Министру Порядка,
Кавалеру Ордена Скинии Завета
г-ну Сами Толедано
ПОСВЯЩАЕТСЯ

УЛИТКА

…Иногда, чтобы Истину вложить в несколько слов стихотворения хайку, нужна целая жизнь. И иногда, чтобы постичь эту Истину, и целой жизни может не хватить…

Так размышлял самурай Танака, ученик знаменитого Кобаяси Исса, подымаясь по тропе в осеннем лесу священной горы Фуджи.

Он искал улитку. Чтобы посредством оной обрести Истину, скрытую в шести словах знаменитой хайку своего учителя. Наконец, на гладком, нагретом от солнца камне, он ее нашел! Большая улитка, с темной, витой, с черными линиями раковиной, впитывала последнее тепло уходящего лета.

Танака присел около катацубури и стал наблюдать. Он пришел в восторг от идеальной формы раковины. Ему удавалось иногда, помешивая густую кашу, получать такую гармонию спирали. Но, когда он пытался кисточкой выразить это совершенство на бумаге, пропорции ускользали от него. И не только от него. По правде говоря, никто, даже самые известные каллиграфы, не могли изобразить такой идеальный завиток, который создало существо, немногим более устойчивое, чем пена на берегу моря.

ХОЗЯИН

…Секретарь ввел Толедано в "святая-святых" – рабочий кабинет Хозяина. По дороге он успел доверительно сообщить, что даже глава правительства был здесь только два раза по вызову.

…За столом сидел невысокого роста худощавый человек. Через пару минут он поднял глаза от бумаг, разложенных перед ним, и, заметив стоящего поблизости Толедано, жестом пригласил его сесть.

- Благодарю Вас, господин Толедано, что Вы, несмотря на Вашу занятость, смогли явиться ко мне. Ценя Ваше время, буду краток. В ближайшие дни предстоит проведение одной из самых важных операций с начала существования государства Израиль. В результате ее успешного проведения будет достигнут прочный мир на Ближнем Востоке. Выбор пал на Вас, учитывая Ваш послужной список. Разумеется, Вы можете отказаться…

И Хозяин вопросительно посмотрел на Толедано.

Полицейский вскочил, взял под козырек и громко отчеканил:

- Любой приказ будет выполнен!

- Прекрасно! – произнес Хозяин. – Вот Вам два конверта. В одном – план предстоящей операции, а в другом – чек на пятьдесят тысяч долларов, два американских паспорта и авиабилеты для Вас и Вашей супруги.

Толедано был потрясен щедростью этого человека. Он снова взял под козырек, а секретарь тем временем тихонько вытолкнул его за дверь. Аудиенция была закончена.

ОПЕРАЦИЯ

Личный водитель Хозяина отвез Толедано на Русское подворье в Иерусалиме. Поднявшись в свой кабинет на третьем этаже, Толедано сел за рабочий стол. Он вскрыл конверт.

…Подростком Сами Толедано, один, без семьи, приехал из Туниса. Ему повезло: его определили в кибуц. Там он понял: чтобы преуспеть, надо быть частью элиты ашкеназов-социалистов. Для этого необходимо было забыть свое сефардское происхождение и непримиримо бороться с любыми проявлениями религии. Еврейской, разумеется.

Тактика оказалась верной. Толедано быстро и успешно продвигался по служебной лестнице. Удачная женитьба на дочери начальника моментально вознесла его на верхний этаж полицейского управления.

Толедано любил свой кабинет. Очень часто приходилось работать допоздна, и тогда он ложился спать на уютном диване, укрывшись пледом. Жена, конечно, ревновала, но абсолютно напрасно: все свои силы он отдавал службе.

Была еще одна причина, из-за которой он часто ночевал в кабинете: он боялся ночью спускаться по лестнице, соединявшей второй и третий этажи…

Здание было старым, времен британского мандата. Лифта в нем не было, и единственной возможностью попасть на свое рабочее место, было взобраться по этой ненавистной лестнице.

Толедано часто видел один и тот же кошмарный сон: лестница, которая спускается во тьму, у ее основания плещется ночное море и стоит одинокая человеческая фигура…

…Толедано углубился в план операции. Ему пришлось несколько раз прочесть инструкции прежде, чем смысл написанного дошел до него. Содержание операции заключалось в передаче всей Храмовой Горы, включая Стену Плача, под управление Палестинской автономии. Для этой цели кита – "отряд", на иврите, - под командованием Шломо Цубери, должна будет оцепить весь район. Начало операции – утро ближайшей субботы. Для выполнения этой операции, как выяснилось, были отобраны полицейские сефардского происхождения.

