Сейчас обсуждается в обществе вопрос смертной казни для террористов. Амжад Аувад, животное в человеческом образе, признан виновным в ужасающем убийстве семьи Фогель в Итамаре. Его двоюродный брат и соучастник по убийству был признан виновным и ему был вынесен приговор в 5 пожизненных заключений. Амжаду приговор еще не вынесен, и естественным образом со всех сторон доносится требование, почти крик, вынести ему смертный приговор. Разумеется, усилили это требование еще запечатленные в коллективной памяти фотографии десятков террористов-убийц, выходящих на свободу в рамках сделки Шалита, поднимающих в знак радости руки, запятнанные кровью евреев.

В качестве ожидаемой и автоматической реакции поспешила партия Мерец подать законопроект о полной отмене смертной казни (для обычных судов смертная казнь была отменена еще в 50-е годы, но террористов судят в военных судах, у которых есть полномочия выносить смертный приговор, но это право еще ни разу не было задействовано). Мерец – маленькая партия, у которой нет реального влияния, и она знает, что ее законопроект предназначен, в основном, для СМИ. Смертная казнь не будет отменена, но практически до сегодняшнего дня не применялась. Правильно ли будет изменить это?

Из расчета "затрат-выгоды" не ясно стоит ли выносить смертный приговор этому ничтожеству. На следующий день после объявления приговора этот презренный убийца превратится в жертву, и по всему миру начнутся кампании с требованием не приводить приговор в исполнение. Тысяча газет опубликуют его снимки и проинтервьюируют его несчастную семью. Тысяча организаций за права человека и ассоциаций за мир и справедливость обратятся к правительству Израиля с требованием помиловать его. Тысяча знаменитостей от папы римского до поп-певцов и фотомоделей задействуют давление в его пользу. Правительство будет колебаться на протяжении 70 заседаний. Толпы будут демонстрировать на улицах Газы и Тель-Авива. Зачем нам проблемы? Дадим ему сгнить в тюрьме.

Из-за всего этого есть предлагающие вынести ему смертный приговор, но пока не приводить его в исполнение, а держать его в качестве угрозы для приговоренного и тех, кто послал его. Это может стать устрашающим мессиджем: знайте, что в тот момент, когда вы совершите еще один теракт, мы в качестве реакции приведем в исполнение этот приговор. В этот будет еще один мессидж: он приговорен к смерти и не будет освобожден ни в какой сделке.

Устрашает ли смертная казнь?

И эффективность этого предложения под сомнением. Возможно, что пославшие террориста или конкурирующая террористическая организация будут заинтересованы в смерти приговоренного террориста, и тогда наша угроза лишь усилит их мотивацию совершить теракт и воспламенить атмосферу. И по вопросу "никогда не будет освобожден" можно высказать сомнение. Много красных линий были пересечены в сделках по освобождению террористов и, возможно, когда-то и эта красная черта будет пересечена и правительство Израиля решит, что нет выбора и надо освободить террориста, приговоренного к смертной казни, в обмен на похищенного израильтянина. Если так, то выяснится, что предпочтительнее было не выносить ему смертного приговора.

Испугает ли смертная казнь других убийц? Противники смертной казни в мире размахивают исследованиями, доказывающими, что смертная казнь не устрашает, но правда заключается в том, что это настолько ускользающий вопрос, прячущийся в глубине болезненной души потенциального убийцы, что почти невозможно получить на него ответ в виде достоверного исследования. В вопросах такого рода, да простят мне исследователи и ученые, почти всегда случается чудо и результаты исследования точно совпадает с мировоззрением исследователя. В любом случае тут речь идет о террористах, а не уголовных убийцах из стремления к наживе или в страсти ревности. Устрашение по отношению к террористам – это совсем другой вопрос, еще более трудный для научного исследования.

Вроде бы, там где террористические организации преуспевают мобилизовать террористов-самоубийц, смерть не является устрашающим фактором. Но большинство терактов не совершаются самоубийцами, и нет сомнения, что мобилизация террористов – не самоубийц станет сложнее, если петля виселицы будет витать над их головами. Также нет сомнения, что фотографии освобождаемых в рамках сделки Шалита и в предыдущих сделках играют существенную роль в привлечении новых террористов. В самом худшем случае, - говорят представители террористических организаций, - отсидишь несколько лет в израильской тюрьме, пока не освободим тебя. Смертная казнь полностью меняет картину. Лично я склонен думать, что уменьшение возможностей по мобилизации террористов – не самоубийц повлияет и на возможности мобилизации самоубийц, так как создаст общую атмосферу опасения и желания держаться подальше от активистов террористических организаций. Это мое мнение, но я не уверен на 100 процентов. Возможно, произойдет обратный процесс, когда приговоренный к смерти террорист и задействованное ради него давление создадут атмосферу шахидизма и воодушевления среди молодежи и подтолкнет их к террористической деятельности.

И земле не искупиться

Короче, в расчете "затрат-выгоды" обе чаши весов находятся примерно на одном уровне. Но не в каждом вопросе соображения затрат и выгод верны. Помимо этих соображений есть моральный вопрос: можно ли человеческому суду брать на себя роль Бога и решать убивать человека не в рамках военных действий. Видно, законопроект Мерец следует, в основном, из этих соображений. Даже если выяснится, что смертная казнь устрашает, - скажут предлагающие законопроект, - все же будучи лишь людьми, мы не можем позволить себе убить другого человека.

И против этого серьезного утверждения есть противоположное моральное утверждение: в самом деле очень тяжело с моральной точки зрения решить об умерщвлении человека, но не менее неморально решение оставлять в мире такого, как Амжад Аувад. Более того, даже если окажется, что смертная казнь вообще не устрашает, на обществе и государстве лежит моральный долг наказать презренного убийцу вроде Амжада Аувада. Если сформулировать это словами Торы, "и земле не искупиться от крови, пролитой на ней, разве только кровью пролившего ее". В этом вопросе Властелин Мира не оставил нам возможности увильнуть от решения, сказать "мы только люди" и переложить ответственность на Него. Вся ответственность на нас. Еврейская мораль и естественное чувство справедливости говорят, что опасение или увиливание от обязанности совершить справедливость в этом вопросе, развращают общество. Грех убийцы ляжет на суд или на все общество, если увильнут от их морального долга приговорить его к смерти. Продолжение жизни такого ничтожества, как Амжад Аувад, внутри общества действует на общество как капля черных чернил, капнутая в стакан воды, распространяющаяся в жидкости и очерняющая весь стакан и все, что в нем.

(«Макор ришон» 02.12.11)

Перевел Моше Борухович
МАОФ