Шумные визиты полицейских с двух до трех часов ночи, обыски, сопровождающиеся переворачиванием дома, и вручение ордеров когда заблагорассудится. Выясняется, что не только "молодежь холмов", но и их родственники страдают от абсолютно нелогичных полицейских нападок

Полседьмого утра в доме семьи Шахор в Рамле. Старший сын как раз закончил упаковывать рюкзак перед "гибуш цанханим" (прим.перев. - продвинутый этап подготовки десантников) и пошел в синагогу. Вдруг в дом врываются полицейские силы и начинают обыск, переворачивая весь дом, включая содержимое только что упакованного солдатского рюкзака. Несмотря на полученный им шок при возвращении с молитвы, парень поспешил собрать вещи, разбросанные по всему дому, чтобы успеть на поезд, чтобы служить народу Израиля в отборном подразделении. "Это не сломило нас, мы продолжаем верить, что государство Израиль - "решит цмихат Геулатейну" (начало ростка нашего Освобождения - слова из молитвы о благополучии государства Израиль)", - спешит успокоить его мать - Ривка Шахор. - "Он поступил в десантные войска и успешно служит там".

Раввин Урия Шахор и его жена Ривка - оба педагоги - возглавляют общину в городе Рамле. Официальная причина полицейских вторжений в их дом - это их 19-летний сын Моше, пятый в многодетной семье. В 10-м классе он оставил учебу, переехал на поселенческий форпост и с тех пор находится на мушке полиции и ШАБАКа. Поразительным образом вследствие этого его родственники стали страдать от полицейских нападок. "2 года назад мы праздновали бат-мицву. На следующее утро мой муж остался дома, а я пошла на работу, маленькие дочки продолжали спать. Прибыли полицейские, устроили обыск, конфисковали мобильный телефон дочки, праздновавшей бат-мицву, телекамеру с фотографиями события, компьютеры и другие мобильники. Все это с целью увязать нашего сына с поджегом в деревне Дума, хоть он вообще в то время был под арестом и полицейские проверили это до того обыска и после. У нас есть полицейское свидетельство этого. Но несмотря на это, арестовали его, перевернули дом и арестовали и нас - просто невообразимая жестокость".

Семья Шахор проживает возле полицейского участка в Рамле, что облегчает полицейским работу. "Они могут прийти вечером, иногда 2-3 раза за ночь. Нет границ. Как будто в Рамле тишина и это единственная забота", - говорит Ривка с болью. - "Переворачивают дом во время обыска, бьют сына, хоть он не противится аресту, устраивают спектакль как будто он противился - все это на наших глазах и на глазах маленьких детей. Не считаются с маленькими детьми".

Семья Шахор - не одинока. Десятки семей тех, кого называют "молодежь холмов", страдают в последние годы от систематических нападок системы. Переворачивают им дом, полицейские вторгаются по ночам, будят маленьких детей. Нормальные семьи, все "преступление" которых в том, что в них есть сын, живущий на поселенческом форпосте.

15-летний Рафаэль Шмиде - второй сын Гилеада и Адас из харедимного мошава Бейт Хилькия (относится в движению Поалей Агудат Исраэль). Гилеад - программист в Иерусалимском университете, Адас занималась написанием биографий, сейчас учится в инуверситете. Рафаэль учился в ешиве в Иерусалиме, переехал на форпост и с тех пор - в черном списке ШАБАКа. Среди прочего, выписан ему ордер "на поддержание связи" с длинным списком людей, с которыми ему запрещается разговаривать. Этот ордер полиция решила вручить Рафаэлю в доме его семьи в полтретьего ночи.

"Я спала", - вспоминает Адас, - "весь дом был разбужен и это напомнило мне сцены из фильмов. С тех пор, когда я слышу шум автомибиля ночью или кого-то, стучащего в дверь, я вся дрожу. Это вошло в нервную систему. Они разбудили тогда весь мошав, приятельница рассказала мне, что разбудили ее мужа, чтобы открыл ворота мошава. С тех пор я начала ощущать опасность в своей стране. Это очень тяжелое чувство".

