Дуализм [лат.: duo - два] – (одно из значений) двойственность, раздвоенность – Словарь иностранных слов, М., 1954.

В последнее время проявилось несколько тем, в которых наше мнение вынуждено раздваиваться. А потому раздваивается и желательный тип поведения в ситуациях, описываемых этими темами. С одной стороны присутствует резкое неприятие, желание отделиться и отдалиться, с другой стороны, не удается отвергнуть насущную необходимость участвовать. Но нельзя одновременно реализовывать оба типа поведения – частичное участие чаще похоже на состояние "немножко беременна", еще чаще – просто невозможно. Нужно быть или с одной стороны баррикады, или с другой. Невозможно уйти от необходимости выбора. А выбрать тот или иной тип поведения – значит отбросить важность, обоснованность, необходимость своего же второго, противоположного первому взгляда на ситуацию.

Рассмотрим две из этой группы тем.

Первая и важнейшая из них– служба в армии.

О невозможности служить в ЦАХАЛе для тех, кто хоть немного понимает ситуацию в армии, мы писали неоднократно и до изгнания евреев из Гуш Катифа, и после него (см., например, наш текст "Могут ли наши дети служить в ЦАХАЛе", сайт МАОФ, israel/61-education/25663-2010-09-16-10-28-56). Повторяться не будем. Но добавим. После нашей последней статьи армия представила многочисленные дополнительные доказательства того, что в ней еврею служить нельзя. Тут и многочисленные жесточайшие силовые изгнания евреев из их домов в Иудее и Самарии (хорошо, что хоть с женщинами и детьми армия научилась справляться), и смена одного архилевого генерала на другого еще более левого на посту командира центрального военного округа (куда как раз и входят Иудея и Самария. Ни для кого не секрет, что израильский левый генерал в своих решениях и приказах исходит в первую очередь из своей идеологии и слишком часто забывает о логике, справедливости, военной целесообразности и правовой обоснованности приказов), тут и абсолютная, вопреки любым фактам поддержка армией арабов при любых их стычках с поселенцами (а такие стычки практически всегда не являются инициативой даже изначально безнаказанных арабов, а вдохновляются и организуются нашими левыми отморозками и их вечными союзниками - европейскими борцами за права "несчастных палестинцев"), неутверждение нового строительства в Иудее и Самарии. Фактически армия сегодня защищает не столько государство (Страну она уже давно перестала защищать), сколько обслуживает извращенные политические интересы всего одного человека – Эхуда Барака при открытом попустительстве премьер-министра и импотентных, никому и ничему не мешающих возражениях якобы правых министров.

Особо характерным в последнее время оказался не столь уж значимый на кошмарном фоне эпизод с женским пением перед юношами-солдатами. Его следует рассмотреть чуть подробнее.

