Опубликовано на http://www.novosti.co.il/

"...и не одни только волки станут служить ему..." Стивен Кинг

Есть такие, знаете, птицы. Все знают. Они питаются падалью. Чужая смерть - их жизнь, их, так сказать, витальная энергия.
Еще есть шакалы. Тоже такие, понимаете, хитрые - подкрадутся и ждут, пока зверь сдохнет. И тут начинается их праздник желудка.
А есть еще такие люди... Нет, сомнительное название для них - люди. Есть такой биологический вид - прямоходящие, плотоядные приматы; трусливы и изворотливы, как шакалы, ловки и нахальны, как стервятники, почти разумны - как люди. Они вообще на людей очень похожи, не лишены дара речи, например обучаемы... Даже сразу и не отличишь. Вот, к примеру, ты стоишь на остановке автобусной, а он у тебя спрашивает, не будет ли закурить. Совсем как человек. Стоит большого труда понять, что он - не человек, а шакал.
Ты понимаешь это, когда он нажимает на кнопку и открывает свою личную дверь в ад. В которую пройдешь и ты, если не повезет. Или твой ребенок, если совсем не повезет. Они - стервятники, потому что кружат над нами, выискивая трупы попитательнее. Желательно - младенцев. Их косточки так сладостно хрустят на зубах, их плоть слаще плоти продубленного всеми войнами солдата...
Они - шакалы, потому что честный бой - не для них. Они питаются кровью невинных, по-настоящему питаются. Они отправляют на смерть своих сыновей, желая вкусить добычи, насладиться запахом детской еврейской крови. На празднике Жертвоприношения, на празднике Земли, на любом празднике они, сытые, самодовольные твари, хотят чувствовать именно этот запах. Жареная баранина зажравшихся подонков уже не устроит. А ведь мы все еще не верим. Мы защищаем их права, называя их правами человека, мы лечим их, мы даем им свет, воду и пищу...
Да лучше выпустить с живодерен всех собак, накормить их досыта и научить отыскивать взрывчатку. Лучше ставить всем негевским рогатым гадюкам миски с молоком. Эти звери не требуют от нас крови наших новорожденных. Мы же сами вырастили Молоха, ради дьявольской благосклонности которого замуровываем в стены детей. И что эта благосклонность? Я все равно заберу их всех, говорит он, ухмыляясь лицом своего человекоподобного прихвостня, я съем каждого - и твоего, и твоего, и твою тоже.
Они носят человеческие имена, и мы знаем их. Но среди них нет людей. Помогая беременной арабке внести в автобус коляску, откуда ты знаешь, человек, что у нее в животе? Не десять ли килограммов взрывчатки? С гвоздями и железками?
Наши деды и прадеды кидались под танки с гранатой в руке. Наши отцы почитали позором предательство и ложь. А мы - мы кормим с рук шакалов. Тех, кто не пойдет на танки, предпочтя своего рода педофилию: взрыв на детском утреннике, сливая Эрос с Танатосом и возбуждая до потери разума тех, кто за ним.
У них там очереди на взрыв, слышали? И разводящий говорит: нет, не твой черед вкусить порцию амброзии с железистым запахом, не твой черед услышать музыку сфер - крики раненых и покалеченных. А вот ты - ты готов. И он идет.
Сюда. На бар-мицву. На дискотеку. На рынок. Чтобы принести своему страшному идолу еще одно подношение.
Ты готов отдать ему своего сына, еврей?