Один из приближенных Нетаниягу сказал мне через несколько часов после его встречи с Обамой, что надо подождать и посмотреть, как сообщают и комментируют эту встречу в таких газетах, как «Вашингтон Пост» и «Нью-Йорк Таймс». Вы присутствуете на совместной пресс-конференции, которую провели Биньямин Нетаниягу и президент Обама в Белом доме, и занимает время, пока все «усядется и усвоится», и Вы переварите «что есть там и чего нет». Освещение в «Вашингтон Пост» должно отражать брифинги и пресс-релизы, которые Белый дом распространил после встречи, и это должно отражать результаты встречи с точки зрения президента.

Так вот, можно дать сирену отбоя. Реакция в СМИ после широко освещавшейся встречи была не плохой для Израиля и премьер-министра. Но впечатление, что президент Обама не дал Израилю ничего, кроме двух неопределенных вещей: своего рода dead-line (до конца этого года) для переговоров с Ираном, немного для нас, но хоть что-то. И, как видно, Обама не сказал чего-либо, что звучало бы как вето США на односторонние действия Израиля.

Достижение Нетаниягу основывается на том, что он хорошо подготовился и преуспел ограничить разногласия неконфликтными формулировками. Факт, что разногласия есть, но не доходит до конфликта между Израилеми США – уже само по себе хорошая новость. Нетаниягу получил возможность, сидя вместе с президентом США перед телекамерами, представить позицию израильского правительства мировым СМИ. Он проделал это, не торопясь, интеллигентно, серьезно, без того, чтобы телезрители в смятении чесали затылок и стирали пот с шеи. Это гораздо больше, чем общепринято на пресс-конференциях премьер-министров в прошлом. Те были слабы в озвучивании голоса Израиля.

В свете развивающихся событий, видно, реализуется римейк сценария Картера. Обама попытается диктовать шаги, и уже в ближайшее время представит свою программу мира в речи в Каире. Ожидается соревнование между действиями Обамы и мирными шагами Израиля. В 1977г. пал Бегин на шею Садата, в немалой степени, в попытке защититься от того, что обе стороны видели как очень опасные шаги американского президента. Некоторые утверждают, что Джимми Картер не огорчился бы, если бы вспыхнула еще одна война между Израилем и Египтом, чтобы он – вместе с Брежневым – смогли навязать региональный мирный процесс, включая ООП и палестинское государство.

В нынешнем круге, в 2009г., есть место для опасений, что позиция президента Обамы поощряет палестинцев отказываться от переговоров с Израилем до тех пор, пока премьер-министр не объявит, что готов продолжать с того места, на котором остановились Ольмерт и Ливни. «Замораживание переговоров» они сломят с помощью еще одной небольшой войны или ряда терактов и тем пригласят американского президента выкрутить или сломать руку израильского премьер-министра.

Приближенные Обамы цитировались в «Нью-Йорк Таймс» накануне встречи с Нетаниягу, что хоть конфликт между ними не произойдет теперь, но Обама набирает инерцию и будет ждать подходящий момент, чтобы действовать. Нет ничего лучше «вспышки», чтобы создать для него «удобный момент».

Ошибка Обамы

Это момент и с точки зрения Израиля. Опасение, что именно Обама, «стремящийся к миру», испортит его. В одной из зарубежных газет встреча между премьер-министром и президентом была определена как «бой между желаниями». Определение, являющееся комплиментом Нетаниягу за его ведение поединка с Обамой. Хоть Обама теперь – один из самых сильных американских президентов, но, видно, он сделал стратегическую ошибку в отношении к Израилю. Разве что и он действует по принципу «разногласия без конфликта» и без силовых приемов с целью обойти Израиль и, в крайнем случае, изолировать.

Ошибка в том, что он сразу открыл в нашу сторону дверцу морозильника и включил там вентилятор. Не все израильское общество сходит с ума по Биньямину Нетаниягу. Но опрос, опубликованный на этой неделе, согласно которому только 30 % полагают, что Обама дружественен Израилю, показывает, что премьер-министр Нетаниягу действует, исходя из консенсуса. То есть израильское общество знает, что разногласия и даже возможный конфликт не следуют из каких-то действий Нетаниягу.

Холод из морозильника начал дуть еще до того, как премьер-министр успел расставить фотографии своей семьи на полке за ним. С точки зрения Нетаниягу, это хорошая стартовая точка перед ведением переговоров с разногласиями с США. Это не приятно, это тяжело, но общество понимает, что не Ненаниягу виноват. Это в корне отличается от ситуации, в которой Нетаниягу находился в свою первую каденцию. Американцы и палестинцы, с помощью СМИ и части израильской общественности, преуспели тогда оклеветать его сразу с началом событий сентября 1996г. (открытием тоннеля), помимо того, что Нетаниягу вступил тогда в канцелярию премьер-министра, оклеветанный в «убийстве Рабина».

Так вот, и Нетаниягу изменился, и израильское общество изменилось. Он начинает политический кемпейн в момент, когда у общественности есть доверие к нему и к позиции, которую он представляет; с другой стороны, Обама забыл задействовать вначале «отопление». Израильская публика была готова присоединиться к большому всемирному торжеству культа личности вокруг Обамы. Любят его, или точнее – хотят любить его, но кемпейн харизматичного американского президента начался, когда у израильской публики нет доверия к нему. Эта ситуация очень усложнит американскому президенту навязать свою волю или свалить израильского премьер-министра.

