Бывший лучший друг и поверенный Ольмерта, адвокат Ури Мессер, рассказал следователям, как деньги передавались Ольмерту. Источники, близкие к следствию, говорят, что положение Ольмерта тяжелое, поскольку нельзя сказать, что Мессер оклеветал его.

Деньги, о которых говорил Мессер на следствии, поступали от Моше Таланского на предвыборную кампанию в «Ликуде» и за пост мэра Иерусалима.

Показания Ури Мессета совпадают с версией Моше Таланского, сказавшего, что передавал Ольмерту деньги через Ури Мессера и Шулу Закен: «Я давал Ольмерту деньги наличными, чеками и банковскими переводами в течение многих лет. Если деньги использовались на некошерные цели, если о них не сообщалось госконтролеру, и если были совершены другие правонарушения, моей вины в том нет, и это делалось без моего ведома».

Ольмерт заявил, что во всем полагался на Ури Мессера и считал, что тот все делает по закону. Ури Мессер брать всю вину на себя не стал и сказал: «Я делал все с ведома Эхуда и ради него». Близкие Мессеру люди сказали: «Ольмерт пытался отдалить от себя все незаконные денежные операции со сбором пожертвований, но Ури не делал ничего на свой страх и риск. На допросе в полиции Ури не стал обелять премьер-министра и брать всю вину на себя. Ури является доминирующим свидетелем в этом деле».

Шула Закен, чьи интересы представляет адвокат Миха Фетман, на допросах хранила молчание. Ури Мессера не собираются делать государственным свидетелем, и ему ничего не было обещано в обмен на показания.

Источники, близкие к следствию, говорят, что с юридической точки зрения положение Ольмерта очень непростое. «Похоже, что показания против него, по крайней мере, в части, касающейся нарушения закона о партийном финансировании, обоснованы. Очень большое значение имеет тот факт, что показания дает его близкий друг и поверенный. Нет сомнения, что нельзя обвинить Ури Мессера, что он клевещет или не знает сути дел, или не имеет права по тем или иным причинам давать показания».

Не исключено, что адвокатам Ольмерта удастся снять с него обвинение в получении взяток, оставив более легкие обвинения, такие как нарушение закона о партийном финансировании, но и это не самый лучший вариант для правящего премьер-министра.

Источники, близкие к следствию, говорят: «Следствие продлится еще несколько месяцев. Оно находится в самом начале, и на этом этапе нельзя сказать, какие он совершил правонарушения, и будет ли ему предъявлено обвинительное заключение. Пока еще такие решения принимать рано».

Перед началом предвыборной кампании за пост премьер министра в 1999 году Эхуд Барак с приближенными создали несколько благотворительных товариществ для помощи слабым слоям населения – старикам, детям, матерям-одиночкам, репатриантам. Заявленные получатели помощи не увидели от тех миллионов, которые проходили через счета благотворительных, бесприбыльных организаций ни гроша. Главный опекун всех этих организаций, адвокат Ицхак Герцог, подписывал чеки и переводил деньги на оплату предвыборной кампании. На следствии Эхуд Барак сказал, что парил очень высоко и денежных вопросов не касался, а остальные свидетели-подельники использовали свое право на молчание. Поэтому юридический советник правительства Эльяким Рубинштейн, которому было обещано избрание в судьи Верховного суда, поступил точно, как в анекдоте: «Подсудимый, Вы признаете себя виновным? – Нет – На нет и суда нет». Дело было закрыто за недостатком улик. Эхуд Барак вернулся в политику, возглавил парию «Авода» и стал министром обороны, а депутат Ицхак Герцог получил, наконец, возможность позаботиться о слабых слоях населения. Он возглавил министерство социального обеспечения.

Понятно, что в такой ситуации Эхуд Барак никогда не скажет, что совесть не позволяет ему сидеть в одном правительстве с нечистым на руку политиком, а пока идет следствие, пока суд да дело, Ольмерт может внести очень большой вклад в продвижение “мирного процесса”.

Седьмой канал