Во-первых, надо поздравить Эхуда Ольмерта с оправданием (частичным) в суде, и если бы я был на месте гос.прокурора Моше Ладора, это первое и единственное, что я бы сказал в качестве реакции на решение суда. Надо поздравлять любого человека, отданного под суд и вышедшего оправданным, как надо поздравлять выздоровевшего больного. Да, и прокурор должен поздравлять и радоваться тому, что выяснилось, что человек заподозренный в преступлении, - не виновен. Запрещено прокурору превращать вынесение обвинительного приговора подсудимому в вопрос своего престижа и личного интереса, потому что личный интерес и персональный престиж – это "мзда, которая ослепляет глаза мудрых и извращает слова правых" (Дварим, 16:19)

Чуть дальше мы пространно поговорим о неисправностях и плохих страстях в судебной системе, но, возможно, корень их всех заключается в предосудительной привычке видеть в суде своего рода финальный матч на кубок между двумя командами: "а-Поэль" из прокуратуры против "Бейтара" из адвокатуры. Прокуратура и уголовные репортеры как нечто рутинное используют выражение "достичь обвинительного приговора", а на этой неделе я впервые в жизни услышал его выражение-близнеца "стерпеть оправдание". Сколько злого начала в мировоззрении, что обвинительный приговор – это радость, а оправдание – несчастье.

Во-вторых, он – не праведник. Суд не сказал, что у Ольмерта чистые руки и искреннее сердце, что нет пятен у него на одежде и что негодяи и преступники плели против него клевету. В этой истории нет хороших и плохих, и это не война "сынов света против сынов тьмы". В государстве Израиль невозможно сшить уголовное дело тому, чьи руки чисты, кто никогда не занимался незаконными комбинациями и полузаконными финансовыми махинациями. Такому человеку, как Даниэль Фридман, невозможно было, даже если бы очень хотели, прилепить уголовные обвинения. Ольмерту – возможно. Если покопаться в "котомке с гадами" на его спине, легко можно найти некошерные истории и попытаться раздуть их сверх меры. Как в анекдоте о раввине, который всем говорил, что они правы, здесь с точностью наоборот: в этом случае можно сказать, что большая часть плохих вещей,которые прокуратура говорила об Ольмерте – верны, и большинство плохих вещей, которые Ольмерт говорил о прокуратуре, - верны, и правы судьи, сказавшие отрицательные слова об обеих сторонах. И если Вы спросите: если так, то, возможно, Ольмерт вернется на руководящую позицию и как можно терпеть, что такой человек вновь "будет сидеть на кране денег и силы", - что можно ответить, брат мой, и Вы правы.

Итак, нет праведников в истории с судом Ольмерта.

И третье замечание – главное. Ольмерт был оправдан по большинству пунктов, по которым обвинялся, потому что они не были настоящей причиной желания отдать его под суд. Его настоящей виной был тот факт, что он назначил Даниэля Фридмана на пост министра юстиции. И поскольку по этому обвинению невозможно было отдать его под суд, не было выбора – только поискать в дырах и щелях другие обвинения. В итоге обвинение вышло шаткое и неустойчивое, что поделать, но основная цель была достигнута. Фридман – враг церкви. Это юрист, чью компетентность и профессионализм невозможно поколебать, представитель левых, ученый профессор, вышедший из сердцевины юридической клики – и вдруг вскрывает все ее тайны и начинает действовать для подрыва ее власти, публично не соглашается с архиепископом Аароном Бараком и его учениками и не боится волн гнева всех священных коров. Уже были до него несколько министров, поставивших под угрозу власть судейской церкви – министр юстиции Яаков Неэман, министр юстиции Хаим Рамон, Рафуль, когда был кандидатом на пост министра полиции, а также Авигдор Либерман, высказавший несколько независимых и недисциплинированных суждений о мощи юр.советника правительства и методах подбора и назначения судей. Все они были "обработаны" обвинительными заключениями прокуратуры и отстранены от любой позиции, где могли представлять опасность церкви. Но Фридман – прямой и скромный человек, у него нет частного бизнеса и политического прошлого, он не целует солдаток "французским поцелуем" и не тащит за собой "котомку с гадами", в которой можно покопаться. Если бы можно было избавиться от Фридмана конвециональными методами, поверьте мне: не набросились бы на Ольмерта. Но поймите: у судейской церкви не было выбора.

Итак, третье замечание – и это главное – что в Израиле есть католическая судейская церковь, захватившая значительную часть власти в Израиле, а поскольку "власть/оккупация развращает", то эта секта утратила способность различать между охраной власти закона и охраной своей власти и повестки дня своей идеологии – идеологии, в отношении которой есть глубокое несогласие в среде израильской общественности.

