Иногда кажется, что страдания Гилеада Шалита в хамасовском плену – ничто по сравнению с мучениями 7 высокопоставленных министров (членов кабинета по вопросам безопасности), обсуждающих его судьбу. Вновь и вновь мы слышим о страданиях, сопровождающих их размышления, болях сомнений и муках принятия решения. Седина появилась вдруг в их волосах, даже у обладателей лысины среди них. Нас всех просили не завидовать им, как будто нет более жестокого занятия на Земле, чем быть членом кабинета по вопросам безопасности во время сделок по освобождению террористов. Хоть условия работы этих министров не плохие, как не плохи и свежие бурекасы во время совещаний, но необходимость принимать решения убивает радость жизни.

Все же есть реальные омснования для предположения, что ст.сержант Шалит страдает больше (прим.перев. – то, что парень "делает карьеру" в плену – это отдельный скандал. Был похищен в звании капрала, через год получил сержанта, еще через год – ст.сержанта. Примерно в мае-июне, "по выслуге лет" станет старшиной. В любой нормальной стране должно было быть 0 процентов разговоров и 100 процентов действий по освобождению захваченного. Благо, и делать почти ничего не надо – отключить поставки электричества в Газу, через 24 часа - и воды. У нас все наоборот – разговоры без дела. Но также в любой нормальной стране освобожденный из плена солдат должен идти на несколько лет в тюрьму – его призвали и дали ему оружие, чтобы он воевал, а не поднимал руки). В отличие от членов семерки, он не по своей воле попал на роль, которую он выполняет в этой истории. Он никогда не выставлял свою кандидатуру на эту должность, не утверждал, что умеет делать это лучше других, и не просил "выберите меня". Они – просили. Большая часть из них – не раз просили, чтобы их избрали. Их политическая карьера была построена на утверждении, что они специалисты по принятию трудных решений. Поэтому не ясно, почему они скулят теперь.

Большинство, хоть и не все, не сомневались на самом деле. Они понимают, что предлагаемая им сделка – это сумашествие с государственной точки зрения. Даже если освобожденные террористы будут отправлены на Камчатку, цена, которую мы заплатим, будет очень тяжелой. Государство Израиль превратится в синоним капитуляции перед террором. Пострадает сдерживающая сила государства. Власть закона в стране превратится в посмешище. Суд выносит решение о десятках пожизненных заключений обер-террористу, но не может удержать в тюрьме больше нескольких десятков месяцев.

В отличие от китчевого утверждения активистов за освобождение Шалита, родители солдат не смогут спать спокойно, зная, что государство сделает все для освобождения их детей, если те попадут в плен. Ведь теперь террористические организации сделают все, чтобы эти дети попали в плен, и на определенном этапе тут не останется в тюрьмах достаточно террористов, чтобы обменять на них. Нетаниягу понимает это, Барак понимает это, Эли Ишай понимает это, даже курьер, который привозит бурекасы.

Они старались посеять в нас впечатление о трудных сомнениях только, чтобы смягчить впечатление от их намечающейся капитуляции. У них не было силы выполнить свой долг и отказаться от освобождения Шалита по такому тарифу. Вместо того, чтобы сказать "нет", они в принципе сказали "да" и немедленно побежали к телекамерам, облачившись в одеяния великомучеников.

("Макор ришон")


Перевел Ханан Фридман
МАОФ