Это очень злит. Ведь Игаль Амир приговорен к заключению в полной изоляции с обзором, ограниченным до нуля. И так ему и полагается. Так как же позволяют ему сейчас учиться в хевруте раз в 2 недели? Что тут происходит? Вначале позволили ему жениться, потом завести ребенка и постоянные свидания с женой, и вдруг позволяют ему ежедневный телефонный звонок, и смотреть телевизор, и слушать радио. Мы не преувеличили?

На самом деле, да. Преувеличили. Не немного, очень много. И не сегодня, мы преувеличили 15 лет назад. Игаль Амир не приговорен к заключению в полной изоляции, нет такого наказания в израильском уголовном кодексе. Амир убил премьер-министра и полагается ему самое серьезное наказание, пожизненное заключение. Но в атмосфере национальной травмы кто-то утратил пропорции. И именно круги защитников прав человека встали тут на задние ноги и хотели видеть кровь. Они не хотели, чтобы Игаль Амир получил наказание, они хотели, чтобы он страдал. И много. И всегда. Арабские убийцы маленьких детей, вырезающих семьи, расчленяющие тела не вызвали такие эмоции. Даже при рассказах о самых ужасных преступлениях мы не слышали таких требований, ни со стороны прокуратуры, ни со стороны СМИ. Дед и мать, убившие маленькую Роз Пизам, не сидят в изоляции, они делят камеры с такими же убийцами, как они. Убийца семьи Ушеренко находится во временной изоляции, и это по просьбе полиции, а не прокуратуры. Убийца ребенка Орона Ярдена даже получает отпуска из тюрьмы. Убийцы министра Реховаама Зеэви наслаждаются чересчур дружественными условиями заключения в тюрьме в Йерихоне. И мы еще не говорили о палестинских обер-убийцах, получающих университетское образование, часы отдыха и досуга.

Но когда Игаль Амир получает один час в две недели для учебы в хевруте, бомбят нас ужасающими заголовками "список привилегий удлиняется".

Дорогие возмущающиеся, можно понять ваше желание отомстить за Рабина, но израильский закон не разрешает кровную месть, и вы знаете, что увидеть живого человека раз в 2 недели в течение часа – это не привилегия. Это гораздо меньше минимума человеческого отношения. Даже в самых жестких тюрьмах изоляция – это не наказание, а средство защиты после нарушения закона в тюрьме или если эти преступники угрожают жизни других заключенных, и это на короткие и определенные периоды.

Ощущение, что как будто время от времени происходит улучшение условий заключения Игаля Амира, следует не из того, что он живет в удобных условиях заключения, а из того, что изначально в взрыве гнева и желания мести дали ему бесчеловечные и незаконные условия заключения, и есть предел тому, сколько система может искривлять себя и обманывать себя, чтобы покрывать это. Хватит, слезьте с этого. В Израиле нет смертной казни и нет устроженного пожизненного заключения, и нет законной или моральной возможности ухудшить положение Амира по сравнению с другими убийцами. Смиритесь с этим.

Это в самом деле неприятно слушать, что убийца премьер-министра удостаивается поблажек. Но если бы кто-то принял бы в правильных пропорциях его наказание в 1995г., не было бы необходимости в послаблениях в 2011г.

("Макор ришон" 3.06.11)


Перевел Яков Халфин
МАОФ