Уже не припомню, когда это было точно: то ли перед выборами девяносто девятого, то ли две тысячи первого… Трудились мы в комнате втроем: наш начальник Менахем – «ираки, вязаная кипа», Алик – «оле хадаш ми-Руссия», то есть, из Ужгорода и я – «ола хадаша ми-Руссия», то есть, из Ташкента.

     Алик был толковым программистом лет тридцать трех, отцом двоих детей и мужем беременной жены, донашивавшей третьего, человеком светским, иногда, до неприличия, учитывая соседство религиозного начальника. Жена его не работала и, сидя целыми днями дома с детьми, донимала мужа всевозможными просьбами и приказаниями на тему – купить то-другое… Все это происходило спонтанно и по телефону, вызывая у Менахема открытое раздражение. Причем начальника не столько дергало, что подчиненный отрывается от напряженной и кропотливой работы – здесь он был уверен, что за Аликом не пропадет, и все будет сделано вовремя и наилучшим образом, его злило звучание русской речи. Он напрягался даже, если мы в перерыв между собой разговаривали на ней.

     Поэтому на звонки своей лучшей половины Алик отвечал, по возможности, кратко и односложно. Чаще всего этот заботливый еврейский муж произносил то, что ей было любо: «Сейчас!», хотя исполнение задания, естественно, откладывалось до окончания его, фактически, ненормированного, рабочего дня. Но ей, очевидно, было так приятней… И это лаконичное «Сейчас!», искаженное привычной ему с детства украинской «мовой», звучало, как «Шас».

     Напомню - это была пора предвыборной кампании. Маленький приемничек у начальника непрерывно рычал, пел и говорил, большей частью, о выборах. И с большой частотностью повторялось слово «ШАС». Так вот, у начальника, кроме раздражения по поводу частых звонков аликиной супруги, возникло любопытство: отчего он, сняв трубку, говорит ей это слово «ШАС»? Уж меньше всего он походил на адепта или избирателя религиозной партии!

     И однажды, когда Алика не было в комнате, начальник прямо спросил у меня, что за дела у Алика с «ШАСом»? И мы долго смеялись, ибо Менахем – человек с юмором, когда он узнал, что за «Шас!» у его подчиненного.

     К чему эта майса? Отчего я ее вспомнила?

     Да оттого, что все мы, израильтяне, независимо от политических взглядов и нашего отношения к религии вообще, и ее ответвлениям, в частности, зависим от партии ШАС. Ибо при всех властях, на моей памяти, она была неотъемлемой частью этих властей. Даже, если иногда откатывалась в оппозицию. Но сегодня она в коалиции. И продолжает сидеть в ней, несмотря на то, что правительство официально подтвердило переход заявленных ШАСом «красных линий», а именно – ведение переговоров с ФАТХАМАСовской бандой о разделе Иерусалима. Я женщина темная  (в смысле религиозного воспитания), - так, в меру сил стараюсь соблюдать традиции… Но мне непонятно, как партия ортодоксально-религиозная может подельничать полностью лишенному какой бы то ни было морали правительству в уничтожении самого святого для нашего народа?

     И, по-моему, на вопрос, когда уже, она, наконец, выйдет из коалиции, чтобы свалить антиизраильскую хунту, пора бы партии ШАС ответить, как наш Алик: «Шас!», пусть и с неорганичным для нее украинским акцентом.

     И свалить преступное правительство. 

     Иерусалим. 24.03.08

Иллюстрация pan-zuzia