В первый день Пурима мне со своим другом довелось побывать в шомронском поселении Итамар, за последние недели, увы, ставшем печально знаменитым. Не поехать туда я не мог - сочувствие к нашим братьям и защитникам обязано проявляться на деле, а не в ахах и охах у дисплея или телеэкрана. Хотя бы потому, что для террора попросту не существует «зеленой черты» или разделительного забора, что и требовалось доказать на минувшей неделе.

Добраться до Итамара не так уж и сложно - вышел из автобуса на перекрестке Тапуах, а дальше дело техники, главное, лишь дождаться тремпа. Свернешь, не доезжая Шхема направо, в сторону Элон-Море и через километр-другой перед тобой откроются тяжелые ворота с непременной сторожевой будкой и сетчатым забором, не ставшим в ту субботнюю ночь преградой для убийц. Ну, ладно, об этом после…

Вручив подбросившему нас водителю специально прихваченный из Иерусалима шалахмонес, мы вышли из машины и первым же заданным вопросом было: «А где здесь дом семьи Фогель?» Нам указали отлого уходящую вверх улицу, застроенную типичными для почти всех поселений небольшими уютными домиками. И мы зашагали по ней, то и дело останавливаясь и с любопытством оглядываясь по сторонам.

На первый взгляд, здесь ничто не напоминало о недавно разыгравшейся трагедии. Пурим оставался Пуримом и это, в первую очередь, касалось резвящихся детишек в маскарадных костюмах. Но все равно (а, может, так просто показалось) на веселье лежала печать какой-то сдержанности. Уж больно тяжела рана и затянется ой, как нескоро.

То, что мы искали, находится на самом краю поселения, неподалеку от пресловутого забора, напротив (только вади перейти) - арабская деревня, та самая… У входа выпиленная из дерева табличка «семья Фогель», вдоль стен - любовно подстриженный газончик. Домик как домик, судя по всему, построен недавно. Двери на замке, жалюзи опущены, хозяева, кажется, в недолгой отлучке и должны приехать с минуты на минуту. Но, увы, чудес, в данном случае, не бывает и приклеенный к стене лист с траурной каймой просто кричал нам об этом.

Стоя у погасшего очага семьи Фогелей я мысленно спрашивал себя: «Как же это случилось?» Вроде бы все ясно: дом на отшибе, до деревни рукой подать, для двуногих зверей - сущий подарок. Не шагать же в центр поселения, где их бы тут же к ногтю…

Формулировочка-то какая мягкая: «двуногие звери». Недрогнувшей рукой вырезать целую семью, застрелить из снайперки двухлетнего ребенка, подорвать у Дельфинариума безоружных парней и девчонок - это даже не зверство, это уже что-то иное, не имеющее названия и не поддающееся нормальному человеческому разуму. Одним словом, позвольте, евреи, представиться - ваш давний недруг Амалек!

Кто-то, пожав плечами, скептически хмыкнет: «Ну, уж прямо-таки, Амалек! Где он сейчас-то? И вообще, арабы произошли от Ишмаэля».

Арабы-то от Ишмаэля, но не палестинцы. Несколько лет назад со мной в охранной фирме работал бывший советский военный переводчик, служивший в свое время в Иемене и в Ливии, так вот, он говорил: «Палестинцы - не нация, а мразь, сброд из всего понемногу». Впрочем, я знал и без него, что в этом этническом коктейле растворились многие народы, бывало, что и крестоносцы, принявшие ислам. Почему бы не завестись среди них Амалеку?

Мы знаем из Торы, что Эсав ненавидит Яакова и тому причиной уступленное им первородство. Одним из внуков нашего дядюшки и является тот самый Амалек, намного переплюнувший собственного деда по ненависти к еврейскому народу. Недаром он осмелился атаковать нас в пустыне после Исхода (другие народы и пикнуть-то не смели), ударив в наиболее слабое и незащищенное место. И много позже, в столице Персидской империи Шушане его прямой потомок Аман предпринял новую попытку «окончательного решения). Но Всевышний и на сей раз все рассудил в нашу пользу.

Аман, слава Б-гу, повешен, но дело его живет. Не просто живет, а цветет пышным цветом, словно чума, расползаясь по всему миру. Амалек не имеет какой-либо конкретной национальности (хотя в древности таковая и была), но его души черными угольками разлетелись по разным народом, оборачиваясь ничем не объяснимой, животной ненавистью к нашему брату. И будь то кровавый гетман Хмельницкий (до сих пор почитаемый украинцами) или бесноватый господин с челочкой или «мудрый Отец народов» - мы безошибочно распознаем «старого знакомца», чью память нам заповедано стереть самой Торой. Одно дело, когда евреев просто притесняют или не пускают в университеты, но, когда вновь и вновь раздаются голоса об «окончательном решении» или сбросить Израиль в море - вот тут-то и выходит на арену его злодейское величество Амалек.

Но вернемся и к другой стороне случившегося в Итамаре. Одним ли амалекитянством можно объяснить все это? И притом, в других поселениях дома тоже стоят на самом краю, а кое-где и впритык к арабским деревням. Однако арабы не приближаются к ним и на пушечный выстрел.

Нет, в данном случае злодеям необходима гарантия, что замысел осуществим. Теракт невозможно осуществить с бухты-барахты, без длительной скрупулезной подготовки, занимающей не один день. Таким образом, амалекитяне прекрасно были осведомлены, что с забора убраны видеокамеры, а прибывший на сигнал патруль «не обнаружит» никаких следов проникновения. Так что же это? Преступное ротозейство тех, кто призван нас защищать или?.. Выводы делайте сами, скажу лишь одно: в Союзе за подобное срывались погоны, а то и летели головы. А здесь вот я что-то не слышал, чтобы ответственные за охрану Итамара понесли ну, хоть мало-мальское наказание.

Отрешившись от печальных дум, мы спустились вниз и отправились в синагогу. Приняли нас в ней радушно, любой, пришедший на минху не забыл первым сказать: «Шалом, Пурим самеах!» А дальше началась веселая, залихватская, истинно пуримская молитва и каждое читаемое кантором благословение «Амиды» превращалось в задорную песню и пляску. Иначе и быть не может - это и есть лучший ответ хоть и обитающему по соседству, но не сломившего нас Амалеку.

Впрочем, веселье-то весельем, но куда деться от вопроса, заданного, правда давно и по другому поводу, замечательным российским поэтом Андреем Дмитриевичем Дементьевым:

Не знаю, у кого спросить,
Не знаю, как себе ответить:
Доколе будет голосить

Земля моя по нашим детям?!

И вправду - доколе?!