(19.02-10) Добровольный призыв в ряды израильской армии сына корреспондента The New York Times в Иерусалиме Эйтана Броннера стал поводом для необычного спора, разгоревшегося недавно на страницах крупных изданий.

Суть его заключается в том, что, по мнению сайтов Electronic Intifada и Angry Arab News Service, а также либеральной группы Fairness and Accuracy in Reporting, Эйтан Бронер не может продолжать занимать свою должность ввиду "неприемлемого конфликта интересов". Обвинения вызвали достаточно серьезные опасения у Public Editor (общественного издателя) газеты Кларка Хойта, являющегося гарантом читателей. По его мнению, журналисту стоило бы подыскать другую должность, по крайней мере, на время прохождения службы его сыном.

В свою очередь на защиту Броннера встал редактор издания Билл Келлер. По его мнению, не меньшую опасность представляют попытки навязать газете свои требования. "Если мы согласимся с отстранением Броннера из-за сына, то потом от нас потребуют больше не посылать в Израиль корреспондентов-евреев, не направлять больше евреев во враждебные Израилю страны, не направлять репортеров, состоящих в браке с евреями, с израильтянами, с арабами, с евангелистами, и так далее до бесконечности". Он подчеркнул, что журналистами газеты продолжат оставаться люди, имеющие непосредственное отношение к странам в которых они работают.

Сам же Броннер выразил желание, чтобы о нем судили по результатам работы, а не основываясь на его биографии.

Комментарий
В первую очередь необходимо отдать должное сыну журналиста, из-за которого разгорелась вышеупомянутая полемика. Молодой человек добровольно пошел на службу в ЦАХАЛ - единственную армию в мире, действительно защищающую свой народ. Честь ему и хвала!

Однако, не будучи знакомыми лично с семьей Броннер, нам остается только гадать, что повлияло на решение юноши. Явно не публикации его отца. Беглый просмотр регулярных очерков актуальных событий, подписанных отцом молодого солдата, не дает никаких оснований утверждать, что в семье царит хоть мало-мальски национально-патриотическая атмосфера. Напротив, архив его работ способен заставить задуматься и приуныть любого сиониста. Они пронизаны духом сочувствия тяготам "угнетенного" арабского народа. Зарисовки из жизни отрезанного от всего мира населения Газы перемежаются со свидетельствами оскорблений и унижений, которым подвергаются их соплеменники на Западном берегу. Единственное светлое пятно на этом унылом фоне - материал о невиданном экономическом подъеме, охватившем арабские города в результате так называемой политики реальных действий, проводимой палестинской администрацией.

При этом необходимо отметить, что семейная атмосфера и другие подробности частной жизни журналиста нас абсолютно не интересуют. Единственная цель, с которой была упомянута частная жизнь журналиста - продемонстрировать безосновательность опасений защитников арабских интересов в мировой прессе.

Объектом их атаки стало издание, вполне лояльно отвечающее общей канве "мирного процесса", исповедующее популярные взгляды типа "ни нашим, ни вашим" или "чтобы всем было хорошо". Настоящая же ее цель - продемонстрировать готовность бороться за каждый квадратный сантиметр стандартно упакованной информации. Не важно, начал бы называть Итан Броннер вещи своими именами в результате поступка сына или нет. Важно пресечь любую возможность, любую отдушину, через которую это может произойти.

Кроме этого необходимо отметить, что попытка раздуть из этой истории большую полемику на тему конфликта интересов между объективностью журналиста и личной вовлеченностью в события, с которыми ему приходится работать, не имеет под собой никаких оснований. Объективные новости не появляются на полосах не только The New York Times, но и в газете "Белорусский железнодорожник", вдруг решившей посвятить страничку заявлениям Уго Чавеса. Даже работники информагентств умеют выразить свое отношение к сюжету в своих беспристрастных и бесконечных "сообщает", "заявляет" и "представляет"...

Хорошая газетная репортажная журналистика всегда с лицом. Всегда занимает ту или иную сторону. Настоящий журналист сам по себе достаточно важный участник событий. При этом в его руках сосредоточено искусство предоставить читателю материал, необходимый для того, чтобы он сам смог в конечном итоге сделать выбор на чьей он стороне.

Те же, кто сегодня "шьет" конфликт интересов Эйтану Броннеру, делают все, чтобы у ближневосточной журналистики лицо так никогда и не появилось. Им выгодно, чтобы большие издания, зависимые от разного рода политических интриг оставались "беспристрастным" выхолощенным чтивом, на страницах которого обыватель сможет найти информацию под привычным ему "объективным" соусом.

Перспективы
Люди любят читать бумагу. Хорошее издание приятно держать в руках, и никакие бескупюрные блоги пока не способны заменить привычное шуршание страниц на лавках вагонов метро. Благодаря этой странной человеческой привязанности к материальному и ощутимому, газетное слово имеет значительно больший вес в глазах читателя, чем новость, опубликованная в интернете.

Однако хорошее "читабельное" издание - дело дорогое. Поэтому большие газеты зависимы от внешнего финансирования. Услуга, предоставляемая в обмен на деньги, - ни много ни мало, а формирование отношения к актуальным проблемам у читателей. В ней, как правило, заинтересованы политики. Таким образом, политики с помощью газет формируют наше с вами мировоззрение.

В целом понятно, когда The New York Times служит интересам американских политиков, Maariv - израильских, а КоммерсантЪ - российских. Однако новейшая история знакома с попытками иностранного и даже совсем чужеродного влияния, как это произошло после публикации известных карикатур. Надо сказать, попытка была достаточно успешной. Повторять опыт датской газеты с тех пор ни одно крупное издание не решалось.

На этот раз после достаточно продолжительного затишья произошла попытка вмешательства во внутриамериканские дела. Те, кто сегодня сомневаются в соответствии Броннера занимаемой должности, пытаются указывать американцам, кому тем стоит доверять свои мозги. Другое дело, что эту часть тела, конечно, доверять не стоит никому. Ну в крайне случае, человеку, который тебе хоть чем-то близок. Но какая же может быть близость между простым нью-йоркцем и провокатором из Electronic Intifada?

Материал сайта www.evrey.com