Это повторяется как наваждение уже который раз.
Ограничусь сравнительно недавними примерами. В 2000 г., тогдашний премьер
Израиля Э. Барак пытался всучить Арафату 93 % Иудеи и Самарии, отдал газовое
месторождение в море у побережья, на стыке Газы и Ашкелона. Во время его
переговоров в Табе с террористами, множество людей со страхом ждало сообщений:
что ещё отдаст премьер, уже фактически потерявший власть, за короткое время,
оставшееся до конца предвыборной кампании, которая явно кончалась его полным
политических крахом. Было очевидно, что его уступки, прими их Арафат, принесли
бы Израилю огромный вред. По счастью, Арафат и его подельники, которым нужна
была не государственность, а заработок, материальный и моральный, от
перманентной борьбы за неё, «дар» Барака не принял.
Уже тогда меня поразило, что премьер
распоряжался израильской землёй, как своей собственной.
В 2005 А. Шарон, тогдашний премьер добился, на
этот раз уже без согласия арабов, передачи Газы, почти прямиком хамасовским
бандитам. Примерно год до акта изгнания евреев – жителей Газы, множество людей
надеялось на чудо, способное остановить безумный шаг. Тщетно. Оказалось, что
это на удивление просто – отдать место, где проживало почти десять тысяч евреев
– граждан Израиля, врагам страны.
Уже в 2008, премьер Э. Ольмерт, буквально за
месяцы до того, легко предвидимого дня, когда ему придётся расстаться с
премьерским креслом надолго, а скорее всего – навсегда, вёл переговоры с
«наследниками» Арафата, пытаясь «сбагрить» им ранее не взятые 93% израильских
земель. В придачу он отдавал половину Иерусалима, а Сирии обещал Голанские
высоты. Требовалось, помимо согласия «наследников», всего - ничего: выгнать из
своих домов этак 60 – 70 тысяч евреев – граждан Израиля. И опять многие были
лишены сна, и в страхе ждали следующего утра, задаваясь пугающим вопросом:
«Неужели успеет втюрить?!».
Меня по-прежнему поражало, что премьер
«разбирался» с землёй Израиля проще и решительнее, чем со своим имуществом.
Так, Ольмерт 26.02.09 заявил, что ещё в сентябре предлагал отдать автономии то,
что никто до него не предлагал! «Я сказал ему[1] – давай подпишем. И я всё ещё жду», - сообщил
он журналистам. Вот, оказывается, как просто – бери, не хочу. И опять помогли
Израилю «наследники» - отказались брать даваемое. И всё по той же причине, что
и у их «основоположника». Точно знают, что им надо. Не польстились, к счастью
для Израиля, на то, что премьер и его министр иностранных дел Ц. Ливни
именовали «историческим шансом».
Воистину, сколь часто политики норовят
использовать слово «исторический» вместо куда более уместного в данной
конкретной ситуации «истерический». Кстати, и откровенно истерического в
действиях премьера более чем хватало. Иначе не назовёшь развернувшуюся в
последние дни перед отставкой Ольмерта кампанию по обмену пленного израильского
сержанта Гилада Шалита на сотни осуждённых террористов, каждый из которых -
виновник смерти евреев – граждан Израиля.
Высшие руководители обычно подчёркивают, что их
пост обязывает принимать трудные и непопулярные решения, поскольку с их
высокого места они видят дальше, знают «там» больше, и отвечают, якобы, перед
народом и, главное, перед Богом. Я бы расчувствовался, если б не долгий опыт,
показывающий, сколь часто лидеры ошибаются – искренне, или в своих интересах, и
сколь редко они действительно существенно отвечают за сделанное ими. Примером
личного интереса служат, на мой взгляд, и недавние истерические попытки
освобождения Шалита, где и многочисленные согласия отпускать бандитов, и
громкоголосое обсуждение их числа –определённо имели цель повязать вновь
приходящее правительство обязательствами «доброй памяти уходящему».
Нет, несправедливы, вообще говоря, мнения
правителей о своей особой зоркости «сверху», не видно им так всё столь
отчётливо, как самим кажется. Я считаю право руководить страной привилегией, а
не бременем, требующей куда большей ответственности. Поскольку, однако, они, на
мой взгляд, переоценивают свою зоркость и из-за этого берут излишние права,
помогающие им с бременем справиться, предлагаю ограничить возможности
исполнения «видений». Так, считаю необходимым в законодательном порядке
запретить правительству по собственной инициативе или в ответ на предложение
соседних государств не то, что отдавать, но даже вести какие бы то ни было
переговоры – тайные или явные - о передачи земли, где живут граждане Израиля,
кому бы то ни было. Необходимо запретить передавать территорию с гражданами,
или без оных. Правительство подобный вопрос должно выносить на референдум.
