Изматывающий спор о цене освобождения Гилада Шалита в последнее время угодил в очень странное место. Лагерь противников щедрой сделки держится за смертельные прецеденты предыдущих щедрых сделок. Меир Даган, например, говорит о 231 израильтянине, убитых вследствие сделки по освобождению Тененбаума. Другие противники возлагают на сделку Джибриля вину за первую интифаду, которая обошлась нам в 184 убитых. На 2 Канале на этой неделе произвели подсчёт, согласно которому около тысячи израильтян были убиты 8 тысячами террористов, освобождённых в последние 20-30 лет. Несмотря на это, сторонники сделки стоят на своём, говоря, что система безопасности достаточно сильна, чтобы справиться с волной новых освобождений заключённых террористов.

«Разве это стратегическая угроза, с которой государство Израиль, с его разветвленными службами безопасности, не может справиться?» - усмехался на прошлой неделе Ноам Шалит. Он прав - это не стратегическая угроза. Государство Израиль сможет справиться с тысячью освобождаемых террористов. Это факт: оно уже справлялось с ними прежде, и ему даже удалось надеть на них наручники. Вот только возникает вопрос – сможет ли государство Израиль справиться с другой проблемой, которая возникнет назавтра после реализации сделки – с проблемой потери суверенитета?

Потому что даже если все освобождённые по этой сделке будут строго соблюдать обязательство воздержания от насилия, сидя под своей лозой, под своей смоковницей, если мы примем утверждения, что большинство из них уже слишком стары, чтобы взрываться в автобусах, всё ещё нам будет трудно воспринять трагическую сущность их помилования.

Речь идёт о обер-убийцах, для ареста которых и предания их суду тяжело работали силы безопасности. Израильские судьи отправили их в тюрьму, чтобы они никогда не вышли оттуда в вертикальном положении. В приговоре суда не было написано, что следует освободить этих обвинённых в опасных преступлениях в случае, когда и если система безопасности найдёт подобающее техническое решение для угрозы, которую могут представлять, будучи на свободе. Их отправили в тюрьму в целях устрашения и сдерживания угрозы, а главным образом, чтобы воздать им за их преступность и злодеяния и для выражения отвращения нормального общества к их злодейским преступлениям.

Если после этого ХАМАСу всё-таки удастся навязать Израилю освобождение 450 осуждённых на пожизненное заключение, мы уже не будем более нормальным обществом. Массовое освобождение выставит судебную систему в наготе. Это выставит на посмешище на пару поколений все расследования и процессы против террористов.

Ещё со времени сделки Джибриля нет тут большого доверия в способность реализовать приговоры террористам. Еще одна сделка такого масштаба ликвидирует остатки доверия. Приговор суда о пожизненном заключении террориста будет представляться судебной метафорой. Приговор о двух пожизненных – уже превратится в анекдот. Мы официально превратимся в государство "с вращающимися дверями".

В сущности, уже сейчас есть тут нечто, что не перестает вертеться – флюгер принципов сторонников сделки. Большинство из них, как правило в обычные дни числятся среди очень ревностных сторонников строгого наказания преступников. Сделки между прокуратурой и адвокатами возмущают их. Они не приемлют помилования. Нет больших ревнителей чести судебной системы, чем они. Они громогласно скрипели зубами, когда Верховный суд принял решение отсрочить - всего лишь отсрочить! – отбывание заключения Моше Кацавом. Их представители поспешили в БАГАЦ после того, как в Кнесете прошёл закон о помиловании противникам размежевания. Нет сомнения, что они не отзовут иск даже, если все противники размежевания поклянутся, что при следующих отступлениях они ограничатся только написанием комментариев к статьям в Интернете. Они сойдут с ума, если президент страны заменит пожизненное заключение Игалю Амиру на 50 лет тюрьмы.

Только когда речь идёт и террористах, они вдруг демонстрируют необычайную гибкость и переводят любое обсуждение в вопрос, вернутся или не вернутся террористы к своей предыдущей преступной деятельности. Ну, допустим, не вернутся – так что? Ведь и Авраам Гиршзон не растратит больше денег из больничной кассы «Леумит», и все же суд на этой неделе не сократил ему срок заключения ни на один день. Если закон – это закон и все равны перед ним, с чего вдруг именно палестинские убийцы окажутся равнее? Десять террористов, может быть, и можно бы освободить в обмен на Гилада Шалита, может, даже 20 – за одного бедного солдата и членов несчастной семьи. Но 450? Это уже идиотизм, настоящая капитуляция, белый флаг.

(«Макор ришон» 08.07.11)


Перевела Фаня Шифман
МАОФ