После повлёкшего человеческие жертвы кровавого теракта в прошлый четверг на шоссе №12, ведущем в Эйлат, пресс-секретарь ЦАХАЛа бригадный генерал Йоав Мордехай устроил импровизированную пресс-конференцию на месте. В числе прочего он сказал: «Между египетским наблюдательным пунктом и террористами имела место перестрелка». Мы побеседовали с тремя спасшимися в теракте, и они полностью опровергли это утверждение.

Дани Геза и Хану Тегори мы встретили в понедельник во время похорон семей Гез и Карлинский в Кфар-Сабе. До интервью, то есть через 4 дня после теракта, ЦАХАЛ ещё не опросил их. При том, что они были свидетелями произошедшего с самого начала до спасения их оттуда; единственные, кто заинтересовался их свидетельствами, были журналисты.

Дани Гез (47) был один из компании, в четверг утром выехавшей из Кфар-Сабы в Табу. В первой машине ехали супруги Довик и Шула Карлински и супруги Моше и Флора Гез. Во второй машине ехали Дани Гез и его подруга Яэль Бен-Шошан, и Меир Масика и его подруга Хана Тегори. Первоначалный план был – въехать в Эйлат через шоссе Арава. Но Довик, водитель первой машины, по пути решил свернуть вправо, в сторону 12-го шоссе, граничашего с Египтом.

«Ехали мы себе спокойно, - вспоминает Дани Гез. – Но неожиданно увидели перед собой блок-пост ЦАХАЛа. Армейский джип "Хаммер" стоял на дороге, а рядом – солдаты. Один из них остановил нас, спросил, куда мы едем, после короткого разговора пожелал нам счастливого пути. Мы поехали дальше, проехали несколько километров… Вдруг перед нами несётся частный автомобиль, водитель помигал нам фарами. Это побудило Довика и Меира, водителя нашей машины, снизить скорость: мы попросту были уверены, что парень предупреждает нас о полицейском радаре.

И тогда мы увидели, что машину Довика стоящей. Слева от дороги лежал опрокинутый покорёженный автобус. Тип, похожий на египетского полицейского, приблизился к нему с оружием в руках. Какую-то долю секунды я думал, что тут произошла дорожная авария, но тут же меня охватило чувство – что-то тут не то: с чего вдруг египтянин, пусть и полицейский, останавливает израильского водителя на израильском же шоссе? Даже если скажете, что он добровольно решил помочь в регулировании движения после дорожной аварии, с чего вдруг оружие в руках?

Я понял, что дело тут очень нечистое, и завопил Меиру, нашему водителю, чтобы немедленно остановился. Мы сидели, как застывшие, долгие мгновенья, что-то вроде минуты, может, чуть поменьше. Псевдо-полицейский, стоявший перед машиной Довика, выстрелил в него, а потом в остальных пассажиров машины. Как только он начал стрелять, я увидел, что на египетской высотке справа что-то происходит. Сверху находится египетская позиция, там какое-то помещение, такая большая будка. И вдруг из этого помещения вышла большая группа, все с оружием».

«Сколько приблизительно?»

«12, может больше… Бросалось в глаза, что часть из них были одеты в темно-синюю форму, как египетские полицейские, а другие в пятнистых формах».

«Так что это было? Палестино-египетское сотрудничество?»

«Это самое логичное разъяснение. Оставим на минутку тот факт, что часть из них в темно-синей форме, а другие в пятнистой. Как можно объяснить, что стрелявший в нас вышел с египетской позиции? Что, террористы захватили этот египетский наблюдательный пункт? Нет никакого другого объяснения, кроме того, что они действовали против нас рука об руку. Я не знаю, было ли это проявлением солидарности. Может, им дали взятку, может, просто подговорили, убедили. Одно несомненно: они действовали вместе против нас».

«Но пресс-секретарь ЦАХАЛа сообщил в четверг, что египетские силовики вели перестрелку против ячейки террористов».

«Да как он может такое говорить?! Он совершенно заблуждается! Может быть, то, что он говорит, произошло в другом месте. Но говорить такое о том, что случилось с нами – это просто вводить в заблуждение!»