Служба девушек в армии преследует, по крайней, мере две цели. С одной стороны эта служба позволяет поддерживать высокий уровень блуда и вседозволенности в обществе, с другой – извращать женское предназначение, лишать общество его важнейшей составляющей – здорового и цельного женского начала. При разрушенном женском начале невозможно сохранить в обществе полноценное мужское начало, здоровое распределение ролей, что приводит к общему ослаблению общества сначала на моральном уровне, а потом, как следствие, на остальных уровнях. Именно поэтому мы назвали эпизод с насаждаемым силой правом девушек петь перед мужчинами и обязанность мужчин это пение слушать без права покинуть неприемлемое сборище, несмотря на запрет такого состояния со стороны еврейского Закона, мы назвали относительно мелким эпизодом в длинной череде общего, осознанного, искусственного и последовательного насаждения разврата в обществе. Естественно, насаждение разврата идет под аккомпанемент громких благих воплей о равенстве прав мужчин и женщин, о недопустимости дискриминации женщин, о главенстве приказа командира. Главное для нас в этом эпизоде – поведение армейских раввинов. При поступлении приказа, прямо, явно и открыто нарушающего еврейский Закон, раввины … промолчали!!! Один из них поднял голос в защиту Закона и был в тот же день уволен из армии по рекомендации главного (!) раввина (!!) ЦАХАЛа. Остальные уже хорошо усвоили, что защита еврейского Закона обойдется им в потерю теплых должностей и хороших зарплат. А своя рубашка ближе к телу. Как оказалось, и к телу современного армейского раввина тоже. Эти раввины еврейский Закон учили и сдавали, но, служа в этой в армии, поняли, что наиважнейшим источником Алахи является совсем не Тора, а генерал. То есть, фактически мы остались без раввинов в армии при огромном количестве "казенных" раввинов. Уж не будем вспоминать слишком явное молчание армейских раввинов перед и во время Гуш Катифского изгнания (при явной и открытой поддержке "линии партии" со стороны тогдашнего главного раввина армии), не будем задавать вопрос о фактическом соблюдении кашрута в армии под руководством генералоподчиненных раввинов, о нижайшем смирении (фактическом согласии) с полуголыми инструкторшами солдат. Редкие и робкие попытки создать для особо религиозных солдат ("харедим" и учащиеся йешивот-эсдер) особые условия службы с нормальным кашрутом и без девушек как раз и демонстрируют реальный еврейский уровень остальных подразделений – точнее, отсутствие любого уровня. Обычные же религиозные сионисты в"вязанных кипах", не учащиеся в йешив-эсдер, служат в обычных, смешанных подразделениях и весьма часто возвращаются из армии с непокрытой головой. Но даже эти особо-религиозные подразделения подчиняются все тем же командирам, что исключает для них реальную возможность защищать Страну и евреев в ней. То есть, их служба в армии фактически прикрывает "кошерной" накидкой откровенно антиеврейский характер современной израильской армии.

Итак, почему не служить – достаточно понятно. А почему – служить?

На это есть длинный список причин.

Во-первых, так принято в обществе. Присутствует мощная пропаганды ценности службы, исполнения гражданского долга, обязанности защищать государство. А противостоять массированной пропаганде сложно – этот путь всегда возможен только для одиночек. Приятно чувствовать себя не выделяющимся из общества, "одним из всех", перед которым после службы открыты все дороги. Да и нормальному здоровому человеку, обладающему чувством естественной любви к своей стране, инстинктивно хочется внести свой вклад в общее дело, не стоять в стороне, защищать страну с оружием в руках (недаром Талмуд называет оружие украшением мужчины). Военный труд – нормальная, хотя и тяжелая, часть здоровой мужской жизни.

Во-вторых, служить в армии обязывает закон государства. Избежать службы в армии, не вступая в явный конфликт с законом, можно только много лет изучая Тору в йешивах и затем проходя достаточно длинную "национальную службу", часто в очень тяжелых местах и на самых малоквалифицированных должностях. Это требует отложить овладение специальностью, требующей серьезного образования, на очень длительное время, отстав от сверстников сначала по возрасту, а затем и по возможностям – уже женился, родились дети, зарабатывать для семьи нужно чем можно уже сегодня, на учебу уже нет ни времени, ни средств, ни иных возможностей. То есть, слишком часто приходится вообще отказаться от серьезного образования – огромная, страшная цена. Заметим, что даже служащие в армии отстают по времени образования от европейских и американских не обязанных служить сверстников. Конечно, можно "косить" от армии по здоровью или по пацифизму, но это удел деидеологизированных светских, удел сильно размножившейся в последние два десятилетия после Осло "золотой" молодежи (короче – отморозков). Некоторым плохим компромиссом является укороченная (но не короткая) служба в рамках пятилетней программы учебы в йешивот-эсдер.

И "харедим" пошли в армию, чтобы избежать необходимости всю жизнь провести в йешиве и подработках, не выводящих из нищеты, чтобы выйти в открытое общество. То, что за эти преимущества при службе в нынешней армии, сознательно и целенаправленно разрушающей личность человека, придется заплатить потерей Торы и цельностью личности, далеко не все понимают или сознательно хотят сбросить с себя нелегкое бремя Торы.

