Антисемитизм на подъёме. В Западной Европе, в России. Даже в Японии, где евреев днём с огнём не сыскать. Но если факты проявления антисемитизма в Европе становятся едва ли не в тот же день достоянием гласности, то в Соединённых Штатах, до погрома в нью-йоркском районе Краун Хайтс в августе 1991 года, в смысле антисемитизма всё представлялось достаточно благополучным. Для евреев, осевших в Соединённых Штатах, Америка казалась даже более надёжным местом проживания, чем Израиль. Только незнанием или нежеланием обращать внимание на расстраивающие нас факты можно объяснить заблуждение на этот счёт. Помню, как потрясла меня небольшая заметка, напечатанная в газете «Нью-Йорк Таймс». В ней сообщалось о том, что такого-то числа был убит чёрными хулиганами пожилой еврей. Убийца не был найден. Заметка была сухой, без эмоций или каких-либо комментариев. Просто такого-то числа убили такого-то еврея. Ничего значительного, ничего сенсационного. Евреи по этому поводу как в рот воды набрали. Не было никаких демонстраций.

Лидеры еврейской общины в Америке многие годы упорно закрывали глаза на антисемитизм американских негров. Само обвинение чёрных в расизме и антисемитизме представлялось нелепым в их глазах. Как можно называть расистами тех, которые столько лет сами боролись с расизмом, а антисемитами чуть ли не вчерашних братьев по несчастью, уже в силу этого разделявших, как это казалось, и твои тревоги. Свои робкие осуждения чёрного антисемитизма либеральные евреи и сегодня разбавляют ностальгическими воздыханиями о былой гармонии, царившей когда-то между неграми и евреями.

«Для меня, молодого еврея, - вспоминает Джонатан Кауфман, - союз между чёрными и евреями был само собой разумеющимся делом. Мне было известно о том, что в Миссисипи чёрные и евреи вместе шагали бок о бок в марше протеста против расизма, во время разгона которого, среди убитых, были и два еврея: Майкл Швернер и Эндрю Гудман. Я помню, как горд был мой отец, когда чёрные поручили ему написать несколько плакатов для «Национальной негритянской ассоциации». В 1930, 40 и 50-х годах негры и евреи боролись с одними и теми же врагами – предубеждённо настроенными против них белыми расистами и антисемитами.

Наплыв в Соединённые Штаты между 1880 и 1920 годами более двух миллионов восточноевропейских евреев потряс уже существовавшую здесь европейскую общину и изменил её политический облик. Первая волна еврейских эмигрантов из Германии прибыла в Америку одержимая мыслью о собственном бизнесе, с неистребимой верой в свой будущий успех на этом поприще. В политическом отношении этим евреям, в большинстве своём, было свойственно консервативное мировоззрение. Вторая волна состояла, в массе своей, из бедных рабочих и ремесленников. Они привезли с собой новую, социалистическую идеологию, до той поры мало известную в Америке. «Еврею, росшему в еврейском районе между 1910 и 1950 годами не надо было быть социалистом или коммунистом, - пишет Джонатан Кауфман, - чтобы тем не менее вдохнуть то, что носилось в воздухе. Идеями социализма и равенства были полны разговоры и дискуссии, ими была просто насыщена жизнь вокруг, жизнь, в которой негры были скорее объектом симпатии, чем недоброжелательства, скорее потенциальными союзниками, чем противниками».

На фоне роста антисемитизма в Соединённых Штатах в 20-е годы евреи всё чаще стали чувствовать себя чужаками, посторонними людьми, отвергаемыми остальной частью белого населения. Их не допускали в частные клубы, во многих университетах и колледжах они сталкивались с процентной квотой, регулировавшей число зачисляемых туда евреев. В 30-х годах евреи Америки стали объектом бешеной антисемитской пропаганды, которую развернули на радио и в прессе белый проповедник Кафлин и автопромышленник Генри Форд. Будучи сами жертвами предубеждения и ненависти, евреи были полны сочувствия к другим жертвам преследования и несправедливости. «Негры и евреи моего поколения помнят хорошо надписи на дверях ресторанов и баров: «Неграм, евреям и собакам вход воспрещён!». Это и объединило нас», - вспоминает Хаим Букбайндер.