«А что было дальше, когда эти в формах вышли с позиции?»

«Четверо распределились по всей высотке, встав на колено для стрельбы, пока прочие спускались вниз к израильской территории. И тогда, со стороны группы стрелков на высотке на нас посыпались пули. Одиночные и по колёсам».

«Они не хотели поразить вас?»

«Это действительно так. Нет никакого другого объяснения, почему стреляли одиночными выстрелами и по низу машин…»

«А как вы можете объяснить эту стрельбу?»

«По моему мнению, их целью было прежде всего поймать солдат, взять их в плен. Ну, а если нет солдат, собрать жатву смерти. Ведь со времени Гилада Шалита, пленение израильского солдата для них дороже сундука с золотом».

«Этим вы объясняете также и то, почему они замешкались со стрельбой по пассажирам машины Довика?»

«Однозначно! Увидев, что там все гражданские лица, жизни которых (в их глазах) не имеют значения, они их попросту ликвидировали. То же самое они хотели сделать и с сидящими в нашей машине».

Действительно, из первичного расследования дивизии Газы, которое организовали в конце прошлой недели, выясняется, что целью было именно похищение солдата. В оборудование террористов, как оказалось, входили наряду с прочими вещами, наручники и другие средства для связывания.

Пустые вопросы дежурной телефонистки

Гез рассказал, что после начала стрельбы по низу их машины он сказал водителю Меиру, чтобы тот подал назад. «Мы проехали задним ходом несколько десятков метров с пробитыми колёсами. Вдруг я увидел частную машину, приближавшуюся с севера. Я наполовину высунулся из окна машины и дал ему знак возвращаться обратно. Затем я позвонил на диспетчерский пункт полиции и сообщил о том, что произошло. Мне ответила дежурная телефонистка и начала задавать бессмысленные вопросы. Я заорал на нее, что тут теракт со стрельбой, чтобы она сообщила об этом немедленно силам безопасности, чтобы полиция развернула силы, чтобы не дать машинам приближаться сюда. Неожиданно разговор прервался, и эта телефонистка даже не перезвонила мне! Прибыв с траурным визитом, министр Аронович обещал мне проверить, как такое могло произойти.
Но ладно, такое равнодушие характеризует не только данную телефонистку. По сей день, до момента нашего с вами разговора никто не нашёл времени расспросить меня. Так вы хотите сказать мне, что без допроса тех, кто видел всё произошедшее с самого начала, это считается серьёзным расследованием? После всего удивительно, что прессе сообщают об обстреле нас ракетами РПГ и прочие подобные выдумки. Уже не удивляет, что министр внутренней безопасности является с траурным визитом через 4 дня после события и, не запнувшись, говорит: «У меня всё ещё нет полной и ясной картины произошедшего». Если не расследовать, откуда взяться полной и ясной картине!?»

Также и Хана Тегори, тоже ехавшая в машине с Дани Гезом, свидетельствует о большой группе террористов и египтян, вышедших из египетского пункта, о том, что часть их открыла огонь по сидящим в машине, пока остальные занимали удобную позицию по направлению шоссе. «Я помню, что у части из них были закутаны лица, а у других нет. Миллион процентов, что египтяне сотрудничали с террористами. Говорить о том, что между ними был конфликт – это просто извращать реальность!»

В одном Тегори не согласна с Гезом: «Я не приемлю заключение Дани, будто Довик был жив, когда террорист или египетский полицейский стоял, направив на него оружие. Довик был натурой увлекающейся, полон идей, действующий без страха. Если он был жив в тот момент, я уверена, он бы помчал машину вперёд. Скорей всего, он уже был застрелен к этому моменту. А то, что Дани видел – стрельбу после этого, - это было вроде контрольного выстрела».

Что касается водителя, который пронёсся перед их носом и предостерёг их только миганием фар, не более того, то Хана Тегори не присоединяется к духу резкого осуждения, характерному для окружающих её. «Легко судить его на расстоянии, но если ты едешь, да ещё с детьми за твоей спиной, да ещё в обстановке истерии, не так-то просто остановиться. С другой стороны, может быть, ему надо было найти другой способ, чтобы нас предостеречь, а не только мигать фарами». В тот день Гез полагал, что речь идёт об Аароне Гонене из Лода, который рассказывал о том, что он сделал это, по ТВ.

