что наша система обороны не справляется со своими задачами и, фактически, после 1967 года Израиль не выиграл ни одной войны, а общество уже не готово воевать и чем-то жертвовать, и предпочитает покупать очередную передышку ценой территориальных отступлений .

- Как Вы оцениваете происходящее в Аннаполисе?

У. М. Наша система обороны сдает позиции и неспособна к выполнению национальных задач. И нам это очень дорого обходится. Но общество уже не готово платить цену за нашу национальную независимость. Почему общество к этому не готово? Потому что со времени создания государства общество пережило глубокую эволюцию сознания. От национального сознания оно перешло к индивидуальному, глобалистскому, пост-мореднисткому мышлению. И поэтому современное общество говорит: “Если за это нужно умирать, так пусть уж лучше этого не будет”. Когда цена была невелика, общество еще было готово платить. Нынешнее положение является, во-первых, следствием развития культуры, когда каждый думает только о себе и личном интересе.

Во-вторых, наша система безопасности постоянно сдает свои позиции. Почему она сдает позиции? Потому что для тех, кто стоит во главе системы безопасности, важна не безопасность страны, а их карьера и должности. Поэтому они не способны анализировать ошибки и извлекать уроки. Поэтому положение все время усугубляется, и мы приходим к тому, что, если мы не можем изменить нашу систему безопасности и не готовы чем-то жертвовать, то мы покупаем время передышки за счет территории, и можно сказать, что этот процесс начался сразу после войны Судного дня.

После войны Судного дня мы сказали, что требуем полного мира, а Иудея и Самария и Шарм-а-Шейха (на Синае) останутся в наших руках, но с тех пор мы все время отступаем и отступаем. И почему мы все время отступаем? Не потому что изменилась национальная идеология, а потому что цена все время возрастает, и мы не хотим платить цену (зато мы готовы платить цену мира и идти на “осознанный риск” ради “мирных инициатив” - прим. ред.). В психологии это называется когнитивным диссонансом. Если изменяется действительность, нужно менять ценности и принципы.

Как можно разорвать этот порочный круг? Только создав новую систему безопасности, которая сможет нейтрализовать все угрозы. Нынешняя система с этой обязанностью не справляется. Если новая система безопасности сможет уничтожить “Хизбаллу” и ХАМАС, все изменится.

- Никто не хочет подчеркнуть связь между “размежеванием” и поражением во второй ливанской войне, когда армия почти два года готовилась к изгнанию евреев, а не к войне с врагом.

У. М. Совершенно верно. Связь есть. Но все гораздо глубже. Армия не может воевать после 1967 года. В последний раз, когда наша армия воевала успешно, была Шестидневная война. Войну на истощение мы проиграли, и войну Судного дня мы проиграли, и все интифады, и в Ливане мы потерпели поражение.

Если Вы говорите о “размежевании”, вернее, бегстве из Гуш-Катифа, нужно было вернуть армию на боевые позиции. Вместо того чтобы готовить армию к войне, занимались другими делами, как, например, подготовкой к депортации Гуш-Катифа. Это последний симптом, но основная проблема заключается в том, что мы просто не умеем готовить армию, не умеем готовить высший офицерский состав. У нас есть еще солдаты, готовые жертвовать собой, но если у них плохие командиры, ничего не поможет.

Седьмой канал