Для чёрных, искавших поддержки среди белого населения, евреи были естественными союзниками. Они готовы были помочь, у них был доступ к деньгам, у них были связи в интеллектуальных кругах. Противоречивые чувства, которые испытывали многие чёрные по отношению к евреям, могли быть отброшены во имя общих целей. Евреи тогда откликнулись на призыв чёрных помочь в их борьбе за свои права. В начале 60-х годов из той денежной помощи, которую получали ведущие негритянские организации, львиная доля приходилась на еврейских благотворителей. «Евреи сыграли важную, временами принципиально важную роль в деятельности многих негритянских организаций, - пишут американские журналисты Боб Фоу и Нанси Скелтон. – Если бы не их финансовая поддержка и их усилия, без всякого сомнения, борьба американских негров не достигла бы нынешнего уровня».

Евреи с энтузиазмом, достойным лучшего применения, принимали участие в негритянских маршах протеста, подзадоривали чёрных активнее участвовать в выборах, помогали в регистрации негров на избирательных участках. Известные евреи-адвокаты бесплатно предоставляли свои услуги арестованным за те или иные преступления чёрным активистам. Если существовали в то время какие-нибудь союзы, объединения, в которые входили чёрные и белые, то это были, как правило, союзы негров и евреев.

Эта дружба дала первую трещину во время национального съезда левых и либеральных движений, состоявшегося в 1967 году в Чикаго. Съезд по времени совпал с победой израильтян в Шестидневной войне. Лидеры чёрных захватили тогда контроль над съездом и провели резолюцию, осуждающую, как было сказано в ней, «империалистическую, сионистскую войну Израиля». Несмотря на возникшие трения, еврейские либералы продолжали оказывать поддержку неграм. 25 марта 1968 года раввин Абрам Хешед на встрече раввинов таким образом представил присутствовавшего в качестве почётного гостя известного борца за права чёрных Мартина Лютера Кинга: «Где в Америке слышен сегодня голос, подобный голосу пророков Израиля? Мартин Лютер Кинг - это знак нам, что Бог не забыл о Соединённых Штатах Америки. Бог послал его нам. Я призываю каждого еврея присоединиться к его голосу, поддерживать его, следовать его путём. Всё будущее Америки будет зависеть от воздействия, влияния Мартина Лютера Кинга».

Через несколько дней после убийства Кинга тысячи озлоблённых негров Бостона хлынули в еврейский район Дорчестер. Они потребовали, чтобы владельцы магазинов немедленно закрыли их в память Кинга.Несмотря на то, что многие подчинились этому наглому требованию, шесть магазинов было сожжено, двадцать шесть разграблено, десятки людей избиты. Между тем, еврейские бизнесмены Бостона были в числе самых щедрых финансовых жертвователей, оказавших существенную поддержку негритянским организациям в городе. Бостонец Киви Каплан, богатый еврейский промышленник и филантроп, был даже избран почётным президентом крупнейшей в стране негритянской организации «Национальная ассоциация цветного населения Америки».

С созданием радикальных негритянских организаций таких, как «Чёрные пантеры» и ей подобных, усилилась враждебность негров по отношению к евреям. В газетах, выпускавшихся чёрными, всё чаще мелькали карикатуры на евреев. Так вскоре после завершения Шестидневной войны газета одной из негритянских организаций, пользовавшаяся в своё время щедрой финансовой помощью евреев, опубликовала карикатуру на Моше Даяна с долларовыми знаками вместо глаз. Журнал «Чёрных пантер» откровенно призывал к убийству евреев. В песне, опубликованной в журнале, были следующие строчки:

Мы сожжём их города, и это ещё не всё.
Мы помочимся на их Стену плача.
А затем мы возьмём Косыгина и де Голля
И в экстазе будем убивать любого еврея,
Который только попадётся нам на пути.

