Втихаря, за кулисами было решено отложить на месяц публикацию отчёта Палмера о расследовании истории с судном «Мармара». Речи не идёт об израильском решении - этот отчёт в самом деле влияет на все заинтересованные стороны – Турцию и Израиль, но не менее, а может, более важно ООН, которой удалось сделать относительно сбалансированный отчёт. Причина отсрочки – отсутствие согласия между Израилем и Турцией. Казалось бы, к какому согласию касательно уже написанного отчёта они должны придти? Согласно многим высокопоставленным источникам в системе безопасности и в министерстве иностранных дел, ответ - что будет назавтра (после публикации отсчета). Согласится ли Турция "слезть с высокого дерева, на которое залезла" - смягчить свои суровые обвинения против Израиля после истории с флотилией? И напротив - согласится ли Израиль принести извинения? - в полный голос, вполголоса, путём ни к чему не обязывающих формулировок… Высокопоставленный министр подытожил это так: в конечном итоге, речь идёт о готовности уступить. Если обе стороны не согласятся, возникает потенциал ущерба в будущем. С этим согласны все стороны. Напротив, если окажется возможным придти к согласию между сторонами, возможно, появится возможность улучшения отношений, в оптимистичном раскладе.

Чтобы понять, как этот отчёт способен очистить мутные воды, которые стоят между Турцией и Израилем, следует понять, что есть в нем. С израильской точки зрения, это хорошие новости, но в то же время в них содержится неприятная крупица. Даже по этому вопросу, кстати, есть большие споры в системе безопасности и даже в правительстве. Известно, что хорошее и плохое – явления относительные, и по содержанию, и в зависимости от дозировки.

В первую очередь, отчёт Палмера устанавливает, что блокада Газы – законна. Государство вправе налагать блокаду и вправе препятствовать прорыву блокады, если есть реальная опасность или угроза со стороны противника. Если кто-то ищет позитивный момент, то он там имеется. У этого юридического постановления есть влияние на возможность будущих подобных действий со стороны Израиля, и что не менее важно – на борьбу, ведущуюся против Израиля. Если Израилю дозволено налагать блокаду, все утверждения об ответственности Израиля за сектор Газы и за «военные преступления» лишены всяких оснований.

Но нет розы без шипов. Помимо упомянутого утверждения, отчёт поднимает вопрос относительно самих действий на «Мармаре», о том, как были убиты активисты IHH, об агрессивности бойцов израильского спецназа.

Как и ожидалось, именно эти выводы отчёта привлекли внимание юристов ЦАХАЛа. Если имеются утверждения относительно действий бойцов спецназа, если возникают опасения, что убитые - результат небрежности, что враждебными комментаторами будет переименовано в "военное преступление», то здесь открываются возможности для судебных исков против Израиля. Тут стоит напомнить об обитателях юридических коридоров. Долгие месяцы юристы ЦАХАЛа и в министерстве иностранных дел работали, чтобы противостоять волне исков против офицеров и политиков за границей. Будет неприятно, если министр или высокопоставленный офицер будут арестованы. Но в ЦАХАЛе утверждают, что в юридических актах против таких шагов есть и оборонительный аспект. Солдат должен знать, что завтра утром никто его не арестует его в Лондоне за то, что он совершил, будучи облачён в форму, - объясняют там. И это верно.

Стоит пожертвовать достоинством

Похоже, что в Израиле нет здравомыслящих людей, которые бы были рады видеть наших офицеров арестованными. Проблема в том, что утверждения юристов из системы безопасности превратились в топор, которым орудуют сторонники извинений. Объяснения юристов основываются на потенциале ущербе. После отчёта, который обнаруживает проблематичность в оперативной деятельности солдат ЦАХАЛа, и после того, как Турция проглотит оскорбление по вопросу блокады Газы, она почувствует себя вправе потребовать компенсации за оскорбление и, скорее всего, сделает это. Международный суд или любой обычный европейский суд может принять к рассмотрению иск. А отсюда уже недалеко до реальных юридических шагов против собственности или против офицеров. Учитывая такую проблематичную вероятность, заявляют юристы, если можно достичь реального согласия с Турцией, при которой они обязуются воздержаться от исков, стоит немного пожертвовать достоинством и извиниться.

И высшие чины в системе безопасности принялись с пылом высказывать утверждения о необычайной важности извинения перед Турцией. Все согласны, твердили эти высшие чины – от бойцов спецназа и их командиров и до более высоких чинов, - что это хорошо для тех, кто был там. Проблема этой концепции начинается с главного. Можно понять, почему военные юристы, вся функция которых бороться с потенциальными проблемами в будущем, увидят этот отчёт и начнут распространять свои опасения. Невозможно ожидать от них, чтобы они в такой ситуации не били тревогу.