УЛИТКА, ПОДНИМАЙСЯ…

…Танака просидел довольно долго, глядя на улитку. За это время он успел около сотни раз произнести хайку:
-Катацубури!
Соро-соро, неборе
Фуджи-но яма.

Вдруг он подумал: а что, если катацубури мертва?!.

Он поднял сухую веточку – на конце она была раздвоена и напоминала букву "то" катаканы. Но не успел он дотронуться до раковины, как из нее показался один усик, затем другой, раковина приподнялась, вылез хвост, и улитка довольно бодро "поплыла". Бугорками, как волны, двигалось ее влажное тело. Усики-глазки беспрерывно определяли ей одной известный путь.

Танака понял, что означает иероглиф "жизнь". Жизнь – это движение. Но не вниз, как вода, а вверх – как катацубури.

Он поглядел на вершину Фуджи-сан. "Много же тебе придется ползти", - сказал Танака, обращаясь к улитке.

"Надеюсь, что прав учитель, говоря, что катацубури – бессмертны…" Хотя, может быть, он имел ввиду не только физическое существование… Он часто говорит загадками…

"Допустим, ты доберешься до вершины. Что дальше? Сотни лет карабкаться вверх, чтобы потом скатиться по другую сторону горы?.."

Желтый светлый мотылек, как капелька солнца, опустился подле Танаки, поиграл крылышками и скрылся меж древесных стволов.

- Благодарение Будде! – произнес Танака.

И вновь спросил у самого себя:
- А что будет после мотылька?..

У него закружилась голова. По опыту он знал, что в этот благословенный момент у него есть возможность прикоснуться к Истине.

…Он заметил, что улитка, шаря усиками влево, хочет направиться вниз. Он почувствовал, что вся его жизнь зависит от того, куда повернет улитка – вверх или вниз. Танака начал упрашивать улитку:

- Тебя никто не торопит. Перед тобой – вечность. Ползи тихо-тихо, но только всегда вверх!..

"Соро-соро, неборэ…" – вновь и вновь повторял он.

Улитка долго колебалась, но будто бы услышав мольбы Танаки, выпрямила тело и вновь потекла – вверх!

ОПЕРАЦИЯ. ПРОДОЛЖЕНИЕ

…Толедано сидел не двигаясь. Он находился в странном оцепенении. Единственным его желанием было провалиться сквозь землю, исчезнуть или умереть.

"Но это глупо!" – начал увещевать его рассудок. – "Не переживай! Если Бог этого захочет, значит, так оно и будет.
Если Бог не захочет, то не будет ничего. И еще – у тебя нет выбора. Хозяин силен. У него очень много денег. Он всех купил. И тебя – тоже. Что пользы для тебя в твоем отказе? Хозяин этого не потерпит. Он накажет тебя и твоих детей. И, самое смешное, ты ничего не добьешься. Он найдет другого. Того же Цубери из заградительного отряда. Так что, возьми деньги, в субботу проведи операцию и в воскресенье улетай в Майями, полови рыбку во Флориде и поживи в свое удовольствие. Что будет потом – не твое дело. Наверное, там, за гробом, ничего нет… Даже Бога нет…"

Толедано начал готовить операцию в обстановке строжайшей секретности. Каждый участник операции знал только то, что ему предстояло совершить. Полная картина не была ясна никому, кроме Толедано.

В пятницу вечером, накануне операции, он заснул на диване в своем кабинете. Толедано мучили кошмары. Ему снилось, что он вместе с отрядом Цубэри, окружает высокую гору Фуджи. Их цель – передача этой святой горы во владение китайского Императора. Хунвэйбины, с красными флагами Народной республики Китай, карабкаются по склону горы.

Толедано же с Цубэри отражают беспрерывные атаки самураев, которые – какой же народ согласится отдать свою святыню врагам?! – готовы скорее умереть, чем потерять Гору.

Толедано устал. У него кончились патроны. И сил к борьбе больше нет. Он видит блестящее, как зеркало, лезвие меча. Потом отражение своего лица на лезвии. Потом – удар!..

…Эйтан изо всех сил тряс Толедано, пытаясь разбудить начальника. Скоро рассвет! Время вставать и действовать! Толедано открыл глаза, несколько секунд соображал, где находится. Понял. Приказал подать завтрак, подготовить джип и средства связи.

Он надел полицейскую фуражку, решительно открыл дверь и твердым шагом командира вышел на лестничную площадку.

Толедано успел спуститься на одну ступеньку ненавистной лестницы, как вдруг его охватил панический страх. Откуда-то взявшаяся огромная волна со всего размаху ударила его в грудь, сбила с ног, и он начал падать вниз.