Рост антисемитизма среди чёрных обусловлен во многом и распространением среди них ислама. С возникновением организации «Нация ислама», получавшей всяческую, в том числе и финансовую, поддержку со стороны таких стран, как Ливия и Иран, расизм и антисемитизм чёрных принимает всё более откровенный и агрессивный характер. В 1984 году лидер чёрных мусульман Луис Фаррахан в одном из своих выступлений назвал Гитлера «великим человеком» и заклеймил иудаизм как «грязную религию». В январе 1991 года в Колумбийском университете Нью-Йорка выступал с лекциями для чёрных студентов представитель «Нации ислама» Халид Абдул Мухаммед. «Чёрные, - как объяснил студентам Халид, - а не белые являются отцами цивилизации». В отличие от чёрных, по его мнению, «белые не сделали абсолютно ничего, чтобы предотвратить такие явления как убийства, насилие, разрушения городов, бедствия, рабство, расизм, колониализм, сионизм и другие формы безумия».

Число американских негров, принимающих ислам, растёт. А с этим растёт антисемитизм, чёрный расизм, промусульманские и проарабские симпатии чёрных.

Напряжённым отношениям между чёрными и евреями послужил причиной и тот факт, что евреи отказались активно поддержать закон о льготах для негров (affirmative action), который должен был предоставить чёрным особые привилегии при найме на работу, при поступлении в высшие учебные заведения и т.д. Закон был всё же принят и негры сегодня вовсю им пользуются, нередко злоупотребляя этим законом, явно спекулируя и на свойственном многим белым либерализме и на их чувстве вины перед ними. Ведь негры в прошлом были рабами их предков.

Евреи считали закон о льготах несправедливым, перечёркивающим саму идею равных возможностей, провозглашённую американским обществом. Их несогласие с этим законом дало повод неграм обвинить евреев в расизме. Впрочем, на этом обвинения в адрес евреев не заканчиваются.Оказывается, «евреи всячески препятствуют политической карьере чёрных», «еврейские врачи специально заражают чёрных детей вирусом СПИДа», «еврейские доктора с определённым умыслом выписывают неграм неэффективные лекарства», «евреи продавали чёрных рабов американским плантаторам» и т.д. и т.п. в длинном списке обвинений, предъявленных сегодня евреям неграми.

К подстрекательству чёрных как против белых вообще, так и против евреев, в частности, приложили руку и упомянутый уже Фаррахан и пламенные демагоги Эл Шарптон и Джесси Джексон. Опрос, проведенный в начале 80-х годов, показал, что Джесси Джексон являлся наиболее авторитетным негром в Соединённых Штатах. Неудивительно, что именно он решился выставить в 1984 году свою кандидатуру на пост американского президента. В избирательной кампании Джексона активное участие приняли тогда и евреи: Геральд Аустин стал одним из руководителей его избирательной кампании, в число советников Джексона попали евреи - Анна Льис, Боб Боросэдж, Каролина Каздин и многие другие. 25 января 1984 года, в самом разгаре избирательной кампании, Джексон, сидя с двумя чёрными журналистами в кафетерии Вашингтонского аэропорта, предложил: «А теперь давайте поговорим так, как у нас, чёрных, водится». В этом разговоре он назвал Нью-Йорк «городом Хаймов», разглагольствуя при этом о засильи евреев, якобы подавляющих негров. После того, как антисемитские откровения Джексона стали достоянием гласности, Эдвард Коч, в то время мэр Нью-Йорка, заявил, что «только потерявший рассудок еврей может голосовать за Джексона». Пытаясь разрешить напряжённые отношения, возникшие тогда между Джексоном и еврейской общиной, один из руководителей «Национальной конференции христиан и евреев» Луи Харри после беседы с 53 лидерами чёрных пришёл к выводу, что «негры относятся к евреям с большей недоброжелательностью, чем к остальной, нееврейской, части американского общества», что «у чёрных более, чем у других национальных групп в стране, сильны антиеврейские настроения».