И это основная точка, следующая из отчета комиссии Леви о форпостах и политике поселенчества в Иудее и Самарии. Все заголовки, все реакции справа и слева устремлялись к главной позиции, постановляющей, что Иудея и Самария – не оккупированные территории и поэтому поселения не противоречат международному праву. "Гигантская революция" – назвали это в нескольких газетах. Все Талии-Сасон и Оппенгеймеры поспешили дать интервью под каждым свежим деревом или микрофоном и заявили, что речь идет о полном изменении позиции всех израильских правительств, начиная с 1967г., и что это противоречит всем постановлениям БАГАЦа в последние 20 лет. Но нет в этом смысла. Наоборот, именно принципиальное утверждение, что речь не идет об "оккупированной территории", не является обновлением. Речь идет о принципиальной позиции всех израильских правительств, как правых, так и левых. Зайдите на официальный сайт МИДа, это написано там. Полистайте ответы инстанций государства Израиль первым искам в БАГАЦ, - это говорится там. Поищите, что сказал БАГАЦу гос.прокурор Гавриэль Бах (со временем судья Верховного суда) в ответе по иску по поводу создания поселения Мево-Хорон 40 лет назад. Именно то, что говорит комиссия Леви: государство Израиль не является оккупантом в Иудее и Самарии, Женевские конвенции не распространяются на эту территорию, но, несмотря на это, государство Израиль берет на себя обязательство вести себя в том, что касается гуманитарных вопросов, согласно этим конвенциям.

И вообще, как можно сказать, что позицией всех израильских правительств всегда и изначально было, что поселения незаконны, если израильские правительства всегда и изначально были теми, кто создавал эти поселения? Что за надуманное утверждение, что израильские правительства считали поселения незаконными! Этот также логично, как сказать, что принципиальная позиция Талии Сасон всегда заключалась в том, что женщина не может быть юристом.

Так как же в самом деле в обществе создалось ощущение, что якобы комиссия Леви предлагает правительству принципиальную революцию, как Талия Сасон позволяет себе говорить в СМИ необоснованные вещи о позиции израильских правительств и рассказывать сказки о никогда не существовавших решениях БАГАЦа?

Пустая угроза Гаагой

Ответ заключается в том, что судейская церковь присвоила себе в последнее десятилетие право устанавливать позицию государства в самых принципиальных и спорных вопросах. Эта секта до того привыкла к этой своей оккупации власти, что сейчас она уже верит лжи, которую она же сама придумывает, что якобы ее позиция – это позиция государства всегда и изначально. Выражение "тфиса лохманит" (занятие в ходе военных действий) я впервые услышал от юр.советника правительства Мени Мазуза примерно 10 лет назад. То тех пор я ни разу не слышал такого словосочетания. Я полагаю, что не Мазуз придумал его и также, как словосочетание "адарат нашим", крутилось несколько лет в академическом сленге до того, как было введено в оборот на рынке СМИ. В любом случае у меня нет никакого сомнения, что никогда не было никакого решения правительства или Кнессета, принявшего это выражение ("тфиса лохманит") и мировоззрение, стоящее за ним, или давшее указание представителям государства пользоваться им. Мазуз решил это по своему усмотрению.

Теперь, когда комиссия Леви спрашивает кардиналов и попов от этой прокурорской церкви, кто дал им право устанавливать позицию государства, они облекаются в свои мантии и грозно размахивают крестами, и поют стихи из нового завета/союза между всемирными левыми и антисемитским исламом. Глава Гражданского управления свидетельствовал перед комиссией Леви, что он отказывался подписывать ордера нового типа, придуманные недавно юр.советниками управления для нападок на еврейских поселенцев и для дискриминации евреев по сравнению с арабами. Но те (подчиненные ему) угрожают ему и предупреждают его, что если не подпишет, то будет обвинен в международном суде в Гааге. И премьер-министру угрожают кардиналы этим проклятием. "Мир будет бойкотировать тебя, международное право осудит тебя, не сможешь выехать за границу, Гаага, Гаага, га-га-га". Такая же пустая угроза, как "цунами" в прошлом сентябре.

И так два центральных события недели – дело Ольмерта и отчет комиссии Леви – между которыми вроде бы нет никакой связи, связаны между собой очень крепким подводным кабелем: ползучим захватом власти и ее оккупацией католической церковью юр.советников. Именно твердое, без заиканий, принятие правительством выводов комиссии Леви может стать поворотной точкой на пути к окончанию оккупации Израиля судократией и к возвращению демократической власти народу Израиля и государству Израиля.

("Макор ришон" 13.07.2012)


Перевел Яков Халфин
МАОФ