Генерал не говорил, генерал говорил

Когда Аарон Гонен услышал от нас обвинения, высказанные против него Дани Гезом, он сказал: «Слова Дани для меня, как нож в сердце. Это верно, я на самом деле улетел с этого места, но не загородил шоссе, чтобы не дать туда попасть другим машинам, а только помигал фарами. Но тому была причина: у стрелявшего в меня террориста был широкий обзор. Позади сидели мои дети, 5 и 7 лет, а рядом сидела жена. Остановись я - и моя машина стала бы смертельной ловушкой для нас. Выйдя за радиус стрельбы, я таки поставил машину посреди шоссе и не дал другим машинам попасть туда.
Хотя я всё сделал верно, потому что спасал свою семью, знайте же - 10% времени, прошедшего с того момента, я благодарю Всевышнего за спасение нас из ада, а 90% времени я казню себя – может, я мог бы сделать больше, чтобы спасти жизни погибших… Может, я мог бы предупредить большее число тех, кто следовал за нами, сделать что-то большее, чем просто мигать фарами и размахивать руками. Я слышал по радио, ещё до этого разговора с вами, что Дани Гез меня обвиняет. Когда я услышал это, я плакал. Я думаю даже поехать на похороны в Кфар-Сабу, но я опасаюсь, что это не будет воспринято хорошо».

Но в продолжение беседы с ним выяснилось, что Гонен вообще не был тем водителем, который мигал фарами компании Дани Геза, что он, как и они, ехал в южном направлении в сторону Эйлата. Это был другой водитель, ехавший с юга на север – это он помигал фарами компании Геза. Так какой же машине помигал Гонен? Может, машине супругов Леви, которые выехали из Эйлата и обстреляны террористами, а может, какой-то другой машине.

Гонен тоже был поражён, услышав версию пресс-секретаря ЦАХАЛа о перестрелке на египетском пункте между египетскими пограничниками и террористами. «99% достоверности, что имело место сотрудничество египетских сил и террористов. Стрельба по машинам велась с высотки, где расположена египетская позиция. Я увидел того, кто стрелял по нам, ещё до того, как он открыл огонь. Я служил в этом районе 20 лет. И до того, как открыли огонь, тот, что стрелял по нам не показался мне чем-то, не вписывающимся в пейзаж Если бы египтяне стреляли по террористам, то огонь террористов прекратился бы до появления сил ЦАХАЛа, заставивших их замолчать, или после всего были бы найдены тела египтян на позиции. Вы что-нибудь слышали о найденных телах египтян на той позиции? Это, разумеется, не говорит о том, что решение о подобном сотрудничестве было принято в верхушке египетской армии в Каире. Надо полагать, что это было решение на местном уровне, и возможно, террористы дали взятку египетским полицейским на пограничном пункте. Как служивший в том районе долгое время, я могу сказать, что египтяне, служившие там, не были из отборных частей. Речь идет о разного рода сброде».

Мы обратились к пресс-секретарю ЦАХАЛя, чтобы понять о какой перестрелке между египетском пограничным пунктом и террористами говорил бригадный генерал Мордехай. Вначале перезвонила нам солдатка по имени Шира и передала, что "бригадный генерал Мордехай не говорил этого". Но мы слышали это своими ушами, ответили мы. "Этого не может быть", - ответила представительница пресс-секретариата ЦАХАЛя. – "У меня в руках распечатка интервью и этого нет в тексте". У нас не оставалось выхода, кроме как дать ей прослушать магнитофонную запись слов бриг.генерала Мордехая. Прослушав запись, он пообещала перезвонить.

Вторая реакция: "Эти слова были сказаны пресс-секретарем, они основываются на первичном расследовании, проведенном на местности. Параллельно с этим силы безопасности начали углубленное расследование событий, поэтому мы не можем ничего сказать помимо этого".

(«Макор ришон» 26.08.11)


Перевела Фаня Шифман
МАОФ