Не с кем говорить

Если у семьи Шмиде речь идет об единичном событии, то у семьи Фейг из Мицпе Йерихо полицейские нападки по ночам повторяются постоянно. Их 17-летний сын Ури проживал на форпосте Геулат Цион, а затем переехал на холмы возле поселения Кохав а-Шахар. Спустя полгода он получил первый административный ордер, запрещавший ему находиться на территории Иудеи и Самарии, за исключением родительского дома в Мицпе Йерихо, включая ночной домашний арест. "Каждую ночь в 2-3 часа полиция стучала нам в дверь, чтобы убедиться, что он дома. Вначале приходили и стучали прикладами автоматических винтовок, как будто в доме преступник", - рассказывает отец - Шломо Фейг. Эфрат - мать - добавляет: "Один раз соседи проснулись и позвонили нам, сказать, что полиция у входа. Мы должны были успокоить своих маленьких детей и объяснить им, что происходит. Я укачивала полуторагодовалого сына и успокаивала остальных детей и спросила полицейских: "Почему они вторгаются по ночам? Почему не в 12 ночи или в 6 утра? Но не с кем было говорить".

Помимо страданий, которые они переживают, у этих семей есть немало претензий по поводу того, как полицейская система занимается и детьми. "То, что происходит, - очень опасно", - говорит Адас Шмиде. - "Ребята чувствуют себя преследуемыми. Они чувствуют, что если уж все равно идут в тюрьму, то надо сделать что-то, что оправдывает это". Адас добавляет, что когда их сын получил ордер на высылку (из Иудеи и Самарии), она позвонила в министерство образования. "Высылка - это возможность поместить его в какие-то учебные рамки. После множеста звонков я добралась до двух чиновников, занимающихся молодежью холмов. После того, как я поговорила с одним из них один раз, он исчез и невозможно было дозвониться до него. Нужно создать педагогическую систему, которая будет альтернативой ордерам".

"Подростки, вылетевшие из системы образования, считаются находящимися в группе риска, и государство посвящает им немало ресурсов", - говорит ее муж Гилеад. - "но по отношению к этим ребятам отношение противоположное. ШАБАК препятствует возможности определить их в обычные учебные рамки и нет альтернативной образовательной системы для них".

"Корень отношения к ним - очень плох", - утверждает Эфрат Фейг. - "Во время одного из допросов меня схватил следователь и сказал: "Слушай, вы не из этих лунатичных поселенцев, живущих в Амоне и Ицхаре". Когда он говорит так, то понимаешь как они смотрят на наших детей".

Семьям было нелегко участвовать в интервью и назвать свои фамилии, при том что даже ближайшие соседи не знают, что они переживают. Основная причина, двигавшая ими, - желание, чтобы общество поняло размеры несправедливости. "Сегодня это происходит с нами, завтра ваш сын переедет в поселенческий форпост, и вы обнаружите, что это делается по отношению к вам", - говорит Эфрат. - "Где организации за права человека, министерство образования и министерство благосостояния? Почему не слышно их?" - поражается она.

"Мы проваливаемся между кресел. Ни разу нам не дали встретиться с компетентными органами, выносящими решения в отношении Моше, и мы не видели, чтобы решения принимались после изучения подробностей и по закону", - говорит раввин Урия Шахор. - ШАБАК дает рекомендации командующему военным округом, который выписывает ордера, затем идут суды за нарушения ограничительного ордера. Когда мы приходим в суд, судья говорит нам, что он ничего не понимает в этом. Моше объясняет, что проблема в самом ордере, но судью это не интересует, он говорит: "Я сержант запаса и не оспариваю ордер командующего округом, это судебное заседание о нарушении ограничительного ордера". Выходит, что в течение 3 лет не было обсуждения по существу ордера, все крутится вокруг процедуры: было нарушение ордера или нет? Сам ордер не обсуждается, был ли он логичным или законным?"

В последнее время, чтобы объединить силы в борьбе против ограничительных ордеров организация "Хонену" организовала встречу трех семей. "Вдруг мы поняли, что речь идет о нескольких замечательных семьях с замечательным отношением к ЦАХАЛю. Не семьи с обочины, поэтому не может быть, чтобы мы получали такое отношение", - продолжает раввин Шахор. - "Ордера ломают доверие и толкают парней в сторону обострения разговоров против государства. На протяжение всех лет система только ломает доверие к ней. Система должна думать, как восстановить доверие к ней, жаль, что это не происходит".

Адас Шмиде добавляет: "В сущности, у семей и у государства должен быть общий интерес: найти жизненные рамки, подходящие этим ребятам, и продвигать их. Мы - семьи - приглашаем министершу юстиции, министра образования и министра социального обеспечения обсудить с нами и обдумать правильное решение, которое прекратить круг насилия, в котором мы живем".

("БеШЕВА" 3.10.2017)

Перевел Яков Халфин