Создается впечатление, что вокруг законопроекта, предлагающего разделить полномочия юридического советника правительства и генерального прокурора, создается бессмысленная общественная шумиха, обусловленная только тем фактом, что законопроект выдвинут министром юстиции Фридманом.

Важно заметить, что Фридман – далеко не первый, кто предложил навести порядок в этом вопросе. Ему предшествовали бывшие председатели Верховного Суда Агранат и Шамгар. Его предложение достойно более серьезного отношения, в том числе, и со стороны критикующих законопроект. Нельзя ограничиться тем, чтобы обозвать его «катастрофой», как это сделал юридический советник правительства Мазуз.

Один из главных доводов в пользу предложения Фридмана - противоречие интересов юридического советника правительства, который, с одной стороны, ответственен за соблюдение исполнительной властью установленных норм, а с другой стороны, исполняет обязанности генерального прокурора.

В последнее время, принято связывать термин «противоречие интересов» с коррупцией. Тем не менее, множество жизненных ситуаций, особенно в области общественного управления, подразумевают борьбу интересов, которая сама по себе не являются коррупционной. Однако, административный суд стремится предотвратить подобные столкновения или снизить их количество. Разделение властей в демократическом строе основывается, прежде всего, на признании существования различных общественных интересов. Все они имеют право на существование и защиту, но могут противоречить друг другу. Поэтому, так необходима обществу упорядоченная и доступная простому человеку система законов, определяющих и ограничивающих полномочия той или иной власти. Подобные законы должны гарантировать, что один общественный интерес не сталкивается с другим.

Нет надобности сомневаться в честности человека, занимающего пост юридического советника правительства, чтобы признать верным следующее утверждение: общественные интересы, которые он должен защищать, противоречат друг другу, поэтому необходимо разделить сферы действия данных общественных интересов.

Представьте себе следующую ситуацию, происходящую ежедневно: с утра юридический советник правительства дает юридическую консультацию правительству и другим представителям исполнительной власти. В этой роли он проводит обсуждения с главой правительства, министрами и высокопоставленными чиновниками. Предположим, он выражает резкое несогласие по поводу различных государственных норм, военных законов, политики наказаний или других государственных тем.

После обеда юридический советник правительства торопится в свою канцелярию и начинает работу генерального прокурора. Возможно, его ждет встреча с главами отдела расследований полиции, ведущими расследования, связанные с премьер-министром. А может быть, он должен встретиться с работниками прокуратуры, желающими обсудить результаты тайного прослушивания разговоров министра. Теперь ему необходимо забыть все утренние обсуждения, споры, а также неформальные беседы с государственными работниками. Теперь он обязан рассуждать как судья.

Представьте себе, что во время утреннего заседания с премьер-министром юридическому советнику правительства звонят сотрудники, чтобы посвятить его в последние новости по поводу расследования против премьер-министра. В качестве кого он будет вести эту телефонную беседу?

Проблема состоит не только в непосильном бремени, которое каждый день обязан нести юридический советник правительства, человек из плоти и крови, желающий добросовестно исполнять свой долг. Проблема также и в том, что обе вышеупомянутые сферы общественных интересов имеют право на существование «на полную ставку», именно в виду их полного противоречия друг другу. А ведь у юридического советника правительства существуют еще и другие обязанности. Каждый день он должен сменять так много «ролей», что нелогично предположить, будто эта стихийно сложившаяся ситуация оптимальна – как утверждают с пеной у рта противники законопроекта Фридмана.

Нахи Эяль
Председатель Юридического форума в защиту Эрец-Исраэль