При этом вопрос в референдуме не должен
ограничиваться формулой «согласны ли вы отдать то-то и то-то?», но содержать
условия отдачи, налагающие обязательства, в том числе и материальные, на
каждого гражданина. К примеру, допускаю, что судьба десятка тысяч евреев,
живущих в Газе, не очень важна для остальных нескольких миллионов граждан
страны. И они охотно согласятся передать земли, занимаемые этими «всего десятью
тысячами», их дома и участки земли врагу во имя кратковременной иллюзии
грядущего мира. Но отношение всех граждан к проблеме станет гораздо более
серьёзным, если референдум потребует от каждого выплаты подушного налога «на
исполнение народной воли», например, компенсацию всех расходов, связанных с
переселением множества людей, включая материальную компенсацию за моральный
ущерб. Подчёркиваю, подушного, как и само голосование, а не в проценте от
личного дохода, как платятся обычные налоги.
Поскольку я не специалист в юриспруденции, даже
не пытаюсь сформулировать закон, запрещающий переговоры правительства о
передаче территорий, где живут граждане Израиля, кому бы то ни было. Не берусь
формулировать и соответствующие статьи закона о референдуме. Но то, что
попыткам, да и самому разбазариванию территории Израиля, должен быть положен
конец на уровне законодательном – абсолютно уверен. Положен раз и навсегда.
Кстати, примером разбазаривания считаю самый факт создания автономии, что
диктовалось моральными метаниями духовных пастырей страны, не желавших
«оккупировать» другой народ, метаниями, во многом сочинённая леваками. Большую
роль в продвижении идеи создания автономии играла и имеющая сравнительно
простые решения демографическая проблема[2], и активное нежелание жить спокойно не очень
большой группы хулиганья, превращённых усилиями левых в выразителей народных
чаяний палестинских арабов.
Когда чуть более десяти лет сему назад я начал
работать в Еврейском университете, столкнулся с ранее доходившей до меня
странноватой идеей «территорий в обмен на мир». Меня поразила алогичность этой
концепции. В физике я привык к сохранению размерности, а потому не видел
возможность сопоставлять «мир» и «территории» даже из соображений размерности.
Кроме того, мне казалось очевидным, что именно арабское окружение, проигравшее
все навязанные им Израилю войны, должно быть заинтересовано в мире во имя
обеспечения развития своих стран и народов. Поэтому единственно уместным в
отношении с соседями считал тогда, как и сейчас, обмен мира на мир.
Мне тогда и сейчас казалось естественным
стремление Израиля к миру с соседями. Понятно была бы готовность обеспечить
посильную помощь в экономическом, научном, и культурном развитии соседей.
Помощь такого рода – осязаемый вклад в обеспечение мирного сосуществования. Но
ещё древние понимали, что «хочешь мира – готовься к войне»[3], а не отдавай территории, ухудшая своё
стратегическое положение. Тогда, десять лет назад, я считал – получи Израиль
гарантии безопасности от Бога на условиях отхода к любимым левой публикой
границам 1967 г – он должен согласиться. Время заставило меня отказаться от
подобного упрощённого представления даже о гипотетических гарантиях. Я увидел
всю шаткость самой идеи границ 1967 г., как чем-то оправданных и выделенных,
кроме тактического лозунга шайки Арафата и симпатизирующих им левых со всего
мира.
Понял, что такой отход означал бы незаконное
нарушение прав людей, там уже находящихся десятилетиями. Не живущие там не
должны иметь права решать за живущих.
Предлагаю принять упомянутые выше законы новому
правительству, используя идеи этих законов уже сейчас, в повседневной
деятельности. В этой связи отмечу, что обратил внимание на недавнее заявление
нового министра иностранных дел А. Либермана: «Я предлагаю идти по «дорожной
карте», этап за этапом. Я недавно зашел довольно далеко в
своих словах, и даже сказал, что готов оставить свое поселение Нокдим, если
кабинет примет такое решение, но мы не можем отдать все безвозмездно, во всем
должна быть взаимность. ... Мы уже сказали, что не согласимся уйти с Голанских
высот. Мир может быть только в обмен на мир». Будет хорошо, если эта позиция
останется не только чисто словесной.
Уместно, что именно сейчас прозвучало несогласие
«отдавать всё безвозмездно». Но готовность министра Либермана оставить
поселение, где он и его семья живут, если таково будет решение кабинета, с моей
точки зрения означает лишь, что кабинет должен быть законодательно лишён права
принимать подобное решение. Уверен, что властная жёсткость, которую левые
встретят шквалом критики, не приведёт, проводись она последовательно и опирайся
на закон, принятый и одобренный должным образом, к осложнению в отношениях
Израиля с окружающим миром. Порукой тому его длительное спокойствие, когда по
приказу тогдашнего премьер-министра Шарона, Арафат стал «невыездным», был
окружён солдатами израильской армии, и с помощью мировой прессы обеспечивал
себе поставки необходимого, включая, о чём отдельно упоминалось, туалетную бумагу.
Действия, подобные аресту «мукатского узника»,
требуют от правительства твёрдости, но, в конечном итоге, если проводятся
последовательно и твёрдо, себя оправдывают. Уверен, кстати, что и к суду над
Арафатом за массовые убийства неповинных людей в ходе террористических актов
было бы проявлено достаточное понимание.
Иерусалим