Но падал он очень медленно и при этом успевал рассматривать картины жизней – сначала нынешней, а потом – и прошлых. Больше всего его поразила сцена изгнания из Толедо.

…Они стояли на холме в миле от города. Все еврейское население Толедо в одночасье из зажиточных горожан превратилось в изгнанников.

Впереди толпы стоял старый раввин со Свитком Торы в руках. Вечерний летний ветер шевелил его белую бороду. К опьяняющему аромату полевых трав примешивался запах гари. На лицах стоявших был отсвет большого пожара, бушевавшего в опустевшем еврейском гетто.

Они стояли молча и смотрели, как огонь пожирает их дома, в которых их семьи прожили несколько сотен лет.

Раввин обратился к толпе:

- Пусть будет проклят этот город!
И все вскричали "Амен!"

- …Никогда мы не вернемся сюда!
И все сказали "Амен!"

- "Толедо – но!" – отныне будет наше имя!..
И все сказали "Амен!"

- …Где бы мы ни жили, мы всегда будем стремиться вернуться в Иерусалим!
И все сказали "Амен!"

- …И мы отстроим Храм в Сионе, в Городе Бога Нашего!
И все сказали "Амен".
И он сказал "Амен!"

…Он падал во мрак, но мокрый песок у основания лестницы смягчил удар. Толедано знал, что он должен вспомнить какое-то слово и это слово спасет его жизнь.

…Человек, стоявший на берегу моря, подошел к лежащему Толедано, улыбнулся и тихо скзал: "Катацубури…"

…Подбежавший к командиру Эйтан с трудом услышал "кита Цубэри, кита Цубэри…". Эйтан понял, что это приказ начать операцию. "Цубэри! Оцепить объект и неукоснительно выполнять инструкцию!" – передал по рации Эйтан.

Цубэри подтвердил получение приказа и начал действовать.

…Эйтан сидел на лестнице и бессмысленно наблюдал за тем, как командиру оказывали первую помощь, а потом, уложив на носилки, унесли…

Потом он встал, опустил полицейскую фуражку на ступени, сунул туда пистолет и удостоверение и навсегда покинул полицейское управление.

…Было раннее субботнее летнее утро. В такой час даже в центре города поют птицы. Эйтан спускался вниз по улице Яффо. Впереди он заметил идущего в синагогу еврея в талите и пошел за ним…

ПРИКАЗ

Отряд Цубери, согласно плану, оцепил всю Храмовую Гору и район, прилежащий к Стене Плача.

Из-за нелепой случайности, которую невозможно было предвидеть, все получилось в точности наоборот.

Приказ был получен раньше времени. В результате вооруженные силы палестинцев, которые, по плану, под защитой спецназовцев Цубери должны были оказаться внутри оцепленного района, оказались снаружи и не смогли проникнуть внутрь объекта.

Цубери не был посвящен в план Хозяина, и поэтому счел себя в праве применить максимальную мощь своего отряда для защиты еврейской святыни от захватчиков. Его ребята, одетые в облегающие черные комбинезоны и непрозрачные круглые шлемы, были похожи на фантастических демонов, а огнеметы, выпускавшие длинные завихряющиеся на конце струи пламени, - на гигантские огненные мечи…

ГОРА<.b>

…Танака увидел другую гору. Вокруг нее стояли черные демоны с огненными мечами. Они без усилий превращали в прах полчища врагов, наседавших на них. И не слабела их рука, и не мерк свет их сияющих мечей…

На стене, сложенной из древних исполинских камней, он заметил улитку. Она деловито ползла вверх. И, когда до вершины стены осталось совсем немного, взрывная волна подхватила ее и подбросила вверх, к центру неба, - туда, где зажглась светлая точка.

Точка становилась все ярче и ярче, пока не превратилась в дивное сияющее здание нерукотворной красоты…

…Видение померкло. Танака посидел некоторое время неподвижно, приходя в себя. Потом встал и быстро пошел вниз по лесной тропинке в сгущающихся осенних сумерках.

…Нет, он не понял стихотворения. Для того, чтобы его понять, надо подождать несколько столетий и пережить много жизней.

Но одно он знал точно: что все вернется на круги своя, и круг гармонического равновесия рано или поздно, но сомкнется на Божественной Горе, которую он видел своим внутренним взором.


Шмуэль Вольфман, переписчик
Свитков Торы Королевского Двора,
Действительный Член Общества
Каллиграфов Иудеи,
Левит Первой Степени.
14 Дня Месяца Нисан 5769 года
От Сотворения Мира