Менее двух лет назад, 6 сентября 2007 года, военно-воздушные силы Израиля разбомбили возведённый Северной Кореей в Кибаре, Сирия, ядерный объект по производству плутония. Разрушенный объект был фактически клоном северокорейской установки по производству плутония в Йонгбоне.
В марте этого года швейцарская газета «Нойе Цюрихер Цайтунг» сообщила, что иранский перебежчик Али Реза Асгари, который до своего бегства в США в марте 2007 года был генералом в иранской Революционной гвардии и заместителем министра обороны, рассказал, что Иран заплатил Северной Корее за строительство этого объекта. Тегеран рассматривает построенную в Сирии установку как составную часть своей собственной ядерной программы. Согласно израильским оценкам, Тегеран потратил на этот проект от одного до двух миллиардов долларов.
Можно предположить, что на этих испытаниях 25 мая в Северной Корее присутствовал и персонал из Ирана. За последние несколько лет сотрудники иранской ядерной программы принимали участие во всех крупных испытаниях в Северной Корее, включая её первые ядерные испытания и запуск межконтинентальной баллистической ракеты в 2006 году.
Более того, не следует считать притянутым за уши предположение, что Северная Корея в определённой мере скоординировала с Ираном время испытания ядерной бомбы и запуски баллистических ракет, проведенные в последнюю неделю мая. Трудно счесть случайным совпадением то, что испытания в Северной Коре были проведены всего через неделю после того, как Иран осуществил запуск твёрдотопливной ракеты Седжиль-2 с дальностью две тысячи километров.
Кроме хронологической близости, серьёзность такого предположения о координации действий Северной Кореи и Ирана основана на том, что Северная Корея играла центральную роль в ракетной программе Ирана. Хотя западные обозреватели утверждают, что Седжиль-2 базируется на китайской технологии, попавшей в Иран через Пакистан, фактически Иран обязан именно Северной Корее своими успехами в области баллистических ракет. Например, ракета Шихаб-3, являющаяся основным компонентом стратегических сил Ирана, угрожающих Израилю и его арабским соседям, является просто иранским вариантом северокорейской ракеты Нодонг. По крайней мере, с начала 1990-х годов Северная Корея была просто счастлива продавать эту технологию всем, кто изъявит желание. Как и Иран, Сирия обязана Северной Корее большей частью своего массивного ракетного потенциала.
Реагируя на ядерные испытания, проведенные Северной Кореей, президент США Барак Обама сказал: «Поведение Северной Кореи увеличивает напряжённость и подрывает стабильность в Северо-восточной Азии».
И хотя это правильно, тесные связи Северной Кореи с Ираном и Сирией показывают, что её ядерная программа со всеми её компонентами – боеголовкой, ракетой и сопутствующей технологией - является отнюдь не отдалённой угрозой, актуальной только для далёкой Восточной Азии. Это – многосторонняя программа, разделяемая на разных уровнях с Ираном и Сирией. Следовательно, она представляет угрозу не только для Японии и Южной Кореи, но и для всех стран, чья территория и интересы находятся в пределах досягаемости иранских и сирийских ракет.
Помимо своего воздействия на технологические и производственные возможности Ирана, ядерная программа Северной Кореи оказывает сильнейшее влияние на политическую стратегию Ирана по продвижению своей ядерной программы дипломатическим путём. Северная Корея оказалась пионером в использовании сочетания дипломатической агрессии с попеременным запугиванием и убеждением своих врагов не предпринимать каких-либо шагов против её ядерной программы. Иран прилежно действовал в соответствии с моделью поведения Пхеньяна. Кроме того, Иран использовал международную, и особенно американскую реакцию на различные северокорейские провокации на протяжении многих лет, чтобы определить, как надо вести себя в любой данный момент, чтобы продвигать свою ядерную программу.
Например, когда США отреагировали на ядерные и ракетные испытания Северной Кореи в 2006 году организацией шестисторонних переговоров с целью умиротворения Пхеньяна, Иран понял, что, продемонстрировав интерес к некоему взаимодействию с США по поводу своей программы обогащения урана, он может выиграть драгоценное время. Точно так же, как Северная Корея смогла за счёт шестисторонних переговоров ослабить решимость Вашингтона предпринять какие-то действия против неё, выиграв время для продолжения своей программы, Иран, якобы согласившись на разработку некоего формата обсуждения своей программы обогащения урана, сумел в течение нескольких последних лет удерживать США и Европу от каких-либо серьёзных действий.
Беззубый ответ администрации Обамы на ракетные испытания Пхеньяна в апреле и такая же невнятная реакция на ядерные испытания Северной Кореи 25 мая показали Ирану, что ему даже нет нужды притворяться, что он заинтересован в переговорах с Вашингтоном или его европейскими партнёрами по поводу своей ядерной программы. Во время президентства Буша, когда шло соревнование между ястребами и голубями за близость к уху президента, имело смысл делать вид, что он заинтересован в каких-то договорённостях с Вашингтоном. Теперь, когда администрация Обамы населена только голубями, Иран, как и Северная Корея, убедился в том, что он ничего не выиграет, если будет притворяться, что заинтересован в достижении какого-то согласия с Вашингтоном.
Это стало ясным после не заставившей себя ждать устной реакции Махмуда Ахмадинеджада на ядерные испытания Северной Кореи 25 мая и провокационной отправкой в тот же самый день военных кораблей в Аденский залив. Как сказал Ахмадинеджад, в том, что касается иранского режима, «с вопросом о ядерной программе Ирана покончено». Нет никаких причин для проведения переговоров. В той же мере, в какой Обама однозначно показал, что он не намерен что-либо делать в ответ на ядерные испытания Северной Кореи, Иран убеждён в том, что президент не сделает ничего, чтобы помешать продвижению его ядерной программы.