Девушки могут избежать призыва только объявив и доказав собственную религиозность или очень ранним "выпрыгиванием" замуж. Ну, и конечно, симулянтством болезней. Даже один из этих путей удается не столь уж многим.

Катастрофическое разрушающее влияние армии на моральную основу личности любого человека во многих ее параметрах, в том числе и аспекте возможности серьезной дальнейшей учебы в наукоемких областях и в Торе, понимают слишком немногие, а армия меняться в еврейскую сторону и не собирается. Любая армия может меняться только под огромным внешним давлением. В современном Израиле такое давление полностью отсутствует – слишком мало понимание проблемы в обществе, сильно разрушенном специально негодным школьным воспитанием и образованием.

Отметим еще один аспект. Обязательная срочная служба в армии является явным признаком диктаторских или недалеко от них отстоящих режимов. Только эти режимы могут требовать от населения уплаты тяжелейшего налога в виде нескольких лет службы собственной молодежи со всеми отрицательными последствиями (отрицательными - для общества. Для режимов – одни преимущества). И никакие ссылки на окружение врагов и на постоянную опасность при серьезном анализе не сработают.

А как же была устроена еврейская армия в эпохи, когда у евреев было свое государство? Например, в эпоху царя Давида. Победоносными войнами евреи и тогда не были обделены.

У Давида была небольшая профессиональная армия, состоящая, как бы сегодня сказали в России, из "контрактников". Иными словами – из служащих на зарплате, работающих по военной специальности. Не поднимается рука написать о "сверхсрочниках", так как не было "срочной службы". А во время нередких войн "под ружье" ("под лук и меч" – тогда еще не было ружей) призывалось огромное ополчение из гражданских лиц. Именно эта модель и принята сегодня во многих странах. Именно она и должна заменить нынешний армейский монстр в Стране. С учетом реалий положения Израиля мы полагаем, что существенное большинство юношей (без разделения на светских, религиозных сионистов, харедим) должно в обязательном порядке пройти серьезный курс военной подготовки, овладеть военными специальностями, оттренироваться. Если армия будет действительно еврейской, наполненной знанием Тв-рца и учебой Торы, то такая подготовка займет не столь уж мало времени – полагаем, около года военной учебы для рядового и младшего командного состава (только учеба и тренировка, без того, что сегодня после учебы наполняет время службы). Часть юношей, явное меньшинство (предположим, примерно каждый восьмой) продолжит получать навыки младших офицеров – еще 6-8 месяцев учебы плюс начало службы для тренировки (прохождение стажировки). Итого – второй год службы, но, помним, что для меньшинства. Небольшая часть останется на постоянной кадровой службе с почти непрерывной военной учебой – чтобы стать костяком командования (командирами среднего и высшего звена – от роты и выше) в мирное время и во время войн. Обычно этот слой в мирное время перенасыщен старшими офицерами – это неизбежно, естественно и правильно, это обеспечивает качественный командный состав для сильно расширяющейся на период войны армии. Для ушедших в запас – ежегодные (или чаще – в зависимости от звания и сложности военной специальности) учебные (и только учебные, тренировочные) сборы для поддержания и пополнения знаний, навыков, формы.

Нельзя ни забыть, ни пренебречь использованием в армии военных аспектов гражданского образования, которое должно явно включать военные стороны специальностей (военные кафедры в университетах для врачей, инженеров и еще ряда специальностей. Важно понимать, что военврач – он на 98% - 99% просто врач с огромным многолетним врачебным образованием и опытом и только относительно мелкая добавка знаний и навыков, специфичных для военных поражений солдат делают его военврачом. Военный инженер – он сначала просто инженер с многолетним образованием, усиленным военными аспектами специальности. Например, учась на инженера-строителя мы на военной кафедре усилили нашу подготовку военным взрывным делом и подходам к взрывам мостов и железных дорог (гражданские взрывные работы и так были частью обычной программы), знанием особенностей краткосрочного и срочного проектирования мостов и железнодорожных путей, знанием военной техники и конструкций для такого срочного восстановления. Все это легло на подготовку "просто инженера" и вряд ли составило более 2% наших инженерных знаний).

