* - в заглавии игра слов: одолженное взаймы время или время Шауля

Даже минималистский вариант законопроекта об изгнании семей террористов был воспринят Биньямином Нетаниягу с кислой рожей. Беннет и Шакед были вынуждены навязать этот законопроект ему, и по политическим причинам он был вынужден согласиться. Причину такого кислого отношения, которое Нетаниягу не хотел детализировать, объяснил глава ШАБАКа Надав Аргаман. Согласно публикациям в СМИ, он полагает, что "вместо того, чтобы создать устрашение, которое уменьшит террор, этот законопроект обострит напряжение в Иудее и Самарии".

Чего беспокоиться: ведь если законопроект создаст напряжение и породит гнев, то это признак того, что он вызывает у них боль, а следовательно устрашает и приведет к тому, что хотя часть убийц дважды подумают перед тем, как совершить теракт. А если законопроект не имеет смысла, то зачем вызывать излишнее напряжение? Кроме того, угроза "обострения напряженности" беспорядков ожидаются у нас всегда. Так было перед объявлением вне закона радикального исламского движения. Так было перед переводом американского посольства в Иерусалим. Эта угроза почти всегда оказывается пустой, но даже если бы была настоящей – то именно для этого у нас есть ШАБАК.

Настоящая причина сопротивления главы ШАБАКа законопроекту заключается в том, что он хоть и борется с террором и на тактическом уровне достигает успехов, но на стратегическом уровне смертельно боится победить. Он предпочитает террор "на малом огне" и относительно "под контролем", чем ликвидированный террор. Ни Нетаниягу, ни главы системы безопасности не стремятся к победе над арабским террором. Они удовлетворяются тактическими достижениями. Это причина их сопротивления законопроекту. По их мнению, это может быть чересчур болезненным для террористов.

Высшая цель Нетаниягу и глав системы безопасности – любой ценой сохранить "тишину". Наша геополитическая система, сформировавшаяся ословскими соглашениями, стоит перед взрывом, и именно этого они опасаются. Они боятся кардинального изменения положения. Внутренние противоречия этой геополитической системы все больше вскрываются и угрожают ей взрывом изнутри. Достаточно напомнить пример поразительного абсурда перевода чемоданов с долларами Хамасу. Если война с террором обязывает заботиться о пропитании террористов, если глава ШАБАКа предпочитает террор на малом огне уничтожению террора, если борьба с террором обязывает согласование с Абу-Мазеном, для которого террор является оправданием его режима, - то это признак, что геополитическая система уже не может объять свои противоречия. Это значит, что вскоре система взорвется.

Биньямин Нетаниягу гасит пожары, реагирует на вводные, закрывает прорехи и тянет короткое одеяло то туда, то сюда. Он пытается держать за узды коня, вырывающегося из-под контроля. Он делает все, чтобы отодвинуть конец. Хоть он специалист по работе в стрессовых ситуациях, в поддержании устойчивости системы, в торможении процессов, но у действительности своя динамика.

Невозможно вечно тормозить. Любая политическая система изживает себя на каком-то этапе. Ничто человеческое не вечно. Как "невозможно дважды пересечь ту же реку", как сказал известный греческий философ, так же невозможно остановить развитие истории. В истории ни у кого нет права вечно стоять на одном месте. В истории нет места застою и параличу.

Если нет готовности к прорыву, нет смелости победить, то давление увеличивается, внутренние противоречия обостряются, пожары становятся сильнее, теракты тоже. Давление на систему усиливается и в итоге давление побеждает любого, кто станет на пути.

Застой 50-ти лет после Шестидневной войны вопит, требуя победы. Ложь о "палестинском народе" умоляет дать ей уйти из мира. Международная и ближневосточная действительность открыта для любой инициативы, любого желания победить. Все возможно для каждого, знающего свой путь.

Окно возможностей дружественной американской администрации может закрыться вскоре, но Нетаниягу еще в окопе. Окопался в бункере. Он состоит не из тех материалов, из которых был Бен-Гурион. Он не первопроходец, не способен формировать действительность, а только консервировать ее.

Он живет одолженное взаймы время. Как в свое время царь Шауль из колена Биньямина. Тот не уничтожил Агага вопреки указанию пророка. Семейная слабость. Он был избран вести еврейский народ к реализации своего предназначения, но не выдержал экзамен. Царская власть была передана тому, кто лучше его. Эпоха Шауля будет вынуждена уступить место эпохе Давида, во главе интересов которого не "тишина", а преследовать врагов и достигать их, не возвращаться домой до уничтожения их". У истории нет сантиментов: того, кто тормозит ее, она умеет устранить с пути.

("Макор ришон" 21.12.2018)
https://www.makorrishon.co.il/opinion/101907/

Перевел Моше Борухович