Лицемерие чуждо нашей национально-религиозной традиции. "О мёртвых (говорят) хорошее или ничего", - это мораль Рима, Эйсава, может быть, окружающего нас мира, но не наша мораль. Фильтрование фактов, применительно к деяниям усопших героев, - это фабрикация полуправды, которая подчас страшнее лжи. Оградой мудрости назвал молчание наш законоучитель Гиллель.

Обойти молчанием жизнь и смерть Ариэля Шарона невозможно, а факты, которыми, пришлось бы оперировать, отдавая ему должное, отфильтрованы. По известной причине, ещё не той историей, которая, как известно, есть политика, обращенная в прошлое, а фальсификаторами нашей действительности, её профессиональными дегероизаторами. Поэтому скажу не о нём, а о том, чем он был для меня и таких людей как я.

…Это было в Одессе, осенью 1973 года. На Ближнем Востоке шла к концу вторая неделя войны Йом Кипур. Не имея возможности услышать заглушаемую всей радиомощью Советского Союза передачу из Израиля на русском языке, я вынужден был довольствоваться тем, что поставляли мне другие "вражеские голоса". Не забуду минуты, когда, после сводки, новостей диктор радиостанции "Немецкая волна" произнёс монотонным, подчеркнуто равнодушным, голосом: "сегодня большинство обозревателей полагают, что Израиль созрел для поражения". Я выключил приёмник, закрыл глаза, и пред моим мысленным взором вырисовалась афиша старого американского фильма "Гибель мечты", хоть гибла тогда не просто мечта - рушился мир. Вечером, зайдя к своим знакомым, что жили на юго – западном массиве города, я застал жену друга, рыдающую возле радиоприёмника: несколько минут тому назад радиостанция Би Би Си сообщила, что в 20.00 будет передано важное сообщение с театра военных на Ближнем Востоке. Через четверть часа я был у своей сестры, которая жила недалеко от моих друзей. Зайдя, увидел ту же картину: моя небыстрая на слёзы сестра плакала у приёмника, ожидая услышать самое страшное. За несколько минут до восьми радио замолкло и продолжало молчать какое-то неимоверно долгое время после восьми. Может быть, целую минуту, если не больше. А потом, обычно невозмутимый британский диктор, придавая каждому слову почти левитановские обертоны, отчеканил Весть, которая незадолго до этого потрясла мир. Израильские войска под командованием генерала Ариэля Шарона форсировали Суэцкий канал и, подавив на его западном берегу ракетные комплексы противника, перерезают пути снабжения прорвавшейся в Синайскую пустыню египетской армии. На следующий день обозреватель "Немецкой волны", оценивая молниеносную операцию, проведенную Ариэлем Шароном, произнёс слова, которые навсегда остались в моей памяти: "Сегодня египетская армия, окруженная войсками Израиля в Синайской пустыне, являет собой тело с обрубленными руками и ногами, голова которого находится в Москве".

Антинациональным кругам был опасен Ицхак Рабин, так как мог "остановить процесс Осло". Не меньшую опасность для них представлял Ариэль Шарон, который не мог не ликвидировать террористический анклав в Газе, руководство которого, в ответ на территориальные уступки Шарона, продолжило методический, регулярный, ракетный обстрел городов Юга страны. Волевой, властный, амбициозный премьер Шарон, не позволил бы "приучать себя к сдержанности" под ударами тысяч ракет. Шарон прекрасно понимал, что последует за его отступлением из Гуш- Катифа. То, что немыслимо, а потому недопустимо, с точки зрения рядового человека - может быть не только допустимо, но вполне оправдано, по мнению военного стратега, каковым, безусловно, был Шарон. Во имя победы, иной полководец жертвует целыми воинскими соединениями, оставляет противнику выжженную землю и руины городов. Принимая как данность победу врага в психологической войне, он, тем не менее, решил заручиться международной поддержкой молниеносной операции, результатом которой был бы разгром банд террористов, окопавшихся в Газе. Национальный герой не учёл возможностей тех кругов, которые вывели нашу страну на путь поэтапной самоликвидации: медики в передаче израильского телевидения заявили, что причиной инсульта А.Шарона "стала врачебная ошибка". Немедленно после этого, руководство клиники "Хадасса" поспешило опровергнуть мнение врачей. Так убийство Шарона было "спущено на тормозах" и замято, без какого – либо намёка на возможность создания комиссии по расследованию "медицинской ошибки".
Человек, хоть и наделён свободой выбора, как известно, лишь предполагает. Располагает Бог, не давший нам права превращать Землю Израиля в разменную монету, даже если целью сделки является покупка такого, важного для страны политического товара, каковым, безусловно, является мировое общественное мнение. Вот и уснул непробудным сном дедушка, захотевший тряхнуть стариной, возмечтавший, как в молодости, неожиданно перейдя в наступление, сломить врага. Как в далёком 1973 году…