В один из дней неделе нарушил шум автомобильных сирен мое рабочее спокойствие в редакции газеты, находящейся возле одной из центральных артерий движения в Тель-Авиве. Шум нервировал и мешал, в основном, потому что я был занят очень важным делом. Когда усилился шум сирен, я не мог удержаться, закрыл компьютерную игру Солитер и встал посмотреть в окно из-за чего шум.

Это была демонстрация, проходившая в то время на углу улиц Каплан и Менахем Бегин, напротив Кирьят а-мемшала. Полиция решила перекрыть движение на перекрестке и направила движущийся транспорт под мост, что создало большие пробки и привело к сиренам. Полдень, еще рано собирать пожитки и ползти с работы домой. И все же, единственное о чем я думал, когда смотрел на происходившее, было в духе: "Боже, сделай, пожалуйста, чтобы это закончилось до того, как я закончу работу. Нет у меня сил стоять час в пробке".

Гораздо позже – вечером того дня, с чашкой вечернего кофе в руке я прочитал на одном из Интернет-сайтов, что в полдень прошла демонстрация инвалидов ЦАХАЛя напротив Кирьят а-мемшала в Тель-Авиве.

Вдруг это поразило меня. Я был свидетелем события, в котором граждане выражали свое недовольство властями, события, когда люди вышли на улицы и утверждали, что по отношению к ним сделана несправедливость – и единственное, что занимало меня, это пробка по дороге домой.

Демонстрация, неважно по какому поводу, - это не само по себе разумеющееся. Даже в 21-м веке и, разумеется, в регионе, где мы живем. Достаточно вспомнить, как закончились демонстрации против властей в Иране – буквально неподалеку отсюда, вы знаете – несколько месяцев назад, или как проходят демонстрации в любом другом тоталитарном государстве. В Израиле-2009 человек может позвать десять своих друзей, накропать на плакате грубые ругательства против власти и выставить это на перекрестке, и единственное действие полиции в отношении этого будет направление движения в объезд под мост. Этот факт воспринимался бы как явное чудо, как что-то не воспринимаемой воображением в глазах подавляющего большинства людей, живших когда-либо и где-либо на земном шаре за всю историю. У нас единственное воспринимаемое как невообразимое – это успех увильнуть от пробок, причиненных демонстрацией.

Не всегда это было так. Мои юношеские впечатления молодого поселенца были, в основном, участие в демонстрациях. Мое расписание демонстраций было не менее напряженным, чем у МАГАВника, служащего в районе Бильин. Не важно, кто был у власти – Шамир, Рабин, Нетаниягу (в его первую каденцию) – раз в несколько месяцев, иногда даже раз в несколько недель мы собирались со всей страны на площади Царей Израиля в Тель-Авиве или на площади Цион или площади Парижа в Иерусалиме. И все ради одной цели, в которую мы верили всем сердцем – встретить друзей из летнего лагеря. Тогда не было мобильных телефонов, не было Facebook и Доси-дейта не было – и сегодня уже можно рассказать, что даже если это не говорилось прямо, было ясно, что эти демонстрации предназначались для усиления не только Земли Израиля, но и народа Израиля. (прим.перев. – т.е. это, кроме прочего, были своего рода тусовки)

У демонстраций были названия: "Засунем ООП восьмерку", "Рабин, у тебя нет мандата", "Мать не продают". Они были частью общественного диалога. Еще долго после демонстрации продолжался спор о количестве участвовавших в ней, при этом все наизусть знали число, названное полицией, - по сравнению с числами, названными различными СМИ, - по сравнению с настоящим количеством – немного больше 400 тысяч, разумеется, по слова организаторов демонстрации, которые всегда под возмущенные крики демонстрантов сообщали, что есть еще сотни автобусов в пути и что полиция препятствует их прибытию.

Не только правые проводили демонстрации в те дни. И левые умели организовывать большие демонстрации без поддержки певцов. Политический мессидж – вот что было главное и, по сути, все.

Последняя большая демонстрация правых на площади Рабина в Тель-Авиве состоялась накануне осуществления "размежевания". Более 4 лет прошло с тех пор, как собрались десятки тысяч (извини, дорогой плакат, - сотни тысяч) человек на городской площади, чтобы выразить свой политический протест. Я был там. Атмосфера была электризующей, как когда-то. Было чувство, что что-то еще может произойти. Через несколько дней после этого прибыл Бульдозер и давил, ломал, разрушал, и казалось, что по пути в Гуш преуспел пропахать и площадь Рабина, которая превратилась в пустошь и развалины, по крайней мере, во всем что касается демонстраций правых.

Когда демонстрация является инструментом, который все меньше и меньше находит выражение в демократическом государстве, это мигающая предупредительная лампочка. Что-то плохое происходит с израильской демократией, если граждане уже не верят в свои возможности изменить действительность с помощью протеста на улице. Не то, чтобы это удивляло. Есть очень немного лидеров демократий, которые осмелятся назвать демонстрирующую общественность "пропеллерами", и еще меньше руководителей, которые способны взять однозначное решение ЦК своей партии и референдума членов партии и наплевать на него, и получить молчаливую поддержку СМИ с шаловливым подмигиванием. Когда демонстрация становится пустым орудием, лишенным влияния, открывается окно для экстремистских действий одиночек, решивших взять закон в свои руки. По крайней мере с этой точки зрения, есть нечто символическое и ужасающее, что Игаль Амир убил премьер-министра именно в конце и на обочине демонстрации на площади Царей Израиля. Видно, только Рони Кемплер понял уже в 1995г., что в государстве Израиль не выходит ничего интересного из политических демонстраций, и если уж что-то произойдет, то только на обочине.

Спросите себя, когда Вы в последний раз выходили на демонстрацию по какому-то вопросу. Если вы не видные активисты в различных организациях протеста, которые в большинстве секториальны и их распространение почти комично, можно предположить, что ответ будет порядка 4-5 лет, возможно, даже 10 лет. Если бы мы были гражданами государства в Северной Европе, в котором самые бурные дискуссии – о количестве месяцев, в течение которых будет действовать летнее время, то ответ о 4-5 годах был бы логичным. В Израиле, где власть меняется каждые несколько месяцев и каждое политическое решение может резко повлиять на создание или разрушение целых поселений, такой ответ должен, по крайней мере, вызвать беспокойство.

Демонстрации должны опять стать частью политической повестки дня. Они обязаны быть направлены на различные аспекты политики правительства, которые в самом деле важны, которые могут побудить сотни тысяч человек выйти на улицы. При всем уважении к социальным-работницам-из-поселков-юга-Шаронской-долины-которые-одновременно-являются-матерями, - их специфические проблемы никогда не заинтересуют кого-либо вне их семьи, и даже это не наверняка. Разве что решат устроить демонстрацию напротив Кирьят а-мемшала в Тель-Авиве и опять помешать мне играть в Солитер.

("Макор ришон" 13.11.09)


Перевел Яков Халфин
МАОФ