И, конечно, страна нуждается в срочном создании серьезной военной академии для передачи знаний в области военных наук старшему (кадровому) комсоставу. Создать ее не так уж трудно – в мире накоплен огромный опыт функционирования таких академий, программ обучения, типов специализаций, уровней и сроков необходимой учебы.

А вся военная работа – охрана границ и военных объектов, боевые дежурства, обучение новичков, необходимое военное присутствие, содержание техники и оружия и еще очень многие нужды армии мирного времени, всегда готовой к войне – только для контрактников и кадровиков. Обществу гораздо легче заплатить налог на содержание такой армии, чем платить годами молодости своих сыновей. А о призыве девушек мы даже не вспоминаем – все "женские" армейские должности могут заниматься только контрактницами по их свободному выбору как и другие места работы женщин. При этом многие "женские" места службы станут "мужскими". Понятно, что при возникновении прямой опасности для Страны и в случаях начавшихся войн – массовый призыв ополчения – уже обученного, оттренированного, уже заранее сформированного в боевые части, снабженные техникой и оружием, в части сразу готовые к бою.

Вопрос о необходимости обязательности принадлежности всего мужского населения к такой армии не вызовет никаких вопросов. Конечно, и армия не будет использоваться для защиты государства от евреев, чем она, в основном, сегодня занимается. Сегодня в обществе и Кнессете достаточно (или почти достаточно) религиозных сил, чтобы навязать такую или подобную модель армии. Осталось только понять необходимость таких преобразований.

Вторая тема – отношение к стоянию во время сирен дня Катастрофы и дня Памяти солдат ЦАХАЛа.

С одной стороны – нельзя не почтить память ушедших. И хотя в Гемаре написано: "Мертвых забывают", это имеет совсем другой смысл, смысл обязательного, заповеданного отказа от вечной скорби по ушедшим, чтобы у оставшихся в этом мире была возможность продолжать полноценно жить. Здесь нет даже тени мысли о примитивном вычеркивании ушедших из памяти. Уж кто-кто, а евреи среди прочего выделяются из других народов именно своей бесконечной памятью. Даже большинство врагов нашего народа осталась в истории только потому, что евреи помнят о них, их преступления записаны в еврейских книгах и свитках, хотя сами народы, из которых вышли эти архиантисемиты, о них давно забыли. А еще чаще – у тех народов, породивших этих бандитов, просто некому о них помнить – сами народы сошли со сцены мировой истории, исчезли, растворились в небытии. Но если мы так хорошо помним наших сгинувших врагов, что уж говорить о насущной необходимости сохранения и уважения памяти о сынах своего народа – она неисчерпаема. Поэтому разговор может идти только о форме сохранения и способах проявления этой памяти, о способах погружения сознания в тихую, по возможности в светлую скорбь по ушедшим (в известной мере мы говорим о форме медитации, как ни странно это читать).

У каждого народа есть свои формы, способы и традиции выразить свою скорбь как по потерям семьи, так и по многим ушедшим из народа. Мы почему-то взяли чужую, гойскую традицию (почтить память павших стоя минутой молчания – от европейских светских христиан. А стоять именно под сирену, дружно, "в едином порыве" – даже не знаем откуда свалилось). Могли бы с тем же успехом взять китайскую, индийскую, бразильскую или какую-либо еще традицию. Правда, все традиции привязаны к религии, поэтому правильнее говорить о буддисткой, исламской и еще какой-нибудь другой традиции. А могли бы даже взять и еврейскую (что наименее принято в сегодняшнем Израиле).