Разумеется, речь идёт не о том, что политика администрации по отношению к Северной Корее является именно тем сигналом, который говорит Ирану, что ему не следует опасаться действий США против его ядерных амбиций. Общая политика США на Ближнем Востоке, которая ставит действия США против программы ядерного вооружения Ирана в зависимость от предварительного решения неразрешимой проблемы израильско-палестинского мирного урегулирования, делает очевидным для Тегерана, что США не станет делать каких бы то ни было шагов по предотвращению повторения Ираном действий Северной Кореи на пути превращения в ядерную державу.
Во время пресс-конференции с премьер-министром Биньямином Нетаниягу Обама сказал, что США заново рассмотрят своё обязательство по умиротворению Ирана в конце этого года. А в начале той же недели появилось сообщение, что Обама передал указание министерству обороны подготовить план нападения на Иран. Кроме того, Председатель Объединённого Комитета начальников штабов адмирал Майкл Маллен сделал несколько заявлений, предупреждающих о той опасности, которую ядерный Иран составит для глобальной безопасности – и, тем самым, для национальной безопасности США.
На поверхности всё это выглядит так, будто администрация Обамы и в самом деле может захотеть сделать что-то для того, чтобы помешать Ирану превратиться в ядерную державу. К сожалению, если принять во внимание те сроки, которые установил Обама, становится ясным, что до того, как он будет готов пошевелить пальцем против Ирана, эта муллократия уже превратится в ядерную державу.
В Израиле полагают, что у Ирана окажется достаточное количество обогащённого урана для изготовления ядерной бомбы уже к концу этого года. США считают, что это может произойти в середине 2010 года. На своей пресс-конференции на прошлой неделе Обама сказал, что если переговоры закончатся провалом, следующим шагом США станет ужесточение международных санкций против Ирана. Можно предположить, что и в этом случае Обама будет проводить эту политику в течение, по крайней мере, шести месяцев перед тем, как он решить пересмотреть её. К этому моменту, с большой долей вероятности, Иран уже будет обладать ядерным арсеналом.
Помимо представленного Обамой временного графика, еще два события продемонстрировали очевидность того, что вне зависимости от поведения Ирана, администрация Обамы не станет пересматривать свою ближневосточную политику, в которой будет преобладать нажим на Израиль, а не стремление предотвратить обладание Ираном ядерного оружия. Во-первых, в пятницу на прошлой неделе газета «Едиот Ахронот» сообщила, что в ходе недавней лекции в Вашингтоне генерал-лейтенант Кейт Дейтон, ответственный за обучение палестинских вооружённых сил в Иордании, прямо заявил, что если Израиль не уйдет из Иудеи и Самарии в течение двух лет, палестинские солдаты, которых он и его американские офицеры обучают сейчас за 300 миллионов долларов, начнут убивать израильтян.
Ещё более тревожной, чем уверенность Дейтона в том, что в течение короткого периода времени эти обученные Соединёнными Штатами солдаты начнут убивать израильтян, была его кажущаяся невозмутимость перед лицом известных ему последствий его деятельности. Перспектива обученных Соединёнными Штатами палестинских солдат, убивающих евреев, не побудила Дейтона лишний раз задуматься над мудростью обязательств США по созданию и обучению палестинской армии.
Заявление Дейтона обнажило тот тревожный факт, что даже при том, что администрация полностью осведомлена о цене её подхода для конфликта палестинцев с Израилем, она всё ещё не желает пересмотреть его. Министр обороны Роберт Гейтс только что продлил срок пребывания Дейтона на его должности еще на два года и повысил уровень его позиции, дополнительно назначив его заместителем специального посланника Обамы на Ближнем Востоке Джорджа Митчелла.
Через четыре дня после публикации замечаний Дейтона в Лондоне встретились высокопоставленные официальные представители Америки и Израиля. Объявленная цель этой встречи на высоком уровне состояла в обсуждении того, каким образом Израиль будет выполнять требования администрации, которые запрещают любое строительство внутри поселений в Иудее и Самарии.
Самым замечательным относительно этой встречи было время, когда она состоялась. Проведением встречи на следующий день после испытаний ядерной бомбы Северной Кореей и заявления Ирана о том, что он отвергает предложение США о переговорах по поводу его ядерной программы, администрация продемонстрировала, что независимо от того, что делает Иран, намерение Вашингтона оказать давление на Израиль не подлежит пересмотру.
Всё это, конечно, звучит для ушей мулл как сладкая музыка. При явном бессилии Америки предпринять что-либо против их северокорейских союзников и непреклонном стремлении прижать Израиль к стенке иранцы знают, что у них нет причин беспокоиться по поводу Дяди Сэма.
Что касается Израиля, то следует отдать должное тому, что его армия наметила проведение на следующей неделе самых больших учений по гражданской обороне за всю историю страны. Принимая в расчёт ядерные испытания Северной Кореи, наглую воинственность Ирана и предательство Америки, становится ясным, что правительство бессильно повлиять каким-то образом на политику Вашингтона по отношению к Ирану. Никакие действия по разрушению еврейских поселений не убедят Обаму предпринять решительные шаги против Ирана.
Сегодня
Израиль стоит в одиночестве против мулл
и их бомбы. И это, как и решение США уступить
оси зла, не подлежит пересмотру.
© 2008, Caroline B. Glick
Оригинал
на английском опубликован
на сайте автора http://www.carolineglick.com/
Перевод публикуется
на сайте МАОФ с любезного
разрешения автора.
Перевод с английского Эдуарда Маркова, МАОФ.
3 июня 2009 г.
Статья на английском