
Нельзя, с точки зрения «после смерти – только хорошее», отмахнуться, пожимая плечами, от надгробного слова, произнесённого Ольмертом над своим политическим концом, т.к. этот человек, в своём интервью с Нахумом Барнеа и Шимоном Шифером, всё ещё обещает принять «обязывающие решения» и в том же интервью поставил своего наследника перед свершившимся политическим фактом, когда вытащил из его рук карты в переговорах с властями Рамаллы, дав им заранее всё.
«Он признаётся, что в течение десятков лет ошибался в своих политических взглядах и действиях», - говорят журналисты, беседовавшие с ним. Однако, когда он изменил своё мнение?
Не за 35 лет его «ни шагу назад», не в должности главы города Иерусалима, когда сажал поселенцев во все места, из которых он намеревается сейчас их изгнать, не тогда, когда соединил столицу двумя большими автострадами с Мёртвым морем и Самарией, где у него сегодня - два округа «Палестины» и не тогда ещё, когда участвовал в создании «Кадимы», партийная программа которой отрицает абсолютные уступки до последнего сантиметра.
С чего мы взяли, что не ошибается и сегодня тот, кто "ошибался на всём протяжении своего общественного пути"? И вопрос вопросов:
Как случилось, что он оправдал подобный мощный переворот – "чудесный мир", который снизошёл на нас после Осло, покой в Сдероте после «итнаткут»? А если он не ошибался и в своём сердце всегда был леваком, но только сейчас вышел на свет, должны ли мы доверять такому? Согласно христианам, «Шауль» по дороге в Дамаск превратился в «Павла». Что явилось «Дамаском» Ольмерта? Не его ли уголовные расследования?
По поводу этих расследований он сказал: «Я чувствовал, что меня преследуют... с пеной на губах, с неуправляемой страстью к штурму, со злонамеренной, жестокой увлечённостью бить, колотить, клеветать, оскорблять без сострадания». Но кто ему поверит, что государственный контролёр, юридический советник, прокуратура и полиция преследуют его и ещё с такой инстинктивной дикостью. Его спросили: «В чём причина ненависти к тебе?» И он ответил: «Я не знаю».
Тот, кто согласится с его извращённым суждением, будет полагаться на него в крупных национальных проблемах – «быть или не быть», и, подобно ему, отвергнет с пренебрежением мнение «деятелей, занимающих наиболее центральные позиции в процессах принятия решений по важнейшим темам страны», которые виноваты в том, «что мы за 40 лет не достигли мира с палестинцами и сирийцами», т.к. «всё у них упирается в танки, землю, власть над территорией ... в тот или этот холм». И только наивный согласится с ним, «что нас защитит только признанная граница» и «формальные решения международных организаций», и «почему страх? чего мы боимся? ... (уступить) ещё один холм, ещё какие-то 100 метров? ... Я человек без страха».
Но именно такое отсутствие страха у Ольмерта и у его наследницы-соучастницы политики «до последней песчинки» заставляет меня дрожать от страха, потому что торопливость и наглость это – «отсутствие страха» из того сорта, который принёс нам «войну Судного дня» и «Вторую ливанскую войну».
Ольмерт настаивает на отказе от исторического Иерусалима, чтобы «тракторы и бульдозеры» больше не отрезали ног, как это случилось с одним из его друзей. Не будем распространяться об отсутствии ответственности главы правительства, который такими высказываниями сигналит следующему давителю: ты на правильном пути. Мы лишь спросим: что он сделает, если трактор погонится за ним и за "зелёной чертой" и в её пределах, как видели наши глаза только что вследствие "размежевания"? На это Ольмерт отвечает затасканным заклинанием: «Тот, кто хочет добиться мира на Ближнем Востоке, должен понять, что он обязан принять и риски, и опасности». А может быть наоборот: Если в этом такие опасности, то этот мир – самоубийство?
Человек, каденция которого началась с «мы устали воевать, мы устали побеждать», заканчивает её сейчас пацифистским посланием: «Направляешь ли ты своё усилие на созидание мира или на то, чтобы становиться всё время более сильным, и ещё более сильным, и ещё более сильным, чтобы победить в войне?» Есть леваки, приветствующие создание Палестинского государства в сердце Земли Израиля, но за "зелёную линию" будут драться и будут стремиться достигнуть военной победы. Пацифист отрицает всякую борьбу – он на грани самоубийства. Теория Ольмерта, представленная в его прощальном интервью, выходит за пределы простой левизны к пацифизму, однако, в глазах его главного коалиционного партнёра его преемницы - Эхуда Барака, мы – «вилла в джунглях», и где вы видели, чтобы назначили пацифиста защищать такое место?
В шуточной части интервью Ольмерт приписывает Буги Яалону «тупоумие», и почему? Потому что он не понял, «что Ливанская война войдёт в историю», т.к. она доказала, «что классическая война ушла в небытие» и это была «единственная война, которая закончилась немедленным политическим урегулированием» ...
В интервью имеется даже развлекательный отрывок: «Почему Страна полна системной испорченности в системе власти во всех областях в значительных масштабах?» Слушайте и внимайте: «Потому что мы – страна без границ. Где наша граница на востоке, вы знаете?» Нет, но теперь мы знаем, почему Таланский принёс ему конверты ... Всё это было бы смешно, когда бы не было так грустно.
Перевод с иврита Марии Гутман
Текст на иврите