В коридорах министерства юстиции полагают, что освобождение террористов – вполне приемлемо и даже желательно. Там есть воспринявшие палестинский нарратив, для них речь идет о борцах за свободу, которых следует освободить.

Варда Акива получила письмо, в котором ЦАХАЛ и минюст обращается к ней по вопросу сокращения срока наказания террориста, гражданина Израиля, участвовавшего в убийстве её сына-солдата Шалтиэля. Она может подать протест, если у неё есть такое желание. В этом обращении интересна аргументация освобождения убийцы, изложенная адвокатом террориста и переданная семье в изложении минюста. Прочтите и сожмите губы.

По утверждению адвокатов, убийца, израильский араб, был дискриминирован по отношению к его палестинским подельникам в деле убийства. Один из них был освобождён по сделке Шалита, двоих вот-вот освободят – на этой неделе (статья написана до второй очереди освобождения террористов в рамках акта «доброй воли» по отношению к главарям ПА ради их согласия вести мирные переговоры с израильским правительством – прим.перев.). У несчастного израильского араба нет шанса попасть в какую-либо сделку – он же не «палестинец». Он просит посчитаться с тем, что за время отсидки создал семью.

Варда кипит. Она вообще не знала, что террорист "создал семью". Ее злит, что прокуратура вообще с пониманием относится к доводам адвоката убийцы и пересылает их ей. Как видно, кто-то в минюсте сна лишился из-за того, что имеет место дискриминация, согласно которой различают убийц, а стало быть, надо освободить и главаря звена убийц, израильского араба Ахмеда Абу-Джабера, жившего в соседней деревне.

Не всегда задействуется принцип равенства. Евреи, сидящие в соседних камерах за совершённые ими теракты, освобождены не будут. Ведь свои деяния они не совершали как посланники «палестинского народа»

Престижный Институт Трумена соседствует с Еврейским университетом (Иерусалим). Между Институтом Трумена и министерством юстиции имеются контакты. Неделю назад минюст отправил в Институт Трумена одну из своих высокопоставленных чиновниц на однодневный семинар по вопросу освобождения заключённых террористов. На семинаре присутствовал также и представитель ФАТХа, высокопоставленный деятель ПА, бывший «министр по делам заключённых», сидевший рядом с ответственным за помилование от минюста. А кто же не пришёл на обсуждение? Противники освобождения. Их попросту не пригласили на это «академическое» обсуждение. Зачем портить картину на «вечеринке освобождения», инициированной в Ин-те Трумена?. Зачем им позволить им запятнать кровью их близких голубиные крылья, символизирующие Институт?

Юридический советник правительства должен был первым вскочить и позаботиться, чтобы власть закона распространилась и на террористов-убийц и не позволить их освобождение ради переговоров. Не семьи погибших в терактах должны были бороться, а юридический советник и прокуратура. А вместо этого прокуратура занята поиском дополнительных аргументов, чтобы узаконить пересечение всех красных линий - от освобождения бросателей бутылок с зажигательной смесью до террористов, пытавшихся убивать. От убийц коллаборационистов до матёрых убийц. От освобождения убийц взамен на похищенного солдата до освобождения убийц ради начала переговоров.

Неожиданная кротость

Чтобы понять, что ветры веют в минюсте, достаточно посмотреть на поведение сотрудников этого министерства в момент, когда они на этой неделе защищали решение правительства освободить террористов – против апелляции организации «Альмагор». Технические аргументы, выставленные против утверждений адвоката «Альмагора» Нафтали Верцбергера, не опозорили бы последнего из адвокатов, защищающих преступные банды. Только на сей раз его клиентами были палестинские убийцы.

Вот вам пример: Дрор Форер и Эран Бахар побаивались гулять в Вади-Кельт, но, услышав, что в США подписано соглашение о мире, всё-таки спустились в Вади – и были убиты… «Альмагор» попросил исключить из списка тех, кто их убил – уже после подписания соглашения Рабин–Клинтон–Арафат в 1993 году. Вместо того, чтобы ухватиться за это утверждение и оставить их в тюрьме, прокуратура огласила в БАГАЦе утверждение «палестинцев», согласно которому определяющей должна быть не дата подписания договора в Вашингтоне в 1993г, а дата Каирского соглашения полгода спустя.

Орталь Тамам, дядя которой солдат Моше был убит 4-мя террористами, обратилась к судьям: «Я вообще не понимаю, почему я вообще в такой ситуации, когда освобождают убийц наших солдат. Я не умею составить юридическое заявление, мне всего-то надо, чтобы БАГАЦ поступал справедливо». Многие в зале плакали, слушая эти прочувствованные слова. Но на судей внезапно снизошёл дух кротости. Только в этом месяце БАГАЦ вмешался в решение правительства ради африканских «просоченцев», выступив против правительства. Но теперь судьи заявили, что не вмешиваются в решения правительства. Когда речь идёт о правах пострадавших от террора, вдруг независимость суда исчезает.

За пределами зала (суда) мне повстречался некий высший сотрудник минюста. Он спросил меня, каков смысл апелляции в БАГАЦ. Это многие спрашивают. Я объяснил ему, что мы не можем с моральной точки зрения ничего не делать, у нас есть обязательства перед жертвами.

Но за подачей апелляции есть и рациональный смысл. Судья БАГАЦа Эльяким Рубинштейн в прошлом установил, что и политические решения желательно ставить перед экзаменом логичности. Мы ожидаем, что в конце концов у его мнения появятся ещё сторонники. Мой собеседник из минюста ответил мне: «Ветры, веющие в коридорах минюста, от канцелярии г-жи министерши до юридического советника и до БАГАЦа, говорят, что освобождение террористов – дело желательное или допустимое. Там есть те, кто вообще воспринял «палестинский нарратив», согласно коему речь идёт о борцах за свободу, которых следует освободить раньше или позже. Решение в том, чтобы устроить революцию в юридической системе, сделав её более национальной и сионистской».

(Подполковник запаса Меир Индор - глава организации пострадавших от террора "Альмагор")

("Макор ришон" 1.11.13)


Перевела Фаня Шифман
МАОФ