Однако при нормальном ходе вещей рассуждения юристов – лишь часть соображений при принятии решения. У них есть вес, но не такой, какой он получил в этом обсуждении.

Начнём с того, что трудно найти бойцов спецназа, которые испытали бы счастье от их решения извиниться. Ведь речь идёт о молодых людях, которые больше года обсуждают свою встречу с террористами. С их точки зрения, "диск сменили" через 5 секунд после того, как они спустились на палубу, в тот момент, когда первый активист попытался убить одного из командиров группы коммандос. Извинение, даже когда сопровождается юридической логикой, не укладывается в их генетический код. И вообще, с точки зрения тактического командования, даже если и были сделаны ошибки, и среди террористов были убиты также и те, кого можно было бы остановить другими средствами, неважно. Бумага комиссии по расследованию терпит все, но в реальности, когда идёт сражение – неважно, в секторе Газы или на борту корабля, - не может не быть пострадавших. В ЦАХАЛе не хотят, чтобы пострадали невинные, но на войне такое случается. В спецназе уверены, что они нанесли точный удар по террористам. Ну, а если даже ошиблись, на что намекает отчёт, это не основание менять подход. Если любое попадание в невиновных во время войны означает подачу судебного иска, но вся американская армия должна была бы предстать перед судом.

Израильское заикание

И юридическое утверждение о будущей защите требует прояснения. Предположим, что юристы правы, и Турция согласна, и из её согласия следует, что она не подаст исков против солдат ЦАХАЛа и против высокопоставленных лиц государства Израиль. Но на что это влияет? Ведь большинство исков, которые уже были поданы и подаются сейчас, дабы нанести удар по Израилю, поступают от неправительственных организаций и от анти-израильских активистов. Правительства вообще вне всей этой истории. Турция не может воспрепятствовать активистам за права человека из Южной Африки или Ирландии подать иски против Израиля. Хоть это был турецкий корабль, но кроме активистов IHH, там был «эрев рав», этакий интернационал, объединённый ненавистью к Израилю.

А вообще, если кто-то хочет посмотреть, что будет дальше, он может задаться вопросом, каким образом повлияет извинение на процесс подачи исков. Вопреки утверждениям юристов из системы безопасности, именно официальное извинение Израиля может быть использовано как лучшее доказательство вины. Явится некий борец за мир с «Мармары» и заявит, что его ранили совершенно ни за что, и как свидетельство предъявит израильские извинение. Вот вам признание вины из уст ослицы. Солдаты ЦАХАЛа не только окажутся субъектами последующей лавины исков, но их шансы выйти из этого без ущерба значительно уменьшатся.

Генерал в отставке Гиора Айленд, возглавлявший следственную армейскую комиссию по проверке событий на «Мармаре», на этой неделе заявил, что он со всей решительностью возражает против извинений. Были вещи, которые можно было бы сделать по-другому, сказал он, но извиняются, когда наносят удар по ошибке. В истории с «Мармарой» ошибок не было. Враждебная сторона намеревалась вести враждебные действия и выполнила свои намерения, и только тот факт, что бойцы спецназа действовали профессионально, предотвратил более серьёзный ущерб. По словам Айленда, Израиль должен был установить сразу же после событий с флотилией железную стену – то есть со всей прямотой заявить: никаких извинений не будет! Точка! После такого заявления, было бы ясно на всём Ближнем Востоке, что разговоры на эту тему закончены. Но вместо этого Израиль принялся заикаться и говорить с турками в два голоса. Тема извинений осталась на столе, и теперь превратилась в условие согласия принятия отчёта.

Так или иначе, ныне ясно, что решение об извинении должно быть в исключительном ведении инстанций, принимающих решения. Мнение министерства обороны в этом контексте наносит вред. Все заявления носят политический характер. Кто-то пренебрегает турками и предполагает, что извинение изменит их стратегический выбор, а кто-то постарается напомнить, что отдаление от Израиля началось там задолго до истории с "Мармарой".

Пока глава правительства ещё не принял решения. Министр Яалон и министр Либерман едины в своём отказе от извинения. Либерман выражал своё отказ с самого первого момента. Яалон принял решение после стратегических изменений в Сирии и американского давления.

Эта вся история – отнюдь не пустая игра в гонор, но трезвый взгляд, не затуманенный посторонними шумами, создаваемыми озабоченными юристами.

(«Макор ришон» 29.07.11)


Перевела Фаня Шифман
МАОФ