Дела с плохим полицейским

Барак Обама – для тех, у кого еще были иллюзии в отношении него – со скрежетом зубов принимает существующие договоренности в стратегической области между Израилем и США. Да, «дружба», «общие идеалы», «союз». Трепотня. «Два государства для двух народов». Факт, накануне окончания иранской гонки к обладанию ядерным оружием и началом проклятой иранской гегемонии над всем Ближним Востоком – самое срочное для Обамы – создать 24-е арабское государство – у ворот Иерусалима и возле Нетании.

Обама – это первый президент, который является продуктом массивной анти-израильской пропаганды в последнем поколении. Он «не хочет толкать Израиль под мчащийся автобус», якобы «дружба». Выражение советника по национальной безопасности Джима Джонса. Но его сердце находится в другом месте. «Палестинская родина» и права «палестинского народа» - это естественное для него, а государство Израиль – это образование, протолкнувшееся в «естественное место палестинцев».

Он не ел хумус в Аппер-Ист Сайде в Манхетене с Эли Визелем. Он был почти близкий друг проф. Рашида Халиди из Колумбии, с которым ужинал много раз. От него и от палестинцев, проживающих в Нью-Йорке, он получил представление о Palestine.

Поэтому даже если речь идет о правительстве с правой доминантой, не склонном к политическим авантюрам, предпочтительнее инициировать процессы, которые смогут использовать ситуацию в нашу пользу. Были комментаторы, которые полагали, что важнейшие арабские страны больше разочаровались от встречи Нетаниягу-Обама, чем в Израиле. Они слышали нотки отсутствия американских обязательств по иранскому вопросу. И они очень озабочены этим. В США были наблюдатели, которые поднимали возможность, что Обама и Нетаниягу дополнят друг друга по иранскому вопросу как хороший и плохой полицейский. Ясно, кто хочет пока играть роль хорошего полицейского. В этом случае именно хороший американский полицейский пугает Египет, Иорданию, Саудовскую Аравию и даже Сирию. Они утешаются тем, что Израиль готов, если понадобится, играть роль плохого полицейского.

Это беспрецедентная ситуация, когда существует взаимная зависимость между Израилем и ближайшим арабским окружением. Продвижение переговоров с египтянами, иорданцами и саудовцами по всем вопросам, включая палестинский – это, безусловно, возможная вещь сегодня. Более возможная, чем продвижение процессов на прямых переговорах с палестинцами. Вакуум в контактах с Абу-Мазеном можно заполнить контактами с более надежными соседями. И эти переговоры могут привести к «историческим компромиссам», даже если не все израильское общество любит этот термин. Иранский ядерный молот может быть использован в нашу пользу.

Необходима паника

То, что Нетаниягу преуспел сделать в короткое время его пребывания в канцелярии премьер-министра, это поставить иранский атом во главу мировой шкалы приоритетов – в СМИ, в международной дипломатии, в системе безопасности.

До сегодняшнего дня Израиль действовал в двух направлениях: попытка определить иранский атом как проблему всего мира и «пробудить апатичный мир к действию»; и параллельно действия в стиле «говори тихо» и пытайся прийти к соглашениям на тайных встречах, или словами Эхуда Барака: меньше говорить, больше делать.

Оба подхода были ошибочными. В случае иранского атома определение проблемы как скорее международной, чем израильской, позволило несуществующему международному «сообществу» проигнорировать проблему; и с другой стороны, говорить громко – это важный способ действия. Тот, кто присутствовал при высказываниях высокопоставленных европейских дипломатов, был поражен апатичностью. Некоторые, например, бывший глава военной разведки Аарон Зеэви-Фаркаш, полагали, что европейцы просто привыкли полагаться в этих вопросах на израильтян, которые уж позаботятся, своими методами, снять эти вопросы с повестки дня. Но мое впечатление – что иранская ядерная угроза просто не проникает в сознание руководителей МИДов Германии, Франции, Англии или Италии. Даже если в один день получат известие, что цена бензина поднялась вдвое.

Чтобы действовать, нужно чувствовать чрезвычайную ситуацию; чтобы реагировать, надо в какой-то мере войти в панику. Без фактора паники ведутся войны в стиле 2-й Ливанской или «Литой свинец». Без страхов нет паники и нет подталкивания к действию. Это помогло в Шестидневной войне и спасло нас в войну Судного дня.

И сейчас, когда вопрос стоит на повестке дня, главное препятствие перед действиями со стороны американцев находит свое выражение в словах уходящего главы МАГАТЭ аль-Барадеи. «Израильская атака превратит Ближний Восток в огненный шар», - говорит он в интервью. Хочет сказать: война. Но, не переводя дыхание, он подталкивает иранцев сотрудничать в переговорах с США и принять «протянутую руку» президента Обамы. Так, может, что-то все-таки сдвинулось.

Но если параллельно нашим страхам существует арабский страх перед Ираном, ведущий их к переговорам с Израилем, может, все уравнение министра обороны Гейтса и аль-Барадеи ошибочно? Что если Израиль атакует (иранские ядерные объекты) и не начнется война? И Израиль может гарантировать в значительной степени, что это не случится. Например, не отреагировать на несколько ракет. Когда Гейтс думает о войне, он думает о войне 1973г. на сирийском и ливанском фронтах, что может разжечь огонь и на других участках. Если американцы будут убеждены, что это не произойдет и что, возможно, сирийцы обрадуются как все, возможно, американцы изменят свое мнение. Теперь остается всем «сидящим на заборе» полагаться только на «плохого полицейского».

(«Макор ришон» 22.05.09)


Перевел Ханан Фридман
МАОФ