Лишь события в Краун Хайтс в 1991 году заставили даже самых упорствующих либералов-евреев обратить, наконец, внимание на всё усиливающийся антисемитизм чернокожего населения Америки. Случайная гибель в Краун Хайтс чёрного мальчика, задавленного машиной, в которой находились хасидские евреи, привела к настоящему погрому в этом районе Нью Йорка. «72 часа я была узницей в собственном доме, - вспоминает жительница этого района. Мне пришлось прятаться в спальне с моими детьми. Негры дважды атаковали наш дом, а полиция в этот момент бездействовала. Что ты можешь сделать в такой ситуации? Кирпичи и бутылки летят в твои окна, ты звонишь в полицию и всё, что ты слышишь в ответ: «Вы что, мэм, хотите, чтоб мы зарегистрировали вашу жалобу по поводу разбитых окон?».

Исаак Биттон, 44-летний еврей из Марокко, возвращался домой со своим 12-летним сыном Йехиэлем. Машину, в которой они находились, заставили остановиться на расстоянии одного квартала от дома, в котором они жили, так как полицейские блокировали улицу. Биттон со своим сыном вышел из машины. Он чувствовал себя в безопасности, ведь совсем рядом, за углом, находились полицейские. Он даже спросил офицера полиции, стоит ли ему попытаться пройти к своему дому, есть ли в этом какой-то риск? Получив заверение в том, что им ничего не угрожает, Биттоны двинулись по направлению к дому. Недалеко от дома их окружила банда чёрных молодчиков. Скандируя «Еврей, еврей, еврей!», они набросились на них. В ход пошли кулаки, бейсбольные биты, ножи. Отец прикрывал сына, защищая его от толпы бандитов.. «Я на какое-то время потерял сознание, - рассказывал позже Биттон, - Очнулся и услышал, как кто-то громко требует, чтоб хулиганы оставили нас в покое». Биттона увезли в тот день в госпиталь. У него была рассечена мышца руки. Его сын, перенёсший сильные удары по голове, навсегда лишился слуха.

Три дня безнаказанно неистовствовала чёрная толпа в Краун Хайтс. Под крики «Хайль Гитлер!» и «Смерть евреям!» был убит неграми 20-летний еврей из Австралии Янкель Розенбаум. Умирая, он указал на арестованного позже негра Нельсона как на своего убийцу. У Нельсона был найден нож, на котором была кровь убитого, наконец, сам Нельсон признался полицейским в убийстве, хотя позже и отказался от своего признания. Несмотря на веские доказательства вины, 29 октября 1992 года Нельсон был оправдан присяжными. Это переполнило чашу терпения хасидских евреев. Они обвинили тогдашнего мэра Нью-Йорка Динкинса в потворстве погромщикам, в преступном пренебрежении к обязанностям мэра. Евреи Краун Хайтса утверждали, что Динкинс дал понять полиции не вмешиваться в конфликт, считая, что недовольство евреев – меньшее зло по сравнению с буйством негров.

Кровавый погром в Краун Хайтс более, чем другие события, способствовал размежеванию американских евреев. Он открыл кое-кому из них глаза на действительное положение вещей, заставил критически проанализировать историю взаимоотношений с неграми. «Некоторые из нас действительно в своё время поверили в то, что нам удалось найти противоядие, панацею от антисемитизма, - говорит директор одной из крупнейших еврейских организаций Америки Абрам Фоксман, - Реальность затем привела нас к выводу, что в лучшем случае, нам лишь удастся кое-как прикрыть крышкой всю эту ненависть и гадость».

21 января этого года кое-как «прикрытую крышку канализационного колодца отбросило опять в сторону под напором грязного потока». 16-летнего студента иешивы Самуэля Бэлкани, который возвращался вечером домой в районе Кроун Хайтс, окружило пятеро чёрных подростков. Они зверски избили его, причём грабёж, как выяснилось, не был мотивом для избиения, а само избиение сопровождалось антисемитской руганью: «Ты что, еврейский малыш, думаешь, что тебе принадлежит этот район. Кто ты такой, ... еврей? Мы тебя сейчас убьём!» «Я звал на помощь, - говорит Самуэль, - но никто так и не появился».