Полную неэффективность использования чужой традиции, не поддержанной знанием истории и воспитанием нашей причастности к событиям этой истории доказали неделю назад герцлийские школьники старших классов на спектакле тель-авивского Камерного театра "Гетто". Они громко и дружно одобряли действия полицая на сцене, избивающего по ходу пьесы еврея, советовали полицаю как лучше бить еврея, подбадривали его. Только что "бей жидов" не кричали. А сколько из таких лениво промолчит, просто не поняв показываемое или молчаливо одобрит полицая!? Мы и без этого текста и без этого примера знаем, что "светское" воспитание в Израиле провалилось полностью, приведя к появлению светского обрезанного полного гоя с мамой-еврейкой по Алахе. Стояние по сирене уже не несет для большинства эффекта памяти о погибших. А для СМИ кадры ходящих во время сирены харедим служат поводом традиционно еще раз пнуть "религиозных", не остановившихся на сирену, А они, харедим, не пренебрегают памятью мертвых, они просто не принимают следование чуждой традиции и не согласны на участие в чужих церемониях, считая это разновидностью идолопоклонства, способом службы, пусть и не осознанной, чужим богам. От стояния причастность к подвигу и памяти о погибших не становится больше, а от хождения во время сирены она не становится меньшей – истинные чувства или их отсутствие лежат в душе глубже ушей, слушающих вой сирены.

А еврейская традиция памяти в ее современном прочтении тоже не сильно эффективна. Она включает чтение в синагогах четыре раза в год Изкора, специальной молитвы об ушедших, состоящей из двух коротких частей – собственно Изкора и "Эль мале рахамим". В последнее время у меня появилось сомнение в правильности этого подхода для уважения и почтения памяти погибших в Катастрофе и в войнах Израиля и его пригодности для массового использования. Во-первых, к сожалению, нынешнее печальное положение в еврейском народе не позволяет взять за основу поминовения и памяти синагогу – нужна гораздо более массовая, яркая, берущая за сердце форма поминовения. Во-вторых, во время чтения Изкора выходят из зала синагоги те, у кого живы оба родителя. Остаются уже далеко не все. Когда оставшиеся в зале прочитали Изкор по близким (1,5 – 2 минуты в многочасовой молитве, например, в молитве Йом Кипура), вышедшие возвращаются и раввин быстренько читает Изкор по погибшим в катастрофе, а затем – столь же быстро - Изкор по павшим солдатам. А в это время люди бредут к своим местам, сами текста не читают, из-за шума шагов читаемого текста почти не слышат. Павшие в Катастрофе смешались с павшими в войнах Израиля и не было слышно ни о тех, ни о других. Чувства даже не шевельнулись. И служба продолжается. Изкор, таким образом, оказывается мелким эпизодом молитвы, затерявшимся среди более важных частей службы. Такое "поминание" ничего не говорит душе, оно не может быть принято за основу.

Для нас понятно и естественно, что у евреев любая память, скорбь, горе выражается обращением к Тв-рцу. Эти чувства выражаются чтением текстов, их слушаньем, повторением текстов за читающим. Базовыми текстами останутся Кадиш, Изкор, "Эль мале рахамим". Необходимо написать еще. Это не сложно – мы не обеднели мудрецами. Сегодня нет технической сложности трансляции голоса. Этих сложностей не было уже у Моше в пустыне при обращении ко всему многомиллионному народу. Эти тексты читаются и слушаются стоя – минута молчания станет минутой или двумя минутами чтения, слушания, молитвы и тем самым из гойского идолопоклонства превратится в наполненный высоким еврейским смыслом акт. Но если даже самая правильная церемония останется оторванной от всего ее породившего и обосновывающего, останется висящей в воздухе и не поддержанной знанием истории и воспитанием нашей сегодняшней неразрывной причастности к событиям этой истории, то ее низкую эффективность несложно предугадать.

А от чужих традиций и церемоний евреям нужно уходить – так нам заповедано (приказано!) Хозяином мира.

Проф. Исраэль Дацковский, член движения «Профессора за сильный Израиль»,
офицер ЦАХАЛа (в запасе),
в прошлом – офицер запаса Советской армии,
25 апреля 2012 года.