Инцидент с Самуэлем Бэлкани, хотя и напомнил многим о тех давних событиях в Краун Хайтс, не сопровождался, слава Богу, погромом. Но, впрочем, не только в этом его отличие. Отличен он еще и тем, что оказавшийся в 1991 году по сути дела в роли подстрекателя негритянских погромщиков Эл Шарптон в этот раз выступил с осуждением того, что произошло с Самуэлем. «Те, кто сражается за свои права, - заявил он, - настолько благородны, насколько это борьба также и за права всех других. Я не собираюсь проявлять толерантность по отношению к тем чёрным, которые нападают на евреев».

Вынырнул из газетного «небытия» другой подстрекатель негритянских погромщиков – Луи Фаррахан, эпатировавший когда-то страну чуть ли не ежедневно оголтелыми атисемитскими эскападами. На этот раз у него была другая цель - он выдал 25-тысячной аудитории панегирик в честь нынешнего кандидата в президенты Барака Хусейна Обамы. Лидер «Нации ислама» назвал Обаму не много не мало как «надеждой всего мира», человеком, который «может стать тем, кто поднимет Америку с колен». Публичная похвала со стороны такой одиозной фигуры как Фаррахан - не самое лучшее, что может случиться во время избирательной комаании, когда кандидатам позарез нужны голоса еврейской общины, едва ли не наиболее активной части электората. Обама поспешил отмежеваться от Фаррахана, сказав, что он «осуждает расизм и антисемитизм в любой форме». «Я осуждаю антисемистские заявления, сделанные священником Фарраханом». Более того, загнанный в угол требованиями своей соперницы Хиллари Клинтон решительно и недвусмысленно осудить Фаррахана, Обама дополнил своё осуждение заверением в том, что он «всегда осуждал антисемитизм и был верным другом Израиля».

За спиной Обамы просматривается не только зловещая фигура Фаррахана, но и священника Джереми Райта, в церковь которого ходит Обама. Именно по настоятельному совету Райта Обама начал бороться за то, чтобы стать сенатором и теперь, по совету того же Райта, борется он за президенство. Всё бы ничего, но Райт, как утверждают противники Обамы, всегда был сторонником Фаррахана и помог ему в своё время, в 1995 году, организовать так называемый Марш миллионов на Вашингтон. Имея ввиду «американскую трагедию» 11 сентября, Райт заявил сразу же после террористической атаки, что она - результат «бандитской политики Соединённых Штатов» и что 11 сентября – это предупреждение «белой Америке». Так, по мнению политологов из консервативного лагеря, замкнулась эта настораживающая и многозначительная цепь: Обама–Райт—Фарахан.

И Эл Шарптон, который не чужд политических планов и амбиций, и Барак Хуссейн Обама, «замахнувшийся» сегодня на пост главы государства - остро нуждаются в поддержке избирателей, в том числе и еврейских избирателей. Этим скорее всего и объясняются их попытки изобразить себя друзьями евреев и Израиля. Можно только удивляться тому, с каким энтузиазмом, несмотря ни на что, забыв начисто о «чёрной неблагодарности», часть американских евреев готовы отдать свои голоса и кошельки и за будущего сенатора Шарптона, и за будущего президента Обаму.

Что ж, у американских евреев есть выбор – довериться своей интуиции и урокам, извлечённым из прошлого, или последовать импульсу предвыборной эйфории, окрашивающей нередко кандидатов на тот или иной пост в слишком розовые тона. Надо думать, что при всех наших колебаниях и просчётах в нас возобладает всё же здравый смысл и мы сумеем отличить «праведное от грешного». На этой робкой оптимистической ноте я, пожалуй, и закончу свою статью.